Корона из земли и огня - Азука Лионера

в какой-то момент она потеряет сознание.

– Я тоже, – признаюсь я.

Но она оставалась в сознании – все это время. Ее крики еще долго будут преследовать меня.

– Дело в металле, из которого изготовлены наручники? – спрашиваю я. – В чем причина такой боли?

Мастер проводит рукой по бороде.

– В наших краях это редчайший металл, встречающийся только в холодных областях. Он образуется под землей при очень низкой температуре, и при добыче требует особых усилий. Десятилетие назад, когда мы еще торговали с Фриской, мы получали его оттуда. Поскольку здесь, в Земном королевстве, нет естественных месторождений металла, мы делали из него все – котлы, сковородки, столовые приборы, мебель.

– Оружие, – бросаю я.

– Да, его тоже. По крайней мере, поначалу мы пытались, но с металлом было что-то не так. Когда к нему притрагивались, казалось, что это раскаленный лед. Контакт с ним, например, если вы пользовались столовыми приборами, сделанными из него, был одновременно и горячим, и холодным. Даже когда мы обматывали его каким-нибудь материалом, чтобы не касаться напрямую, мы испытывали это странное чувство.

– Потребовалось время, прежде чем мы смогли связать вместе металл и ожоги на руках и проблемы с дыханием и глотанием, – продолжает Кларис. – Мы думали, Фриска умышленно отправила нам ядовитый металл.

– Пока я не нашел кое-что об этом в старой книге моего наставника, – говорит мастер. – Там говорилось, что много лет назад, когда маги не были так редки, как сейчас, этот металл использовался, чтобы запечатывать магию тех, кто не мог ее контролировать. Из него делали не только кандалы, но и клетки и целые тюрьмы. Для магов прикосновение к металлу должно быть еще ужаснее, чем для нас.

Кларис произносит ругательство, обнажив запястье Давины.

– Выглядит и правда ужасно…

– Мы были так осторожны, как могли, – заверяет мастер. – Ей придется носить рукава подлиннее.

– Да, – признает Кларис. – Но теперь наручники больше не смогут причинить ей вред. – Она кладет руку Давине на лоб. – Надеюсь, у нее не будет лихорадки.

Я так изможден, что мне с трудом удается усидеть на табурете, но, услышав слова Кларис, я тут же просыпаюсь.

– У нее жар? – тревожно спрашиваю я поднимаясь. – Так быть не должно. Обычно люди ощущают холод, исходящий от нее.

– Может, это тепло из кузницы, – вставляет мастер. – Там и без огня высокая температура.

– Надо избавить ее от потной одежды, – волнуется Кларис. – Фульк, ты пойдешь с мастером и принесешь мне чан с холодной водой. Леандр, поможешь мне.

Я забираю у Фулька сверток с мазями Греты, прежде чем он выбегает из комнаты вслед за мастером, и выкладываю содержимое на столик у кровати. Я объясняю Кларис, что лекарства сделаны самым опытным целителем, которого я знаю.

Кларис нюхает некоторые из них, а потом поворачивается к Давине и кладет руку ей на плечо.

– Жар поднимается от поврежденных запястий. Предплечье все еще теплое, но не такое горячее, как запястье.

– Воспаление? – спрашиваю я.

Высказанное вслух предположение вызывает у меня резь в желудке. На фронте я видел множество случаев, когда кажущаяся пустяковой рана воспалялась. Иногда спасало ампутирование. Иногда помощь приходила слишком поздно, и пострадавший умирал от лихорадки или заражения крови.

– Возможно, – говорит Кларис. – Но жар начался слишком быстро. Воспаление развивается только через несколько часов или дней. Скорее всего, это последствия металла. Мы должны промыть и обеззаразить раны, прежде чем жар распространится дальше. Сначала надо снять с нее потную одежду.

Мы осторожно стягиваем с Давины одежду, стараясь двигать ее как можно меньше. Время от времени у нее дрожат веки, и она бормочет что-то бессмысленное.

Я быстро набрасываю на Давину одеяло, когда появляются Фульк и мастер, таща большой чан, наполненный водой, которая расплескивается при движении.

– Холодная вода? – спрашиваю я, погрузив в нее руку.

– Недостаточно холодная, – замечает Кларис, проверив воду. – Но сойдет. Вы двое. – Фульк и мастер вытягиваются по струнке. – Вы пойдете на кухню и чего-нибудь поедите. Потом принесите еды и нам, но поставьте у двери. Фульк, я позову тебя, когда понадобится твоя помощь. Поспи в соседней комнате.

– Но…

– Никаких возражений, – приказывает Кларис. – На это у нас сейчас нет времени. – Она поворачивается к мастеру. – Ты можешь идти обратно в кузницу. И оставь кандалы, Королева Огня решит, что с ними делать.

Оба покидают комнату – один с большей, другой с меньшей поспешностью.

– Надо опустить ее в воду, – говорит Кларис, когда мы остаемся одни. – Нужно сбить температуру. Надеюсь, она придет в себя, и сможет своей магией охладить воду. Ты поднимешь ее и посидишь с ней. Я позабочусь о ее ранах.

Я делаю, что она приказывает, но не раздеваюсь – это будет слишком долго. Давина стонет, когда я опускаю ее в воду, но глаз не открывает. Даже тогда, когда Кларис промывает раны на запястьях, наносит мазь, а затем перевязывает чистыми бинтами.

Я наблюдаю за действиями Кларис, в любой момент готовый вмешаться. Но она не дает мне повода сомневаться в ней. Это меня озадачивает, все же она супруга Земного короля.

– Почему ты нам помогаешь? – спрашиваю я в тишине, нарушаемой лишь плеском воды.

Она продолжает, словно не услышав моего вопроса, и накладывает повязку на другое запястье.

– Если бы ты… не помогла нам, – говорю я, – ты нанесла бы Эсмонду сокрушительный удар. Без Давины он теряет свой козырь, а без меня – лишается надежнейшего человека… Ну, по крайней мере, таким я был раньше. Ты приводишь нас сюда, залечиваешь наши раны и даешь еду. Я не понимаю, в чем смысл. Ты могла оставить меня, когда я упал с лошади.

Она наконец оборачивается. Я никогда не видел у нее такого пронзительного взгляда.

– Вы мои друзья. Больше причин мне не надо.

Я хмурюсь.

– Но ты… земелийка.

– Наполовину земелийка, – поправляет она, возвращаясь к ранам Давины. – Моя мать родом из Огненного королевства.

Я предпочитаю не спрашивать, как это произошло…

– Ну ладно, наполовину земелийка. Несмотря на это, ты королева этого королевства. А я твой враг. Строго говоря, Давина тоже, ведь она королева Огненного королевства.

Уголки ее рта приподнимаются в улыбке.

– Мы уже обсудили вопрос, действительно ли она является королевой.

– Ты знаешь, что я имею в виду!

– Да, знаю. А еще я понимаю, что мне все равно, является она королевой Огненного или Ледяного королевства или обычной женщиной. Она мне нравится, так что я помогу ей. Она всегда хорошо ко мне относилась и никогда не смотрела на меня свысока. – Она вздыхает. – Я долгое время провела во Дворе Пламени, чтобы раскрыть план нападения. Меня каждый день унижали, иногда даже избивали. Мне приходилось драить полы на коленях, а ночью меня поднимали с постели, чтобы я принесла воды. Иногда мне приходилось спать на полу в кухне. А однажды…

Я смотрю на нее, когда она затихает. Ее взгляд сосредоточен на обнаженном запястье Давины, но я все же замечаю ужас в ее глазах.

– Однажды один из солдат во Дворе Пламени попытался меня изнасиловать.

Я скрежещу зубами и пытаюсь вспомнить, когда в последний раз мои солдаты находились при дворе, но прихожу к выводу, что это не мог быть кто-то из них – к счастью!

– Что ты сделала?

– Пнула, укусила и… Это было на кухне, и я схватила нож. Скажем так, он больше не приблизится к женщине против ее воли.

Я облегченно киваю. Если бы это был один из моих людей, я бы назначил ему публичную порку. Мои солдаты знали, что я не потерплю такого.

– Принцесса понравилась мне с самого начала, – продолжает Кларис. – Но когда я услышала, как она обвиняла советников Эсмонда, которые скорее усмехались, а не наказывали своих солдат за распутство, я поняла, что она – та королева, за которой я буду следовать. Которая думает так же, как я, и заботится о подданных. Я хотела, чтобы она стала королевой, потому что она могла многого достичь. Может, когда-нибудь она бы даже достучалась до Эсмонда и пробудила его совесть. Она его не любила. Это замечал каждый, кто наблюдал за ней во время церемоний. Несмотря на это,