Норманны. От завоеваний к достижениям. 10501–100 гг. - Дэвид Дуглас

Тем не менее подобные предложения показывали, насколько широкое значение имели взаимоотношения норманнов и папства в этот период, и значимость этих предложений вскоре проявилась наглядно. В 1077 году, через несколько месяцев после эффектного триумфа над императором в Каноссе, с победой норманнов над ломбардцами в Салерно, Папа потерял своего последнего союзника в южной Италии. Действительно, это был удар, после которого Григорий VII так полностью и не оправился. До конца своих дней на любом этапе борьбы с империей он был вынужден считаться с мнением норманнов. В 1080 году, например, он безрезультатно пытался низложить Генриха IV и был вынужден унизительным образом примириться с норманнским герцогом Апулии. В результате чего в 1081 году Папа благословил поход Роберта Гвискара на восток, а в 1084 году в роли союзника Папы Гвискар разграбил Рим.

Своими действиями норманны изменили политику, проводимую самыми энергичными из Пап, и эта взаимосвязь пережила и Григория VII и Роберта Гвискара. После долгих споров папский престол занял Виктор III, бывший аббат Монте-Кассино Дезидерий; он длительное время был связан с норманнами и теперь с радостью обратился к ним за помощью. К тому моменту анти-Папа Климент III уже прочно обосновался в Риме. После жестокого сражения на территории собора св. Петра Виктору III удалось войти в город и закрепиться там, но это стало возможным только при поддержке норманнского принца Капуи Джордана[347]. Схожие обстоятельства отмечают и начало следующего понтификата в 1088 году. Пришедший на смену Виктору III Урбан II справедливо считается одним из наиболее влиятельных Пап Средневековья, но на протяжении всего периода пребывания у власти он находился либо в прямой зависимости от норманнов, либо под их сильным влиянием.

Урбан II был французом, выбрали его за пределами Италии, и доставить оппозиционного Клименту III понтифика в Рим вновь поручили именно норманнам. Вероятнее всего, новому Папе и в самом деле пришлось провести в южной Италии под покровительством соперничающих норманнских князей Рожера Борса и Боэмунда почти год, и вернуться в Рим в сопровождении норманнских войск ему удалось только после примирения этих двоих[348]. Позже, в 1091 году, когда сторонники анти-Папы и Генриха IV опять изгнали его из Рима, он снова обратился именно к норманнам. Император, только что одержавший победу над войсками Матильды Тосканской в Триконтаи близ Падуи, теперь был на вершине власти, но помощь норманнов вновь оказалась действенной, и в 1093 году Урбан II вновь воцарился в соборе св. Петра[349]. Двумя годами позже примером такого же антиимперского альянса норманнов и папства послужил брак дочери Рожера Сицилийского Констанции и восставшего сына Генриха IV Конрада[350]. Взаимосвязь впечатляет, а последствия очевидны. Если бы норманны и папство не заключили союз заранее, то в 1095 году на советах в Пьяченце и Клермоне Урбан II едва ли смог бы предстать в образе влиятельной европейской фигуры и движущей силы первого крестового похода, да и норманны сумели сыграть особую роль в этом крестовом походе именно благодаря фактам их более ранней истории.

II

Тесная связь норманнов с папством в период с 1053 по 1096 год сделала их непосредственными участниками тех событий, который сыграли главную роль в процессе становления Церкви той эпохи. Современным ученым не терпится подчеркнуть, а может быть даже и преувеличить, важность Пасхального Собора, созванного Николаем II при поддержке норманнов в Риме в 1059 году. На этом Соборе лидеры реформистского движения при папском престоле заняли четкую позицию против светских правителей, там же обнародовали известный декрет против светской инвеституры: этот декрет успешно развивался и окончательно был сформулирован Григорием VII. Корпус этих положений сложился на основе теорий, выдвинутых кардиналом Гумбертом де Сильва Кандида в 1058 году и позже изложенных в Dictatus Рарае (Диктат Папы), и ознаменовал, как нам теперь сообщают, «великую революцию в мировой истории»[351]. Возможно, это утверждение и не стоит принимать за чистую монету, но правда состоит как минимум в том, что, пытаясь освободить папство от контроля Империи и отстаивая свободу канонических выборов, Николай II в 1059 году также провозгласил принципы, которые могли повлиять на взаимоотношения белого и черного духовенства внутри Церкви в целом, а возможно, даже и на взаимоотношения между Церковью и миром. Было ли это претензией на то, чтобы Церкви, далекой от попыток выйти из грешного светского мира, теперь следовало стремиться к владычеству над этим миром, используя Богом установленную иерархию? Затронутые вопросы, несомненно, имели серьезные последствия, но еще более очевидно, что они были и остаются спорными[352].

Следовательно, оценивать влияние норманнов на папскую политику в эти годы необходимо именно на фоне сведений общего характера. Вопросы, стоявшие перед западным христианским миром, нельзя было разрешить сражениями на улицах Рима или борьбой за новые территории в южной Италии. С другой стороны, стремление папства занять место политической доминанты в Западной Европе обладало исключительной важностью и, очевидно, во многом зависело от норманнов. Более того, с самого начала каждый этап продвижения норманнов способствовал и практическому распространению папской власти в тех странах, которые подчинялись норманнским союзникам папства. Обязательным условием политического продвижения папства стала необходимость обосновать претензии папского престола на административное управление, положив в основу опробованную, одобренную временем и абсолютно надежную систему законов. Далеко не маловажным в этой связи является тот факт, что следствием норманнских достижений в период с 1050 по 1100 год стал данный ими импульс к более широкому распространению признанного свода канонического права.

Этот процесс шел трудно. В середине XI века закон Церкви — каноническое право — еще не был реализован в едином своде. Наоборот, он был разбросан по огромному количеству актов и папских декретов, среди которых были и поддельные, но все они считались подлинными. В их число входили и так называемые «Лжеисидоровы декреталии», включавшие в себя известный «Константинов дар», где западным землям жаловалось превосходство светской власти над папством. Очевидно, что разумно воспользоваться этой колоссальной массой разбросанных материалов с законодательной целью было невозможно, поэтому время от времени в разных церковных провинциях отдельные люди составляли свои сборники. Но эти сборники, хотя к ним и относились с уважением, обычно имели лишь частичное или местное значение, а в некоторых случаях могли быть даже взаимно противоречащими. Здесь и крылась главная проблема, с которой столкнулся папский престол Гильдебранда и в которую напрямую были вовлечены норманны. Широкое распространение принципов этого канонического права стало одним из самых важных достижений папства во второй половине XI века: теперь это был не просто сборник разрозненных актов, сомнительный по своей ценности, это была действительно совокупность универсально применимых во всей церкви правовых норм на основе авторитета папского престола. Итак, для норманнов делом первостепенной важности стала необходимость в эти же годы ввести подобным образом понимаемое каноническое право на территории всех завоеванных ими стран[353].

Роберт Гвискар, например, всякий раз ущемляя греков и продвигаясь вперед в Апулии, Калабрии или Иллирии, открыто содействовал установлению в этих землях правовых принципов, предлагаемых Римом, и одной из самых примечательных черт в особых отношениях Рожера I Сицилийского и Урбана II стала гарантия герцога, что все епископы и все духовенство в его владениях за свои проступки будут отвечать по каноническому праву и перед духовными судьями[354]. Один из самых известных актов Вильгельма Завоевателя в Англии воплотился в его знаменитом, появившемся не ранее 1072 года, указе, который гласил, что с этого момента все церковные разбирательства должны рассматриваться епископами и архиепископами в их собственных судах «в соответствии с канонами и епископальными законами»[355]. Более того, осуществить принятие канонического права в Англии периода после норманнского завоевания удалось в первую очередь благодаря составленному Ланфранком сборнику[356]. В этот сборник входили не только «Лжеисидоровы декреталии», но и изданные на совете в Риме в 1059 году декреты Николая II. На этом совете, который Ланфранк посетил по делам герцога Вильгельма Норманнского, был принят закон, по которому 5 месяцев спустя между папством и норманнскими правителями Апулии и Калабрии был заключен конкордат.