Собственность бывшего (СИ) - Попова Любовь

— Ты переживаешь?

— Я уже вырос с тех пор, когда мне требовалось его одобрение.

— Потому что ты все равно его не получишь?

Мне это знакомо. Артур переплетает наши пальцы, и мне бы вырвать руку, но по телу мурашки, а кожа горит от удовольствия. Я всегда мечтала лежать вот так. Вместе. Можно даже не разговаривать, просто наслаждаться тем, что не одинок.

— Не получу, даже когда стану президентом.

Он замолкает, а паззл в моей голове начинает складываться. Вот оно что. А я, получается, что, должна стать первой леди? Леди Ди.

Мне становится смешно, и я даже сажусь, представляя себя по телеэкрану.

Артур за мной, весь напряженный.

— Что?

— Просто фантазирую. Не могу представить ни одного сценария, где бы у тебя это не получилось.

Артур расслабляется настолько, что толкает меня. Опрокидывает на спину и нависает сверху, ставя сильные, увитые тонкими венами руки около моей головы. Но дело не в теле, которым можно любоваться, просто он так смотрит, буквально поглощая меня своей энергетикой.

Его рука тянется к узлу на халате, который он распускает, оголяя для себя мое тело. А я часто дышу, и даже мысли нет его остановить, начать снова выяснять отношения.

— Знаешь, порой женщины могут говорить вместо «люблю» — «красивый», «сексуальный».

— Как ты себя любишь…

— Но нет ничего лучше, чем услышать, что женщина верит в тебя. Весь мир может смеяться над глупым желанием парня из гетто. Но если одна женщина искренне верит, все остальные становятся лишь белым шумом.

Глава 31. Диана

— Я могу ненавидеть тебя. Но знаю, что у тебя всё получится, — сглатываю я, цепляя взглядом вылепленное умелым скульптором тело. Снова поднимаю глаза к его сосредоточенному лицу. – У тебя всегда все получается.

Артур улыбается. Широко. Красиво. И я не могу не смотреть на это чудо природы. Его улыбки это такая же редкость как падающие звезды. Хоть желание загадывай. Хотя сейчас, в такой близости, когда наши тела разделяют сантиметры, да и они близятся к ничтожности, мой мозг вряд ли способен подать сигнал о каком – либо желанию, кроме одного. И Артур прекрасно знает, как его удовлетворить.

Использует мое замешательство. Раздвигает ноги коленом, и тонкая ткань брюк действует лучше любого феромона. Она царапает, как царапает его однодневная щетина, которой он скользит по моей щеке. Но вот все меняется, когда Артур целует в висок. В нос. В губы. Скользит языком по ним. Я вздыхаю, хочу прикрыть глаза. Но Артура это не устраивает. Его правая рука уже на моей шее, язык гладит губы.

— Смотри, — только и велит он, целует, толкаясь языком в рот. Затевает отчаянное сражение языков, где мне не хочется побеждать. Лишь сдаться на милость своего господина. Подстраиваюсь под потрясающий, энергичный ритм поцелуя. Но он заканчивается.

Теперь я задыхаюсь. А Артур словно садист, капающий в рот водой умирающему от жажды, целует мой подбородок, шею. Все ниже и к груди, где медленно, терпеливо ласкает соски. Превращает капли воды в вино, пьяня, забирая последние крохи разума.

И уже не хочется ничего, кроме этих капель, не хочется ничего кроме как смотреть как он берет сосок губами, чуть оттягивает, катает на языке твердую горошину и отпускает. Доводит меня до изнеможения, до обилия влаги лишь в одном месте. Там, где ткань трет промежность вверх-вниз.

Артур не торопится, несмотря на мое нетерпение.

Он проделывает губами все тоже с другим полушарием, пока его колено все чаще водит по моим увлажненным половым губам. Его пальцы легко поглаживают горло, словно готовые вот — вот лишить меня жизни. И эта тонкая грань между — между доводит меня до края обрыва. Там я тихонько постанываю, тихонько еложу задницей, в нетерпении, в жажде вкусить источник этой невыносимой пытки.

И вроде знаешь, что дальше. Уже множество раз испытывала оргазм с ним. Но каждый раз это ощущение новое. Неизведанное. Таинственное. И сейчас, Артур просто спускается к сочной расщелине, проникает кончиком в шелковые глубины и моментально ловит соки несдержанных спазмов влагалища. Я больше не могу контролировать свое тело, оно полностью принадлежит Артуру. Мне остается только умолять не останавливаться, молиться, чтобы это эротическая экзекуция не заканчивалась. Чтобы его губы не оставляли мою ноющую киску, а руки все так же мяли грудь, покручивая соски.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мои молитвы услышаны. Артур поднимается обратно.

Кормит меня моим же вкусом, проникая членом сразу и глубоко.

Глаза в глаза.

Кожа к коже.

Одно мое колено он подгибает, заносит за свою руку, раскрывая меня для себя еще шире.

Толкаясь еще глубже.

Дает мне ощутить каждый миллиметр твердой плоти, словно увитой стальными тросами.

Глубже.

Неистово.

Жадно.

Резче. Каждая фрикция сквозит силой. Каждый рык наполнен страстью. Он не говорит, но слова здесь стоны.

Они смешиваются в единую симфонию стоит Артуру поднять мои бедра выше, проникнуть еще дальше, толкаться чаще. Сильнее.

Грубее.

Яростнее.

Словно пытаясь пронзить меня насквозь.

Артур двигается в бешеном ритме, а мне остается замереть и чувствовать, как внутри меня увеличивается член, как тесно ему становится, как оргазм подкатывает горячей волной к точке чувственного столкновения. Снова и снова меня убивающего. Пока внутри не прорывается семя, а я не кричу Артуру в рот, поглощенная такими знакомыми, но всегда такими нужными ощущениями.

Его так много. Он во мне. Он вокруг меня. И я только могу гладить его тело, отдавая себя без остатка.

Наверное, глупо пытаться улететь, когда клетка снова и снова манит. Может судьба у меня такая, быть рядом с этим удивительным, невыносимым человеком.

Слушаться его.

Любить его.

Артур опускает мои ноги, достает одеяло и накрывает нас обоих, поворачивая на бок.

Его глаза прикрыты, а наши тела еще соединены. И если в этот момент в моем мозгу и могла возникнуть тень сомнения, она развеялась его сонной фразой.

— За месяц оформлю тебе и себе развод, и мы распишемся.

— Что? Ты шутишь?

— Ты не хочешь?

— Хочу, то есть, я не думала. А… Так значит эта квартира для нас обоих?

— Нет, — смеется он, даже глаза не открывая, а у меня появляется возможность им любоваться. Сейчас его лицо не напряженно постоянной мыслью. Сейчас он расслаблен. Это была одна из черт, которые меня в нем пленили. Я видела, знала, что только со мной он может быть полностью расслаблен. – Эта квартира твоя, когда ты захочешь побыть одна или в очередной раз сбежать от меня, когда я сделаю что – то претящее твоим принципам. А жить мы будем в доме.

— Каком доме? – я даже не смогла среагировать на все, что он сказал до. Меня больше беспокоит вопрос измен. Если хоть одна…

— Ну, он еще не построен. Пока это просто кусок отличной земли. Как-нибудь съездим, посмотрим.

И я представила.

Мы едем. Вместе. По ровной дороге вдоль лесополосы.

Артур держит меня за руку. На нем солнечные зеркальные очки. А я подняла руку, держу шляпу, чтобы ее не унесло ветром. Смеюсь, счастливая. Только почему – то чем быстрее я бегу за этой фантазией, тем дальше она уносится. Нехорошо.

— При разводе я вряд ли смогу остаться управляющей клиники.

— Ты забываешь, кто владелец вашей клиники. Он не сможет тебя уволить, не урегулировав этот вопрос со мной.

— А разве ты сможешь развестись, не потеряв место в ГеоФарме.

— Разумеется смогу. Кто – то говорил, что верит в меня.

— Верю, просто это все так…

— Неудобно.

— Да! — отлично слово. – Все узнают, что мы вместе. И получается, словно обманули наших супругов. Словно давно это спланировали.

— Ну, по сути так и есть. Просто знать это никому не обязательно.

— Ты страшный человек, Левицкий, — обвожу я контуры его словно вылепленного из гранита лица.

— В этом мире по другому и нельзя, — усмехается он, прижимая меня к себе еще теснее. Его член уже обмяк, но я чувствую, как терпкая влага стекает по бедру. Странное ощущение. Вроде и помыться надо, но все это кажется таким правильным. И от этого боязно, что очередным сном. – Будешь со мной?