Золотой круг - Надежда Храмушина

её разорили. До последнего камушка. Он ведь не ушёл никуда, не покинул свои родные места. Помнишь Скабинею? Она тоже Дух горы, но она ушла далеко на север, когда пришло её время. Может у него план какой назрел, для этого ему и нужны те дьявольские крылья. И сие мне кажется весьма подозрительным.

— Но ведь он не злодей. Он ведь не будет мстить людям, убивать их. Или я не правильно думаю? — Я вопросительно посмотрела на Сакатова — Ты опять панику нагнетаешь.

— При чём тут я! Я просто рассуждаю. Послушай. Что он задумал, он только один знает. Всё очень странно. И почему нам с тобой самим в голову не пришло, что это всё подозрительно? — Сакатов опять задумался. — Надо срочно посмотреть историю про красный камень. Не зря тебе указали на неё. Знаешь, Оля, наверное, не надо пока вызывать крылья, пусть ещё посидят в своей пещере. Надо как следует продумать наши следующие шаги, чтобы дров не наломать. У меня внутри просто какой-то невроз начался, ей-богу. Как я переживаю за это! Что-то с чем-то не сходится. Но маловато информации, чтобы всё связать. Будем искать. Я сегодня всю ночь буду сидеть в своём архиве, позвоню Ане, не отступлюсь, пока до истины не докопаюсь. А до этого не будем предпринимать никаких шагов. Самое главное, мы Олегу помогли. А всё остальное подождёт. Пара дней погоды не сделают. — И, как бы ободряя себя, добавил — Это будет мудрое решение.

— Что-то долго их нет! — Заволновалась я — Может пойдём, посмотрим, вдруг они не нашли эту чашу?

Сакатов оглянулся и прислушался, но согласился со мной, что надо идти им навстречу. Мы с ним встали и пошли по тропе, по которой ушли Николай Александрович с Олегом.

— Мне кажется, я слышал Пирата. — Повернулся ко мне Сакатов.

Я прислушалась. Ну да, только далековато как-то. Я думала, что это место ближе. Мы заторопились. Через некоторое время лай Пирата донёсся уже ближе к нам.

— Похоже, они возвращаются. — Предположил Сакатов.

Мы прошли ещё с полкилометра, и к нам из-за кустов вылетел Пират. Немного погодя мы увидели на тропе Николая Александровича, у которого через плечо был перекинут Олег. Голова его и руки болтались, словно у тряпичной куклы. Мы быстро подскочили к нему, помогли аккуратно положить Олега на траву, и Николай Александрович сел с ним рядом, тяжело дыша.

— Сразу всё пошло кувырком. Сначала Пират начал лакать из чашки, и успел хорошо попить, пока мы подбежали к нему. Потом Олег закочевряжился, не буду, говорит, пить из этой миски. Я еле его уговорил, даже перелил в стакан, у меня с собой пластиковый в рюкзаке был. На два стаканчика той воды осталось. Он сначала один стакан выпил, закашлялся, посидели немного, он второй допил. Снова посидели. Собрались обратно идти. И вдруг он повалился. Я подождал немного, но он не проснулся, и пришлось взвалить его на плечи. Ладно ещё, не великого он телосложения. Вот так.

Олег не приходил в себя. Дышал он ровно, спокойно. Я потрогала его лоб, температуры не было, и это уже хорошо. Мы ещё посидели минут пять, и взвалили Олега на плечо Сакатова. Он прошёл со своей ношей до края болота, и там мы снова сделали привал. Следующим понёс Олега Николай Александрович. Он и донёс его до машины.

— И что вы с ним сделали? — Спросил Илья, открывая заднюю дверь.

Он подхватил Олега из рук Николая Александровича, уложил его на заднее сиденье машины и спросил:

— Куда его? Не в больницу же возвращать! Врачам не понравится.

— Может домой его отвезти? — Спросил Сакатов — Надо Гене позвонить, пусть скажет адрес, куда везти.

— Не надо Гене, довезём его до меня. Пусть у нас отлежится. А там видно будет. — Сказал Николай Александрович, и осторожно закрыл заднюю дверь.

Мы с Сакатовым пошли пешком, а Илья повёз Николая Александровича со спящим Олегом к нему домой. Когда мы дошли до них, Олега уже уложили в кровать, сняв с него только кроссовки, и накрыв его толстым лоскутным одеялом. Он так и не проснулся. Мы постояли возле него, прислушиваясь к его дыханию, но, вроде бы, он дышал спокойно, и мы тихо вышли из комнаты. Мы попрощались с Николаем Александровичем и Лидией Тимофеевной, и сразу заторопились в Екатеринбург.

— Так что вы решили с беглецами делать, помогать им или нет? — Спросил Илья.

— Ничего не решили. — Ответила я — Думаем. Над советами старших товарищей.

— Наконец-то! — Вздохнул Илья — Надо прислушиваться к советам тех, кто побольше вас разбирается в жизни.

Он развёз нас по домам, и такие длинные и беспокойные выходные подошли к концу. Хотелось просто растянуться на кровати, и больше ни о чём не думать.

Сакатов позвонил мне на следующий день в десять утра, когда в аптеке не было покупателей, поэтому у меня было время с ним поговорить.

— Оля, я еду к тебе.

— А что, до вечера никак? Я же на работе.

— Так я уже на остановке стою.

Пришлось вызывать Наташу, чтобы она меня подменила, и она с ворчанием согласилась, только предупредила, что это на пару часов.

Мы с Сакатовым пошли ко мне, я налила ему чаю, а он мне рассказал историю о красном камне, которую поведал ему один знакомый краевед.

— Знаешь, я нашёл только одну историю о красном камне, Витя Постников мне помог её отыскать. Она произошла сравнительно недавно. Примерно сто двадцать лет назад, ещё в царской России. Прошу не путать с горой Красный камень, что находится на севере Челябинской области, возле города Уфалей. Гора эта, безусловно, очень интересна, живописность ей придают красно-коричневые останцы, и наверняка, она тоже хранит какие-нибудь секреты, но никаких страшных историй на её совести нет. А вот история, на которую нас попросила обратить внимание древняя целительница, произошла в деревне Сонушки, что находится рядом с Тугулымом. И так.

Жили в деревне Сонушки два брата, у каждого к тому времени уже семьи были большие, у одного было четверо ребятишек, а у другого шестеро. Дома стояли у них рядом, огороды рядом, всю жизнь они друг другу помогали, все радости свои и заботы пополам делили. У них ещё один брат был, младший, да он в город уехал ещё молодым, и в деревню больше не возвращался. Так вот, однажды вечером, в начале осени, ещё снега на полях не было, прибегает младший брат Алтуфий к старшему Федоту и вызывает его на улицу. Федот смекнул, что дело