Мачо чужой мечты - Дарья Донцова

Владимир прибыл в столицу полный надежд. Он поехал в первый день на Ленинские горы, увидел под собой невероятно огромную Москву и, словно Растиньяк[9], воскликнул:

– Я непременно покорю тебя!

Через неделю Владимир слегка приуныл. Столица безжалостна к иногородним, в особенности если у них нет денег, связей, жилья и родственников. Одежда журналиста, модная в провинции, вызывала улыбки у столичных штучек. Диплом института культуры не производил никакого впечатления на редакторов, а папку со статьями они даже не хотели открывать.

– Это уже написано, – холодно заявила Владимиру одетая в рваные джинсы девица, сидевшая в помещении одного гламурного журнала в кабинете с табличкой «Главный редактор», – приносите эксклюзив, тогда и побеседуем.

В конце концов Владимир с огромным трудом устроился на радио помощником редактора. Гордо звучащая должность на самом деле была самой низшей на иерархической лестнице, Владимир оказался мальчиком на побегушках: принеси – подай – уходи вон. Как назло, программа, на которую с огромным трудом удалось устроиться, посвящалась литературе, вела ее эффектная блондинка Лена Кадушева. Ведущая бесила Владимира до трясучки. Во-первых, она была хороша собой, во-вторых, великолепно одевалась, в-третьих, господь не обидел ее умом, а еще Лена отлично умела разговорить собеседника, имела авторитет у коллег, не боялась спорить с начальством – в общем, являлась тем, кем мечтал быть Владимир.

«Будь я хорошенькой мордашкой, – иногда с тоской думал он, – тоже уже стал бы суперзвездой».

Повторяя про себя эту фразу, Владимир хорошо понимал: не в красоте дело, похоже, Кадушева талантливее его. Но с завистью к бабе он худо-бедно справлялся. Самым тяжелым был прием гостей, тех самых звезд, с которыми Лена беседовала у микрофона. Чаще всего в эфире участвовали писатели, долго и нудно рассуждавшие о судьбах литературы, иногда, правда, попадались люди, которых Владимир слушал с восторгом, но, как правило, помощник режиссера тихо засыпал. Иногда к Лене приходили журналисты, и тут Володя обливался желчью: ну чем он хуже надутого козла из журнала «Витязь»?[10] Только тем, что появился на свет в провинции. Доведись ему родиться в Москве, восседал бы сейчас у микрофона и нес благоглупости об особой роли журналистики в жизни общества.

Как-то раз Лена сказала:

– Володечка, сделай одолжение, завари хороший чай, не из пакетика.

– До сих пор никто не жаловался, – пожал плечами помощник режиссера.

– К нам придет Юлия Чупинина, – пояснила Кадушева, – заведующая отделом культуры журнала «Резонанс»[11].

– И чего? – пожал плечами Владимир.

– «Резонанс» имеет большой тираж, – пояснила Лена, – его читают в разных местах, Юля талантлива, она редкий пример серьезного журналиста, пишет отличные статьи, имеет собственное мнение и ни под кого не прогибается. У Чупининой безупречная репутация, и потом, я ее просто люблю, всех вышеперечисленных причин хватит, чтобы заварить качественный напиток?

Ощущая себя описавшимся котенком, которого безжалостная рука хозяина ткнула носом в лужу на полу, Владимир отправился выполнять указание. Не успел он открыть коробку с печеньем, как дверь кабинета распахнулась, и веселый голос колокольчиком прозвенел:

– Привет!

Володя оглядел стоящую на пороге девушку в мини-юбке и буркнул:

– Здорово.

– А где Лена?

– Кадушева занята, – не пошел на контакт Владимир.

– Можно я подожду?

– У нее через пятнадцать минут эфир.

– Я знаю.

– Лучше завтра зайдите, – решительно отбрил ее Володя, который не переваривал наглых московских девиц, абсолютно уверенных, что им позволено все.

Девушка почему-то рассмеялась, и тут в комнату влетела Лена.

– Юлечка! – воскликнула она. – Ты пример для многих! Никогда не опаздываешь. Давай перед программой чайку попьем. Володя, у нас есть заварка?

Помощник режиссера выкатил глаза и от неожиданности ляпнул:

– Так она Чупинина? Я совсем иной ее представлял!

Щеки Лены покрыл легкий румянец, а Юля снова звонко рассмеялась, потом подошла к оторопевшему парню и воркующим голосом спросила:

– А какой вам виделась заведующая отделом культуры «Резонанса»? Толстой теткой позднеклимактерического возраста в бифокальных очках и «халой» на макушке?

– Ага, – ответил ошарашенный Владимир.

Юля расхохоталась:

– Лен, а он прикольный! Где ты откопала такую простоту?

– Прикольнее некуда, – мрачно ответила Кадушева, – пойдем лучше в студию, похоже, чаю мы не получим.

После работы Володя пошел привычно к метро, его обогнал красивый серебристый «Мерседес», автомобиль притормозил, из водительской двери высунулась Юля.

– Садись, подвезу.

– Сам доберусь, – огрызнулся Володя.

– Дурачок, – ласково пропела Чупинина, – я не кусаюсь.

По непонятной причине Коэн послушался и влез в авто.

– Шикарная тачка, – похвалил он, – наверно, в «Резонансе» отлично платят.

– Не жалуюсь, – усмехнулась Чупинина, – только на «мерс» не накопить, это подарок бывшего мужа.

Вот так начался их стремительный роман. На следующий день Владимир переехал в уютную квартирку девушки, и Юля азартно принялась делать парню карьеру. Для начала она велела ему взять псевдоним.

– Никольских много, – объясняла Юля, – нужно нечто звучное, даже эпатажное, вроде Волконский-Задунайский.

В конце концов придумала псевдоним Коэн. Затем Чупинина купила любовнику «правильные» джинсы, элегантную обувь и модные пуловеры. Владимир в полном ужасе стоял в примерочной кабинке и смотрел, как раскрасневшаяся Юлечка охапками таскает шмотки. Когда же взор журналиста упал на ценник, вот тут его чуть не хватил удар.

– Юля, – осторожно сказал он, – я не торгую нефтью! Моей зарплаты не хватит даже на рукав от свитера.

– Ерунда, – отмахнулась любовница, – берем все, я заплачу сама.

– Я не альфонс! – взвился Володя.

– Вернешь должок, когда встанешь на крыло, – не дрогнула Юля, – я сейчас в порядке, напрягов нет.

И это было правдой. В квартире Чупининой был сделан хороший ремонт, кухня сверкала дорогой техникой, в ванной стояли шеренги банок, пузырьков, флаконов, бутылочек, шкаф в спальне ломился от нарядов, а холодильник был забит вкусными деликатесами, Юля не ограничивала себя в тратах.

– Откуда у тебя деньги? – не выдержал один раз Владимир.

– Хамство вопроса подразумевает отсутствие ответа, – фыркнула Юля, но потом добавила: – Я сотрудничаю во многих изданиях, пишу и в газеты, и в журналы, а еще бывший муж подкидывает алименты. У нас с ним договор: я кое-чего не рассказываю посторонним, он делится золотыми дублонами.

– И кто у нас муж? – процитировал культовый фильм Владимир.

– Борис Чупинин, – словно между прочим сообщила любовница. – Может, слышал? Я не стала фамилию после развода менять.

– Тот самый? – ахнул Владимир. – Владелец холдингов и заводов?

– Ну да, – спокойно ответила Юля, – мы разошлись, как в море корабли. Давай больше не беседовать о материальной стороне жизни.

Владимир кивнул, понятно, почему любовница живет на широкую ногу. Борис Чупинин отсыпает бывшей супруге хорошее содержание. Небось за минуту она получает столько, сколько Коэн за год.

– Не куксись, – дернула Владимира за нос Юля, – я нашла тебе место в газете «Треп».

– Желтая пресса, – скривился Коэн.

– Дурак, – шлепнула любовника Юля, – завтра пойдешь к главному и предложишь тему: певица Розамунда тайно родила мальчика от писателя Гостева. Есть съемка, парочка суперских фото. Розамунда топлес сидит на коленях у пьяного литератора. За такую инфу тебя в «Трепе» оближут и классно заплатят.

– И где я материал возьму?

– Вот, – протянула Юля папку, – тут полно всякого, садись и пиши.

Владимир открыл первую страницу в скоросшивателе и присвистнул:

– Вау, откуда джинса?

– Это верняк, – ответила Юля, – фуфло не гоняю. Где взяла, там больше нет, разговаривай с главным уверенно, требуй хороший оклад.

Коэна приняли на службу, и он быстро вошел во вкус. Работа в «Трепе» оказалась захватывающе интересной. На первых порах Владимира снабжала материалами Юля, но вскоре он освоился и сам стал добывать нужную информацию.

– Ты моя Галатея, – смеялась Юля, когда Владимир с упоением рассказывал об очередном успехе.

Через полгода Коэн стал лучшим репортером, получавшим больше всех в издании. Вернее, он считал, что его гонорар самый крутой, пока один раз не зашел в бухгалтерию и не услышал, как заведующая орет на подчиненных:

– Почему Рольфу деньги не передали?

– Так ему двадцать тысяч долларов положено, – оправдывалась сотрудница, – только завтра сможем, сейчас столько в кассе нет!

Володя застыл. С «Трепом» сотрудничал корреспондент, подписывавший свои материалы собачьей кличкой «Рольф». Мужика никто в глаза не видел, но то, что статьи у него получались невероятные, признавали все. Где Рольф нарывал факты, оставалось неизвестным, но сообщаемая им информация шокировала. Самые глубоко запрятанные человеческие тайны вытаскивались Рольфом на свет, и на него не подавали в суд, потому что журналист никогда не врал, имел в портфеле необходимые справки и бумаги.