Любовь не по плану (СИ) - Алина Аркади

бери всё, что пожелаешь. Кстати, я комнату вам приготовила.

— Мы оставаться не собирались, — тут же возражаю. — К тому же мне завтра на работу.

— Какая работа? — всплёскивает руками, посматривая на Кирилла. — Кирюша тебя отпустит.

— Нет-нет, я не привыкла к поблажкам и выполняю обязанности, как полагается.

— Вот, Виталик, я же тебе говорила. Хорошая девочка, ответственная, трудолюбивая, серьёзная, а не как эти все… — показывает странный жест, и я не сразу понимаю, что она имеет ввиду предыдущих спутниц сына, для которых работа является неосновной мыслью в жизни.

— Согласен, Лара. Сразу видно, что с головой всё в порядке. Так что, не тяни, — толкает Макара в плечо, — а то она тебя получше рассмотрит и выберет более решительного.

— С чем не тяни? — мямлит Марецкий, осматривая присутствующих, у которых с нашим появлением появилась тема для беседы.

— Со свадьбой, с семьёй, с ответственностью.

— Слишком рано думать об этом.

— Смотри, чтобы не стало поздно, — серьёзно произносит Виталий Игнатьевич, не беря во внимание слова сына. — А ты, Вероника, не иди у него на поводу, а то он никогда не сделает важный шаг. К нам обращайся, особенно ко мне, чтобы я объяснил, как нужно себя вести и что делать.

— Я напоминаю, у меня трое детей, — осматриваю сидящих за столом, заметив лукавую улыбку Кирилла и довольную ухмылку Лизы, которые, молчаливо наблюдают за спектаклем, устроенным главой семейства.

— Дети — это счастье. У нас станет на три внука больше. Причём сразу. Я так поняла, что отцы с детьми не общаются? — Лариса Андреевна развивает тему «моих» детей. — Значит, Макаша усыновит и даст свою фамилию.

Сидящий рядом Макаша едва сдерживается, чтобы не вскочить, удаляясь в неизвестном направлении подальше от разговоров о свадьбе и ответственности. И по-моему, родители активно включить в игру под названием «доведи сына до инсульта», потому что Марецкий замирает, ожидая новых вводных.

— Лариса Андреевна, ещё рано говорить о таких важных вещах, — попытка поддержать Макара, которого закапывают у меня на глазах. И всё бы ничего, но я к такому резкому повороту не готова, потому что есть ощущение, что тонкая грань между шуткой и реальным положением дел стирается у меня на глазах.

— А я с мамой согласен, — в игру вступает Кирилл. — Если уж ты привёз Веронику знакомиться с родителями, значит, настроен серьёзно. Или нет?

Шесть пар глаз обращены на Макара, у которого есть шанс закончить это представление прямо сейчас, просто сказав, ради чего затеяна авантюра. Да и мне интересно, продолжит ли он игру?

— Всё верно, серьёзно, — подтверждает, и теперь моя очередь удивляться.

Да что же там, чёрт возьми, на кону, если Макар готов идти до конца?

— Вот и хорошо. Значит, договорились. Всё решили, обсудили, а теперь и ужинать можно, — выдыхает Лариса Андреевна.

А следом за ней расслабляется и Макар, на лбу которого последние пятнадцать минут заметно пульсировала вена, показывающая, что мужчина на грани. Разговор перетекает в нейтральное русло, но то и дело Виталий Игнатьевич спрашивает о детях, делая это так, чтобы младший сын обязательно слышал. Урывками участвую в беседе, больше прислушиваясь к разговорам остальных.

Понимаю, что Лизу здесь принимают тепло, а Кирилл является гордостью отца. О Макаре же говорят больше с пренебрежением, словно давно ничего от него не ждут. То и дело проскакивают не очень приятные эпитеты в сторону младшего сына, и даже Лариса Андреевна, для которой, как мне показалось изначально, младший ребёнок очень важен, позволяет острые высказывания. И чем больше их, тем больше закрывается Макар, чувствуя себя лишним в собственной семье. Физически ощущаю его подавленность, понимая, что ещё немного и он просто покинет дом, умчавшись в город. И вопрос даже не в споре и не во мне, а в том, что на моих глазах его размазывают самые родные люди.

— Вероника, завтра же воскресенье. С кем останутся ваши детки? — Мать Макара возвращает внимание мне, и я настороженно жду очередного выпада в сторону её сына.

— С Макаром. Он согласился присмотреть за ними.

— Макар? — хохочет Лиза, впиваясь взглядом в брата мужа. — Господи, он за собой-то присмотреть неспособен. Беспомощный и безответственный. Я бы на твоём месте ему ребёнка не доверила. Даже одного, не говоря уже о троих. Тем более, самого маленького. Не боишься, что покалечит?

— Я вполне могу с ними справиться, — отвечает Макар, пока я подбираю пристойные выражения, потому что сама на грани и готова кусаться. — Даже памперс способен сменить. Не с первого раза получилось, но в итоге я научился. У Ники претензий не возникло. Не возникло же? — Марецкий смотрит жалобным взглядом, и я понимаю, если его не поддержу я, он сорвётся.

— Никаких претензий, всё в порядке.

— Удивительно, — фыркает Лиза, закатывая глаза. — Ты ещё на что-то способен. Не всё потеряно, Макаша, — выделяет последнее слово, произнося с интонацией Ларисы Андреевны. И если из её уст это звучит ласково, то жена Кирилла вкладывает столько неприязни, что хочется плеваться. — Но я бы на твоём месте требовала отчёт каждый час. Мало ли… Вдруг засмотрится на длинноногую модельку, забыв, что отвечает за детей. Такой уж у нас Макар, — разводит руками, наигранно вздыхая, — легкомысленный.

— Лиза, достаточно, — осаждает её Кирилл.

— А что такого? Пусть Вероника сразу узнает, какое счастье ей досталось. Пускать пыль в глаза он умеет, строя из себя человека, который смог добиться в жизни если не всего, то очень много. Главное, красиво говорить и затащить в постель интересующий объект до того, как этот объект поймёт, кто в действительности перед ним находится. Да, Макаша? — Марецкий поднимается, стул с грохотом валится на землю, и мужская фигура торопится в том направлении, откуда мы пришли. — Я даже не удивлена твоему быстрому побегу, — кричит ему вслед, — ты же у нас неспособен слушать правду!

Кирилл спешит за братом, а я уже мало понимаю, что здесь происходит. И вроде спор был затеян ради перевоспитания, но сейчас в его сторону сыплются откровенные оскорбления. Все молчат, включая Лизу, которая пыхтит и с трудом сдерживает гнев. И я хочу поддержать Макара, поэтому следую наобум, не понимая, куда могли пойти братья. Машина стоит перед домом, а приглушённые голоса слышатся