Весна сменяет зиму - Дмитрий Шелест

палите по долгу, по одному месту. А то нас же и перебьёте. Бейте только по очагам сопротивления и держите с нами связь, мы будим вас корректировать. И дайте нам время организоваться.

– Через полчаса должен начаться штурм. Не позже. Иначе я доложу Тарме и тебе придётся держать ответ перед ним.

Майор так же невозмутимо вышел из павильона.

Капитан Зит, понимал, что их рано или поздно заставят штурмовать, это серое невзрачное здание, тем более Март обещал медаль, а для Чака это имело большое значение. Он сидел за подбитым танком вместе с тремя другими солдатами, пошарив в кармане, Чак нашёл смятую и промокшую пачку сигарет. Дрожащими руками, он достал её и закурил поломанную папиросу. Из мрака вышел, какой-то крепкий мужик и присел рядом с Зитом, от него страшно несло потом, его рыжая борода смешалась с грязью и была похожа на сено, руки сбились в кровь, некоторые пальцы были замотаны кусками ткани. Это был уже знакомый Чаку боец из нулевого батальона. По его измятому лицу было видно, что в бою ему досталось хорошо. Рыжий громила ткнул пальцем в пачку сигарет и капитан протянул ему папиросу.

– Угощайся, собака рыжая. – разглядев нахлебника, буркнул Чак.

– Да ладно вам, может они вам больше не пригодятся.

– Борзый ты солдат, странно, что живой.

– Поэтому и живой, был бы тютей, прибили уж давно. Я по крайней мере баб не бью. А вам капитан стыдно должно быть, этой девке и так в жизни досталось, а вы с кулаками. – крепко затягиваясь после каждой фразы, говорил солдат, абсолютно забыв про субординацию.

– Сильно умный, такое тоже в армии не любят. Откуда ты такой взялся? Шибко правильный.

– Оттуда, откуда и все, вы, капитан обидеть меня пытаетесь? Не обидчивый я, не старайтесь, хотел бы ещё там, в лагере, вас пополам сломал бы, но не достойны вы, что бы из-за вас под трибунал идти. Страшно вам, наверно. Вот вы и выплёскиваете свой страх на слабых, на бабах, да на стариках. Слышал я, как вы избили старика в подвале. Это с виду вы кремень, а на деле такое же ссыкло, как и все желторотики.

– А ты значит не ссыкло? Смелый больно? Что ж смелость в бою не проявляешь? Или смелости только на грубость офицеру хватает? – Зит начинал злиться, и это отвлекало его от страха, что блуждал в его душе и грыз словно червь.

– Ну и долго браниться думаете? Капитан? От страха не убежать и не скрыться, он не с наружи, а внутри. Я тоже боюсь смерти, друзья мои бояться, вы боитесь, Тарма боится. Всем страшно, все ссутся в штаны при её холодном дыхании. В Ирке я видел, как самые сильные и смелые боялись медивов настолько, что мочились в штаны прям в окопах, вонь стояла как в сортире. Всем страшно, но вот людьми оставаться надо даже когда страшно, а вы капитан, гнида. – сказал бородатый мужик и облегчённо вздохнул. – Думал, не скажу, смог, сказал, вы гнида, капитан.

– И что же привело вас к такому выводу, обо мне?

– Китти Лина мне рассказала про вас. Вы жалкий человек, завистливый, подлый. Вы не народу служите, а себе. Вам в радость быть выше других, и силу вы проявляете только тогда, когда вы знаете, что за вами закон или власть. А наедине с равным вы трус.

– В белье моём копаться решил? Да благодаря таким как я, в городах спокойно, благодаря моим солдатам вы забыли, что такое разбои и бандитизм на улицах. Мы ценной своих жизней сломили террористам из «свободы и воли» хребет. А благодаря таким не далёким и добрым людям вроде вашей Китти Лины, гибли мои друзья! Ты просто тупая рыжая собака, пёс. Ты думаешь, что сейчас правду отстаиваешь? Заступаешься за невинно обиженную жертву режима? Да она дура, дура, которая не может даже раскаяться в своём преступлении. А ты дурень рыжий грудью встал на её сторону. Никак на перепих с ней настроился? Хотя этой шлюхе кроме того самого и предложить нечего.

– Не, всётаки прав я оказался, гнида вы капитан. – докуривая папиросу почти до самого конца, обжигая пальцы, говорил рыжий, не смотря на собеседника.

– Ты бы за словами то следил! – не удержался сидящий рядом Орен. – Ты так-то со старшим по званию говоришь. Ты пришёл для того, что бы капитана нашего оскорблять? А ты не думаешь, что мы за нашего командира можем тебе и череп проломить?

– Против вас я ничего не имею. – докурив буркнул рыжий.

– А мне как-то наплевать, что ты там и про кого думаешь, пёс рыжий. Пришёл на халяву сигарету стрельнуть? Покурил? Что тебе ещё нужно, быдло не благодарное. Иди отсюда по добру по здорову! – грубо рявкнул Орен, не сводя с рыжего своего осуждающего взора.

Бородатый мужик не стал больше спорить и ругаться, разогнувшись в полный рост, он удалился прочь. А Зит тем временем нервно перебирал в руках паку сигарет, еле сдерживая эмоции, которые в этот день били у него через край.

– Эти твари из нулевого совсем обозрели, кто они такие, что бы с нами на равных говорить? Да они почти все бывшие преступники, которым волей судьбы амнистия на голову упала. А ведут себя как будто они полноценные граждане! Я таких на службе с говном мешал! А тут гляди-ка! Голову из дерьма высунули!

– Успокойся, у нулевых уже сдают нервы, они в бою не первый день. Плюнь на них.

– Плюну, пулей в лоб.

– Их и так осталось немного, без твоей помощи перебьют. Ты лучше успокойся и не думай об отморозках вроде этого. Ты командир наш, а не какой-то пацан с улицы. Соберись, нам предстоит бой. А в бою нам нужен грамотный командир, который сделает всё, для того, чтобы его бойцы остались живы и выполнили свой долг.

– Ты прав, Орен, что-то я распустил сопли, пора готовиться, а то без нас всех медивов перебьют.

Здание администрации вздрагивало и дребезжало. Снаряды нещадно впивались в фасад и разносили кирпичную толщу в крошки. Из многих окон уже вырывались языки оранжевого пламени.

И вот танки, что обстреливали администрацию, пришли в движение.

Зит шёл в атаку вместе со своей ротой. Страх был тут как тут, но именно он не давал ему расслабиться и потерять голову. Он видел как солдат за башенным пулемётом, крича во все горло, пускал очередь за очередью в окна администрации. Общий грохот достиг такой громкости, что всё слилось