Фатальное притяжение - Надин Хоуп

История повторялась с завидной последовательностью. День за днем Клер погружалась в безумные фантазии. Она изнуряла себя горячими образами, она плавилась в сладком томительном бреду Ей стали сниться эротические сны. Она засыпала и просыпалась с мыслями об оргазме.

А Шон как нарочно активировал действия. Он требовал постоянного и плотного общения. Куда бы Клер ни пошла, он поджидал ее на каждом углу. Его бархатный баритон звучал в ушах. Его лицо с проницательным прищуром Брюса Уиллиса маячило перед глазами. Шон был ловким манипулятором. Ему постоянно требовалось что-то с ней обсудить, узнать ее мнение, потребовать отчета. За «деловыми» ужинами, обедами и ланчами они перебрали огромное множество тем: текущие дела, парусные гонки, охота, коневодство, поло, реконструкция замка, нанотехнологии, за которыми будущее. Это был способ поддерживать иллюзию, будто их встречи носят деловой характер, хотя Клер отлично понимала, что бизнес не имеет никакого отношения к его желаниям. Это было приятно и невыносимо мучительно. Самолюбие ее ликовало, но тело-то оставалось неудовлетворенным! Возможно, если бы они переспали шесть лет назад, это не превратилось бы для них в идефикс. Но близости не случилось. И теперь Клер металась между двумя огнями: либо отдаться Шону, чтобы ослабить невыносимое сексуальное напряжение, либо гордо, непокоренной, сгореть в аду собственного желания. Клер склонялась к последнему Шон хотел ее, это не вызывало сомнений, но он хотел ее на своих условиях. Он ни разу не дал ей понять, что их может связать что-то больше, чем секс, банальная интрижка, скандальная связь. Возможно, Клер претендовала на многое, но короткие романы, где ей отведена роль изысканной временной подружки, были не для нее. Она хотела большего… если не любви, то хотя бы уверенности, прочных, глубоких отношений с человеком, который был бы искренне привязан к ней.

И вот наступил день, когда Клер должна была выступить хозяйкой на светском рауте Шона. Он устраивал прием в своем новом доме неподалеку от Гайд-парка. Когда Клер впервые увидела особняк, ее буквально пленили роскошные гостиные, соединенные с террасой, как бы специально созданные для представительных приемов. Дом был построен в начале девятнадцатого века, но отвечал всем современным представлениям о комфортабельном жилище. Внизу, возле кухни, находились комнаты слуг. Наверху располагалось пять спален, каждая с отдельной ванной.

— Выбери себе одну, — предложил Шон. И в ответ на недоуменный взгляд Клер пояснил: — Ты же будешь хозяйкой на двух моих приемах, нельзя же тебе уезжать вместе с гостями, значит, тебе придется оставаться здесь на ночь. Кстати, я выбрал себе ту, что в сине-белых тонах.

— Там, где на обоях изображены охотничьи сцены из жизни Франции семнадцатого века?

— Да, — отозвался Шон и попытался сорвать с губ Клер случайный поцелуй.

Но Клер была начеку. От ее зубов Шона спасла только быстрая реакция.

В остальном доводы Шона показались Клер убедительными. И она остановила свой выбор на спальне в золотисто-желтых тонах, с шикарной кроватью под балдахином. Уоррен, разумеется, ее решения не одобрил, но в последнее время ему вообще мало что нравилось. Хотя пятьдесят миллионов он взял и не поморщился. Особенно ему — как ни странно, не ей с Шоном, а именно ему — досаждали публикации в прессе. Газеты пестрели предположениями, впрочем, не выходя за рамки дозволенного. Тут чувствовалась незримая рука Ричмонда. Но Элише Браун, разумеется, он был не указ. Бегло обсудив Неделю моды в Милане, она заключила пари с главным редактором престижного глянца, что не позже конца августа Шон и Клер объявят о своей повторной помолвке. Знала бы она, как обстоят дела на самом деле, не совершала бы таких опрометчивых сделок. Но что самое удивительное, Дэвид придерживался того же мнения. Как-то в разговоре по телефону он заявил Клер: «Теперь я понимаю, враждебность — важная часть вашей прелюдии. Впрочем, когда сталкиваются две сильные личности, трудно ждать чего-то иного. — Прервав возражения Клер на тему, что у него слишком разыгралось воображение, Дэвид со смехом закончил: — Милая, не забудь прислать приглашение на свадьбу». Единственная, кто проявил здравый смысл во всей этой ситуации, была тетушка Нэнси. Она, попросту говоря, отмалчивалась. Понимала, что у Клер и без того хватает забот. Забот действительно хватало. Клер советовалась с флористом, приглашала декораторов из оранжереи, разрабатывала меню, обсуждала всевозможные виды освещения, одновременно занимаясь приготовлением изысканного гранд-салона для фуршета и зала для танцев. В последний день перед приемом дел у нее только прибавилось, так что Шон не выдержал и обиженно заявил:

— Послушай, я не в состоянии заполучить тебя хотя бы на полчаса.

— Какие полчаса, у меня нет ни минуты свободной! — изумленно возмутилась Клер, размышляя, в каких вазонах расположить букеты красных роз.

Кстати о цветах. Каждый день Клер получала от Шона букет свежайших орхидей. Уловка, чтобы смягчить ее сердце, как проговорился однажды Шон. У нее цветы долго не задерживались, а отправлялись в городские больницы. Иначе бы квартира Клер превратилась в цветущий сад, а она в дополнение ко всем своим сексуальным недомоганиям обзавелась бы еще и головной болью.

— Отдохни! В конце концов, это всего лишь обычный прием! — твердил, раздражаясь, Шон, появляясь вслед за ней то на кухне, то в библиотеке.

Клер нетерпеливо отмахивалась. О каком отдыхе может идти речь, если надо успеть еще сделать массаж, педикюр, маникюр, прическу и выбрать что-нибудь из ряда вон выходящее в качестве вечернего наряда?

Выбор прически не вызвал у Клер никаких затруднений. Она зачесала волосы назад, открывая уши и привлекая внимание к лицу. С макияжем тоже было покончено довольно быстро. Настал черед вечернего туалета. Главное, не увлекаться, напомнила себе Клер, а сделать акцент на чем-то одном — либо открытая спина, либо глубокое декольте. Она выбрала голую спину. Длинное облегающее платье темно-аметистового цвета, изумительно подходящее к ее глазам, заключало Клер в свои объятия от плеч до щиколоток. Шелк мягко струился по обнаженному телу, возбуждал, провоцировал. Даже пуританский, под самый подбородок, ворот не мог ничего изменить.

Это подтвердил и Шон. Склонившись к ее руке, он прошептал:

— Заманчивое зрелище!

Ее чувство прекрасного тоже получило мощную подпитку. Шон был хорош! Скульптурный профиль, стать, красота и звериная грация, облаченная в строгий смокинг! Впрочем, это была единственная предоставленная ему возможность плеснуть на ее сердце раскаленным оловом. Весь вечер Клер умело маневрировала по залу, для каждого из гостей находя несколько теплых слов, временами подбрасывая в готовый потухнуть огонек беседы новую тему, интересную обоим собеседникам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});