Падение "Утренней звезды" (СИ) - Бутусова Лена

— Что слышала, — Такер негромко проговорил себе под нос, поиграв желваками на скулах.

— Ты, что же… убил его? — Лиза с трудом протолкала эти слова сквозь пересохшее горло.

— Он бы все равно не дождался нашего возвращения, — Такер принялся оправдываться, выплевывая слова сквозь сжатые зубы. — Он был очень слаб, у него не было запаса воздуха.

— Он был стабилен… Он бы нас дождался, — Лиза бормотала, глядя на Такера со смесью страха, упрека и гадливости.

— Он… сам попросил у меня оружие, — командир нахмурил брови, глядя на Лизу виноватым взглядом. — А потом… попросил меня сделать это. Сказал, что сам не сможет… Ему было очень плохо, он мучился…

— Ты врешь! — Лиза выкрикнула в сердцах. — Он не мог! Зачем?..

Она хотела бы заплакать, но слез почему-то не было. Только злость и страх. И непонимание.

— Зачем вы так?..

— Лиззи, послушай… — Такер шагнул, было, к Лизавете, протягивая к ней руки, но она отшатнулась от него.

— Не трогай меня! Убийца… — девушка медленно попятилась назад.

— Лиззи, в экстремальной ситуации порой приходится принимать тяжелые решения, — Такер остановился и просто смотрел на девушку из-под полуопущенных век.

— Это не оправдывает убийство пожилого человека, — Лиза поджала губы, покачала головой.

— Лизавета, если бы я мог поступить иначе, поверь, я сделал бы это! — Такер хмурился все сильнее, между его бровями легли две вертикальные складочки. — Но под моей ответственностью было две гражданские жизни — надорванная профессора Келдыша и твоя. Мне пришлось выбирать. Надеюсь, ты не упрекнешь меня за то, что я выбрал тебя?

Лиза всхлипнула и отвернулась:

— Не делай меня соучастницей своего преступления. Я тут не причем.

— Не причем, — Такер кивнул, соглашаясь. — И по возвращении на Землю — если мне все-таки посчастливится туда вернуться — я отвечу перед законом по всей строгости.

Лиза несколько раз молча качнула головой в такт своим мыслям. Проговорила ровным бесцветным голосом:

— Отключи таймер на заряде, Майк. Так ты сможешь сохранить несколько «гражданских» жизней и хоть как-то искупить вину за содеянное. И тогда у тебя появится возможность ответить перед законом.

Девушка подняла взгляд на мужчину, и какое-то время они стояли молча, ища в глубине глаз друг друга нечто важное, каждый свое. Наконец, Такер первый моргнул и кивнул:

— Хорошо, Лиззи. Я отключу таймер. Ради тебя.

***

— Я иду с тобой, — Лиза сдержанно кивнула в знак благодарности.

— Исключено, — тон Такера не предполагал возражений. — На этот раз уж точно. Ты можешь либо дождаться меня здесь, либо идти в медицинский отсек к нашим.

Лизавета набрала воздуха в грудь, собираясь спорить, но потом резко выдохнула и кивнула:

— Хорошо. Я вернусь в мед центр.

Такер невесело усмехнулся:

— Не думал, что ты так легко согласишься.

— Мне нужно вывести Лучезара из медикаментозной комы, — говоря это, Лиза смотрела в сторону, чтобы не видеть каменеющее лицо Такера. — Самостоятельно это сделать невозможно…

— Лиззи… — командир скорбно нахмурился. — Если эта программа и вправду сделала откат к базовым настройкам, то…

— Молчи! — девушка в сердцах выплюнула это слово и исподлобья посмотрела на Такера. — Даже не произноси этого. Не смей…

— Да, конечно, прости, — Майк коротко кивнул. — Пожалуйста, будь осторожна.

— Здесь недалеко, — Лиза нервно дернула головой. — А станция теперь работает в штатном режиме.

И в доказательство своих слов Лиза, не надевая шлема, распахнула шлюзовую дверь. Такер, измученный раной и последней перестрелкой, даже не успел ничего сделать. Он только рванулся к Лизе, но тут же замер на месте. За дверью и вправду был воздух, свет и нормальное давление.

Девушка обернулась к командиру с торжествующим видом, но радость ее была недолгой. Улыбка тут же слетела с ее губ, и она заторопилась прочь по коридору.

— Герметизируй шлем, Лиззи. Так безопаснее, — слова Такера, брошенные ей вслед, Лизавета пропустила мимо ушей.

Проводив Лизу тяжелым взглядом, Майк направился в противоположную сторону, к ректору, возле которого он заложил плазменный заряд. Времени до детонации было немного, но подполковник Космофлота Майкл Такер привык к экстремальным условиям работы, ему не впервой приходилось спасать ситуацию в самый последний момент. Поэтому он не суетился. Главное, чтобы это не оказалось ошибкой. Если станция попадет не в те руки или, того хуже, сойдет с орбиты, последствия будут катастрофическими. Не лучше ли оставить все, как есть? Взрыв основного реактора расколет Утреннюю звезду на части, а упавшие обломки принесут не так много вреда, как могла бы принести целая упавшая станция. Такер готов был пожертвовать своей жизнью ради дела, в которое верил, но вот пожертвовать жизнью Лизы — нет. Конвей ошибся, Майк был не настолько хорошим солдатом…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Секунды таяли, счетчик излучения щелкал все настойчивее. Такер бросал на него быстрые хмурые взгляды. Берта оказалась права, силовая защита реакторов не функционировала, и потерявшее контроль излучение разлеталось по станции все дальше и дальше. И перезапуск компьютера уже ничего не мог с этим сделать.

Наконец, когда стрекот счетчика уже нельзя было игнорировать, Такер остановился и, чуть помешкав, герметизировал шлем. Пока что броня выдерживала такой уровень фона, но что происходило близ самого ядра реактора, оставалось только гадать.

Перед командиром встала стена из спекшегося раскуроченного металла, преградившая проход в технические помещения главного реактора. Счетчик излучения надрывался, и Майк в конечном итоге отключил сигнализацию об уровне радиации. И так было понятно, что он здесь запредельный. А время, меж тем, утекало сквозь пальцы. Мешкать было некогда, равно как и сомневаться в правильности принятого решения или бояться. Пять минут. У него оставалось только пять минут, чтобы добраться до заряда и отключить детонатор. И все бы ничего, но с каждым шагом губительное излучение неустойчивого плазменного реактора все глубже вгрызалось в штурмовую броню, стремясь добраться до уязвимого человеческого тела.

Майк сжал зубы и шагнул вперед. Подполковник Космофлота не обладал живым воображением, но в этот момент ему показалось, что он чувствует, как шевелятся волоски на его руках, колышимые невидимым смертоносным ветром. Конечно, это было его фантазией, последствия облучения проявятся позднее. А сейчас он должен сделать то, что решил, от его действий зависели четыре человеческие жизни.

В том числе жизнь Лиззи Солнцевой.

Той, которую он давно уже обожал издалека, не смея приблизиться, понимая, что не в состоянии соперничать с Горским. Да, он и не хотел нарушать их идиллию — о трепетной любви Лизы и Лучезара сплетничал весь Космофлот, их ставили в пример, и Такер не хотел быть третьим лишним в этой идеальной паре. Но когда Горский пропал без вести, когда с Утренней звездой оборвалась связь, он решил, что это его шанс и… отправился на Утреннюю звезду спасать соперника. Потому, что это был его долг. Потому, что Майк был лучшим в этом деле. Он вызвался сам, чтобы возглавить эту операцию, узнав, что в ее составе будет Лиза. Ему и самому не ясно было, на что он рассчитывал, чего хотел добиться. Помочь Лизе вернуть жениха? Показать ей, что он тоже хорош и достоин ее внимания?

Три с половиной минуты…

Тревогу забили сенсоры температуры. Вокруг становилось все жарче, вернее — все горячее. Реактор перегревался. И это был очень плохой признак. Такер только крепче стиснул зубы — датчики штурмового скафандра надрывались, предостерегая хозяина о грозящей ему опасности. Майк уже чувствовал, как начала нагреваться изнанка брони, несмотря на все слои термоизоляции и систему внутреннего охлаждения. Но все равно шел вперед. В самое пекло.

Две минуты…

Командиру оставалось преодолеть не больше полутора сотен метров по техническому коридору, туда, где у самой тонкой внешней стенки он оставил плазменный заряд. Но эти шаги пролегали прямо через нагретое перекореженное нутро реактора. Хватит ли ему выдержки? Хватит ли ресурса штурмовой брони хотя бы на дорогу туда, не говоря уже о том, чтобы вернуться обратно?