Морфология загадки - Савелий Сендерович

Начнем с того, что подлинная загадка является не собственно архаической формой, а лишь носителем свидетельств об этой форме, которая куда более сложна. Любопытно, что Тэйлор упустил странности той самой загадки, на примере которой он развил свою морфологическую концепцию подлинной загадки, а странности эти открывают архаическую глубину, которой не заподозришь, оставаясь в рамках начертанной им формальной структурной концепции. Рассмотреть загадку о Хампти Дампти в обретенной нами перспективе поучительно.

Как верно показал Тэйлор, загадка о Хампти Дампти артикулирована в виде смешанного описания, образованного соединением двух разнородных способов характеристики. Они должны вызывать у разгадывающего две несовместимые установки понимания: один компонент описания, метафорический, вызывает представление о живом существе, Хампти Дампти, которое может влезть на забор; второй компонент характеристики сообщает буквальную истину о том, что ни королевская рать, ни королевские кони не могут его собрать. Но от разгадывающего искусно скрыто то, что посреди загадки заложен перелом установки, и поэтому он сбит с толку смежностью двух частей описания. Это самое глубокое усмотрение в истории энигматики. А загадка о Хампти Дампти, действительно, хороший образец подлинной загадки в том, что касается ее формальных признаков. Но Тэйлор промолчал о том, что в этой загадке есть веселая ирония или по крайней мере остатки таковой. Тогда бы пришлось задать вопрос: отчего?

Загадка о Хампти Дампти играет намеками. Само имя Хампти (от hump «бугор») подсказывает англоязычному сознанию нечто округлое, выпуклое, и это вполне можно согласовать с разгадкой: яйцо. Но поскольку загадка не единичное явление, а член жанрового сообщества, или рода, то она говорит на особом племенном языке. Как это делают вообще лингвисты, сталкиваясь с каким-либо словом на мертвом языке, чтобы понять его, нам нужно увидеть, есть ли другие употребления этого слова и каковы они. Действительно слово hump встречается в англоязычных загадках, пример: ТI.45а. Hump back, smoove [smooth] belly (Сгорбленная спина, гладкое брюшко). Как мы видели она перекликается с другой загадкой о кривом теле (TVIII.1293. Crooked as a rainbow, / Slim as a ja’ (Крив, как радуга, изящен, как сосуд). Ясно, что hump и crooked не только перекликаются семантически, но и в функциональном плане – они являются однородными компонентами в рамках одной и той же парадигмы, образуют фрагмент сети родственных отношений и, следовательно, являются мотивами, то есть единицами специфического языка загадки. Смысл парадигмы, которой они служат, так же ясен (она встречается и в других языках, например, ИАХ84: Кругло, горбато, / Около мохнато) – это эвфемизм для обозначения как женского, так и мужского полового органа.[32] Кроме того, в корне имени Хампти, при корне hump «горб, бугор, пухлость» и поблизости мерцает коннотация его глагольного употребления to hump (с транзитивным значением), для пояснения которого в старых словарях принято прибегать к латинскому futuo, futuere.

Не обращая внимания на эти особенности загадки, Тэйлор делает следующее замечание: «Сравнение яйца с предметом, который, будучи разбит, не может быть восстановлен, редко» (Тэйлор 1951: 267). Речь в загадке идет, однако, не о предмете, а разве что о предмете в эвфемистическом смысле. Тэйлор все же сформулировал точно: «предмет, который, будучи разбит, не может быть восстановлен». Этот латентный предмет не так уж редок. Он появляется в ряду, представляемом в собрании Тэйлора загадкой T589b: Miss Mary goin’ upstairs / Get her frock tare. – Egg (Мисс Мэри, поднимаясь по лестнице, порвала свое платье. – Яйцо). Крайняя странность связи двух компонентов описания явно указывает на то, что речь идет о другом. Хрупкость яйца в обоих случаях служит метафорой для этого другого. Заметим, что и разгадка, и мотив подъема наверх сближает загадку о Хампти Дампти с загадкой о Мисс Мэри и, вероятно, свидетельствует, о том что первая образована под влиянием того же архетипа, к которому восходит вторая. Это предположение подтверждается наличием промежуточной загадки: T951c. Humpty Dumpty went to town, / Humpty Dumpty tore his gown. / All the women in the town / Could not men’ Humpty Dumpty’s gown. – Egg (Хампти Дампти отправилась [NB!] в город, Хампти Дампти порвала свое платье. Все женщины города не смогли починить платье Хампти Дампти. – Яйцо). В Т45а had a fall (упал[a], или буквально совершил[a] падение [род в английском глаголе не выражен]) – мотив не менее суггестивный, чем мотив порванного платья.

Вторая половина загадки Т45а, о королевской рати и королевских конях, также имеет родство в отчетливо эвфемистической загадке: Т1325. Round as hoop, / And as deep as cup, / All king’s horses / Can’t put it up. – Well (Кругло, как обруч, и глубоко, как чаша, все королевские кони не могут его поднять. – Колодец).

При явном родстве рассматриваемого круга загадок, можно заметить, что латентная разгадка не остается в них тождественной, хотя и вращается в кругу смежных значений. Рассматривая родовую основу загадки, следует учитывать связанность материальную, по мотивам, и связанность смысловую, а в конечном счете, единый формально-смысловой комплекс – сексуальный гротеск.

Так нам открылась закулисная сторона загадки о Хампти Дампти, о которой Арчер Тэйлор если и подозревал, то не подал виду. Скороспелым, однако, было бы предположение, что эта загадка представляет собой классический, или архаический, тип. Скорее же всего именно ее эвфемистический предмет – нечто хрупкое и невосстанавливаемое в результате падения (или восхождения) – довольно поздний предмет насмешливого интереса. Косвенным свидетельством этому служит то, что предмет, скрытая разгадка, обусловившая тот энигматический круг, в ассоциации с которым возникла загадка о Хампти, скорее понятие, чем гротескно представимый образ. Да и парадигма – описание необратимого события – должно быть, поздняя (см. Левин 1973: 185). Загадка о Хампти Дампти, таким образом, отстоит от архаической на значительном культурно-историческом расстоянии, но тем не менее хранит свидетельства своей причастности к ней, хранит важную часть генетического кода, полученного ею из традиции в форме мотивов.

Узнается ли в этой загадке ее родовое наследие или нет, во многом зависит от компетентности в языке загадки. Но ее четкая рифмованная и ритмическая форма выдает позднее происхождение. Материалом своим и искусным бесшовным стыком метафорического и буквального значений она по традиции имитирует классическую загадку, но делает это чересчур гладко. Несомненна ее принадлежность к жанру невинной детской прибаутки (nursery rhyme).

Рассмотрение загадки о Хампти Дампти позволяет сделать вывод, что формального, структурного определения загадки не достаточно для того, чтобы представить себе древний и наиболее полнозначный ее вид. Подлинная загадка, определяемая лишь по формальным структурным критериям, хранит в себе свидетельства классического типа в разной степени, но ею не является. Уяснив, какие разные черты в какой разной степени сохраняются, можно реконструировать древнюю полнозначную загадку. Ее лучшим свидетельством является морфологическая и функциональная структура фигуры сокрытия. Подлинная же загадка в тэйлоровом значении, которое ограничивает ее чисто формальными, структурными признаками, скорее хранит весть о том пороге в истории жанра, на котором начался распад полнозначного вида.

Не претендуя на полноту картины, к которой можно приблизиться по крайней мере разобрав все собрание Тэйлора, приведу характерные пути деформации классической загадки, отмеченные потерей первичного значения при сохранении сходства с исходным образцом.

Совсем небольшой сдвиг может привести к тому, что первоначально метафорический компонент потеряет метафорическое значение, оба компонента окажутся буквальными и скрытый символизм, а с ним и латентная разгадка, исчезнут. T1173c. The Queen of Morocco she wrote to the King / For a bottomless vessel to put flesh an’ blood in. – Ring (Королева Марокко написала Королю о бездонном сосуде, для плоти и крови. – Кольцо). Здесь по классическому типу сохраняется двойной смысл и комбинация метафорического компонента (bottomless ves sel «бездонный сосуд») с буквальным (to put flesh an’ blood in «чтобы поместить туда плоть и кровь»). Кольцо – не бездонный сосуд, и даже не сосуд, но его некоторое подобие без дна, это сдвинутая метафора, тут остается пространство для домысливания, в котором проскальзывает проказливый намек. Но вот в эту модель вкрадывается небольшое изменение, которое ведет к потере метафоричности первого компонента, а с ней и второго смысла: T1172b. My father have something without top or bottom, had it with him wherever he go. – Ring (У моего отца есть кое-что без крышки или дна, оно у него с собой, куда бы он ни пошел). А вот аналогичная русская загадка, которая не теряет ни загадочности, ни двусмысленности при буквальности двух сопоставленных образов: С679. Стоит девка на горе / Да дивуется дыре: / – Свет моя дыра, / Дыра золотая, / Куда тебя дети? / На живое мясо вздети. – Кольцо. Загадка эта работает, потому что сбивает с толку: «Дыра золотая» рядом со «Свет моя дыра» с суггестивным «моя» принимается в соответствии с нормальной загадочной установкой за метафору – второму, метафорическому, смыслу ничто в этом тексте не противоречит.