У черного дуба с красной листвой - Дмитрий Самохин

В полицейском участке нас встретил Джек Браун, собранный, деловитый, хмурый как никогда. Он протянул Красавчегу папку с официальным отчетом экспертов по праху Паровоза. Отчет можно было не читать, он был написал на лице Брауна. Ничего они не нашли. Карма, главный судмедэксперт Большого Истока, оказалась бессильна.

Красавчег приказал отправить группу кентавров для тщательного обыска похоронного бюро Паровоза, да прикрепил к ней экспертов для обыска подпольной лаборатории. Покончив с этим, Ник направился к себе в кабинет, распорядившись по пустякам его не беспокоить.

В кабинете он предложил, а я не смог отказаться. Подбрось и выбрось, хорошее виски нам сейчас совсем не помешает.

Говорить не хотелось, поэтому мы молча выпили, затем еще раз налили и выпили.

– Будем думать логически, надо бы узнать, с кем Паровоз еще работал. Эта лаборатория внизу явно к кремации и захоронениям никакого отношения не имеет. Выясним что Паровоз от всех скрывал, узнаем и кто его убил, – заявил после долгого молчания Красавчег.

Я ничего не успел ответить, как дверь распахнулась, и на пороге показался Джек Браун. Выглядел он взволнованно:

– Там… новое тело… в общем горит все…

* * *

Джек Браун сел за руль, я и Красавчег умастились на заднем сидении.

– Кто нас вызвал? Подробности в студию, – потребовал Ник, дымя сигарой.

Было видно, что он сильно недоволен. Еще бы, испортить вечер новым вызовом. К тому же Серега Паровоз не давал ни ему, ни мне покоя. Зацепок никаких, а пепел на руках. С этим надо что-то делать.

– Вызов от соседки поступил. Она в доме напротив живет. Сказала, что у Юры Хворого пожар в доме. Горит так, что за несколько кварталов видно. Она сразу нас набрала. Юра бегает возле дома весь пламенем объят, руками размахивает, орет матом, – доложил Джек Браун.

– Подбрось и выбрось, мы пока доедем, от него одни головешки останутся, – сказал я.

– Наша группа уже там. Говорят, что странно очень. Юра Хворый вроде и горит и не горит.

– Это как? – озвучил наше удивление Ник.

– Они его тушить принялись. А он вроде пламенем объят, а это не пламя вовсе, а иллюзия какая-то. Только Хворый от этой иллюзии муки настоящие испытывает. В общем, до нашего приезда продержится, а дальше кто его знает. Надо что-то с мужиком делать, а то загнется вчистую.

Интересное явление. Наведенная иллюзия, которая доставляет муки ее объекту. У нас мастеров иллюзий на Большой Исток несколько, но так чтобы причинять физические страдания своими действиями, я такого не упомню. Либо у нас новый альтер незарегистрированный завелся, либо тут дело в чем-то другом.

Джек Браун быстро доставил нас на место. Огненное зарево мы увидели издалека. Пылало знатно. Оставив машину в двух домах от места происшествия, мы с трудом пробились сквозь толпу зевак. Альтеров, желающих поглазеть на чужое горе, собралось немало. Это нас с обычниками объединяет. Где что не произойдет, то обязательно соберется солидная толпа, желающая на все поглазеть, сфотографировать, немедленно разместить в сеть со своими комментариями, чтобы срубить по-быстрому легкого внимания.

Юра Хворый, или вернее огненный факел, внутри которого угадывался человеческий силуэт, корчился на лужайке перед двухэтажным домом из красного кирпича. Лужайка и крыльцо были объяты пламенем, только жара не чувствовалось. Если бы это был настоящий пожар, то пять минут рядом и можно было испечься до состояния горелой картошки из костра.

Я сделал шаг вперед и протянул руку к огню. Ладонь погрузилась в жадное веселое пламя, но ничего не произошло. Я не загорелся, даже ожог не получил. Стало быть, это все-таки иллюзия, отлично наведенная иллюзия. И как прикажете с этим бороться. Пока мы найдем мастера над иллюзиями, пока он разберется в том, как это все устроено, парнишка зажарится на лужайке.

Я обернулся к Красавчегу и кивнул. Он меня отлично понял и тут же распорядился послать за Ромой Пузырем. Уж этот точно в любой иллюзии разберется, любое наваждение развеет. Только Хворому это мало чем может помочь. Он просто не дождется помощи, тут прямо и отдаст концы.

Выхода другого я не видел, кроме как попытаться проникнуть в его суть, взглянуть на Хворого по-особому, только так как я умел, быть может, тогда я смогу увидеть как ему помочь.

Я сделал шаг вперед, практически вошел в пламя, перекрестился для храбрости и поднял взгляд на Хворого.

Я не представлял себе на что подписываюсь. Увидеть истинную суть альтера это полбеды, но испытать на себе все то, что он сейчас чувствует, это куда серьезнее. Дикая боль хлынула в меня. Я почувствовал как кольцо огня смыкается вокруг, и нет пути назад, не спрятаться, не скрыться, я обречен погибнуть в огне. Жадное пламя словно раскаленная рубашка заключило меня в свои объятья. Я пытался сделать вдох, но воздуха вокруг не было. Весь воздух сгорел, повсюду был только пепел.

Я разомкнул контакт и упал на лужайку возле пожара. Для кого-то он был ненастоящий, а вот для Хворого он был всамделишный, и осталось ему совсем чуть-чуть. Он и так слишком долго продержался.

– Преподобный, ты как? – послышался голос Красавчега, который упал на колени подле меня.

– Подбрось и выбрось, жить буду. Помоги встать, – потребовал я.

Ник подхватил меня и рывком поставил на ноги. Ноги слушались плохо, но держали.

Теперь я знал про Хворого все, ну почти все. Но не понимал, как я могу ему помочь. Кто-то как-то убедил Хворого, что он горит, оказался в центре пожара и выбраться не судьба. С этим я мог бы справиться, переубедить Хворого минутное дело, только вот он был мастером-иллюзий, пусть не таким хорошим как Рома Пузырь, но все же. Он сам создал эту иллюзию, и поверил в ее реальность. Я смогу избавить его от нее, но не смогу его излечить от тех ожогов, которые он получил.

Подбрось да выбрось, и что гуманнее. Избавить Хворого от мучений, или от иллюзий. Жизнь после того как пожар закончится покажется ему адом. С такими ожогами он обречен на дикую боль, пока мы не сможем подыскать ему прирожденного врача, способного излечить его.

Хотя, стоп! У меня появилась отличная мысль. И я тут же приступил к ее осуществлению. Новый контакт, волна боли, но теперь я был к ней готов. Меня так просто не возьмешь. Я сумел подавить ее в себе, и настроился на Хворого. Небольшое внушение, легкая корректировка, и Хворый перестал видеть огонь вокруг себя. Только боль никуда не ушла, она осталась в ожогах, в сгоревшей коже, в прокопченном мясе на костях, в сгоревших волосах. Хворый теперь мало походил на человека, больше на зажаренную на вертеле крысу. Он завопил от боли, и я тут же погрузил его в долгий лечебный сон, в котором он не будет чувствовать боль, в котором его тело начнет восстанавливаться. Пока это все что я мог для него сделать. Чуть позже я вернусь к нему, и попробую внушить, что все это ему приснилось, что это было не с ним, а в каком-то другом мире, в созданной им иллюзии. Это поможет вернуть Хворого к нормальной жизни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});