Фрейя. Ведущая волков - Аля Файпари

посмотреть на него убийственным взглядом. – Нам ждать тебя вечером?

– Нет. – После недолгого колебания он поморщился. Было видно, как сильно ему хотелось дать противоположный ответ. – Мятеж опять разгромил дверь стойла. Надо чинить.

– Этот бешеный конь? – хохотнул Дамен. – Какой раз за неделю? Третий? Ник, избавься уже от него.

– Я смотрю, сегодня всем не терпится раздавать мне советы. – Стиснув челюсти, Николас недобро покосился на меня. Но потом вдруг сорвался с места и направился к Эшу, который, пользуясь тем, что командир отвлекся, парировал удары противника с ленцой и пренебрежительностью, то и дело зевая во весь рот.

Увидев перед собой взявшегося из ниоткуда Николаса, он вздрогнул. Тяжело сглотнул. Ник выхватил меч из рук своего партнера и глазами указал Эшу на оружие, которое тот нерешительно опустил. Стоило ему принять боевую стойку, как Николас бросился вперед и парой четких, мощных ударов обезоружил парня. Затем, пнув того под колени, опрокинул на землю, отчего в воздух поднялось облако пыли.

На тренировочном поле воцарилась тишина. И только тяжелое, прерывистое дыхание перепуганного Эша, глядевшего на сточенное острие меча у своего горла, прерывало это выжидающее молчание.

– Труп, – с угрожающим спокойствием изрек Ник и склонился над своей жертвой. По сравнению с ним Эш казался почти ребенком, хотя явно был старше меня. – Ты, а следом и вся твоя семья, которую ты не сумел защитить. – И, дождавшись, когда смысл слов дойдет до парня, добавил: – Девяносто отжиманий после тренировки. Потом пойдешь поможешь Гарту вычистить несколько стойл. Близнецы доложат, если ты опять решишь проигнорировать мой приказ. Не советую даже пробовать.

Эш едва ли не загорелся – настолько пристыженным и разъяренным он выглядел. Как только Николас отнял лезвие от его горла, он, пошатываясь, резко вскочил и сжал кулаки.

Николас, не отрываясь, смотрел ему в глаза. Так вожак стаи показывал свое превосходство молодому поколению, усмиряя их пыл.

Борьба взглядов продолжалась несколько долгих мгновений, пока Эш наконец-то не одумался и не опустил голову.

Звон мечей возобновился. Но я наблюдала за тем, как Ник, сжав плечо Эша, что-то тихо ему говорил. Провинившийся упрямо глядел в сторону, но я заметила, как в помутненном яростью взгляде нехотя просыпалось понимание. Он коротко кивнул, и Николас, миролюбиво хлопнув парня по спине, подошел ко мне.

Было кое-что, что я любила больше поединков на мечах и метания кинжалов. Лошадей. Но Ник не стал задерживаться у огромной постройки, расположенной рядом с тренировочной площадкой. Он лишь махнул рукой в ее сторону, бросил «конюшня» и прошел мимо. Возможно, просто не хотел тратить свое драгоценное время, а может, опасался, что я проберусь туда ночью, чтобы сбежать.

Не в состоянии удержаться от искушения и любопытства, я едва не свернула себе шею, пока без конца оборачивалась на звуки тихого лошадиного ржания, вдыхая такие знакомые запахи. Я вспомнила, каково это – раскачиваться на спине лошади в такт ее плавным движениям, проводить руками по сильной шее и зарываться носом в жесткую гриву, наблюдая, как мимо проносится лес. Буря желания и тоски разразилась внутри, но я не проронила ни слова, безмолвно шагая за Николасом.

Мы остановились на окраине лесной опушки и уставились на узкую, почти незаметную тропу.

– Видишь? – Он дождался моего кивка и продолжил: – Эта дорога ведет к реке. До нее недалеко. Если не будешь сворачивать, не заблудишься.

Я фыркнула. Последнее, чего стоило от меня ожидать после жизни в лесу, так это того, что я в нем потеряюсь.

Ник проигнорировал мой скептический жест.

– Но одну я тебя туда отпускать не намерен. Каждые несколько дней женская половина клана собирается и отправляется к реке. Вот с ними и пойдешь.

Мы повернули обратно.

В какой-то момент Николас притормозил, словно что-то обдумывал.

Я терпеливо ждала, наслаждаясь лучами солнца и со сдержанным интересом наблюдая за жителями деревни. Печаль стеснила грудь. Я не могла перестать сравнивать любую здешнюю мелочь с тем, как было в моем родном поселении. Тем утром все мои знакомые и близкие так же, как и эти люди, болтали и смеялись. Жили. Не подозревая о том, что случится с закатом солнца. Я помнила, как поцеловала маму в щеку, как привычным движением всунула в ножны отцовский кинжал и, схватив со стола подсохшую булочку, вылетела из дома; как направлялась к пастбищу, попутно перебрасываясь приветствиями с соплеменниками. А потом уехала. Не зная, что больше никогда никого из них не увижу.

– Хочу еще кое-что показать тебе, прежде чем мы отправимся к Сахаар.

Я кивнула, не вникая в суть его слов.

Мы все дальше и дальше удалялись от домиков, поднимаясь выше. На меня медленно наваливалась усталость, а перед глазами начали мелькать темные пятна. Долгая прогулка утомила меня сильнее, чем я готова была признать. Руку хотелось просто вырвать из тела от того, какую сильную боль причиняла не желавшая никак заживать рана. И только повязка, перекинутая через шею и поддерживающая искалеченную конечность, приносила какое-то облегчение.

Мне пришлось намеренно отстать от Николаса, чтобы он не услышал мое шумное и рваное дыхание. Но он заметил. Видимо, понимая, что сама я не попрошу об отдыхе, добрался до верхушки холма и сел прямо на землю, устремив взор вперед. С тихим облегченным вздохом я опустилась на мягкую траву немного в отдалении и проследила за его взглядом.

Открывшийся взору вид был поистине сказочным. Потрясающе красивый край, отгороженный от остального мира. В долине, где уютно расположилась деревня, простирались пастбища, поля и огороды, луга с россыпью полевых цветов и сверкающие ручьи, переходящие в небольшие озера.

Я позабыла все слова на свете и, несмотря на усталость, вновь встала на ноги, жадно впитывая в себя окружающие пейзажи и позволяя ветру спутывать мои кудри, свободно рассыпанные по плечам. На мгновение я позабыла обо всех своих проблемах, кошмарном прошлом и неопределенном будущем и почувствовала неуловимый лучик чего-то похожего на счастье.

– Это… невероятно, – шепотом призналась я.

Николас и сам будто поменялся. Его взгляд изменился, и без того всегда прямые и широкие плечи расправились, а обычно напряженное и задумчивое выражение лица смягчилось.

– А теперь представь, как остальным хочется это заполучить.

Его слова подействовали на меня отрезвляюще. Я мрачно кивнула. Никто не смог бы отказаться от такого богатства.

– Это мой дом, Фрейя. Я в ответе за каждого по отдельности и всех, вместе взятых. И я сделаю все, лишь бы не подвести их. – Наши глаза встретились, и мое сердце болезненно сжалось. «А я своих подвела». – Истэк