Год 2150 - Тия Александер

Замечательно, подумал я; теперь я собираюсь на Микроостров, чтобы, словно средневековый странствующий рыцарь, искатель приключений, защищать жизнь и честь своей дамы сердца.

Я покачал головой, удивившись собственной ограниченности. Во всем, что касалось Кэрол, я позволял себе опускаться до микро-ощущений. Я решил, что сегодня попытаюсь использовать свои Макро-способности в общении с микро-людьми и проверю, смогу ли я разрешать конфликты получше, чем в той ситуации в супермаркете. Было бы неплохо научиться правильно вести себя с микро-людьми, прежде чем я поеду на Микро-остров. В конце концов, 1976 год — лучшее место для таких тренировок!

За завтраком я решил, что, записав все последние происшествия в дневник, я выйду на улицу, поищу конфликтных ситуаций и проверю, смогу ли их разрешить.

Через три часа я сидел за столом в студенческом кафе, в котором всегда было полно народу, и пил горячий шоколад, пытаясь телепатически прочитать мысли людей, которые меня окружали.

Поначалу я различал лишь типичные микро-тревоги и беспокойства по поводу экзаменов в конце семестра, предстоящего сегодня баскетбольного матча или любовного свидания. Кто-то переживал из-за денежных проблем, кто-то— из-за своей непопулярности среди других студентов. Последнее беспокойство очень часто носило сексуальный характер — в частности, у группы парней, сидевших за соседним столиком и тоскливо пялившихся на проходивших мимо студенток. Их презрительные замечания относительно одной из них заставили меня поднять глаза и присмотреться к объекту насмешек.

Это была высокая девица почти дистрофической худобы. Прямые волосы неопределенного цвета спускались на плечи неряшливой массой. Лицо с острым хрящеватым носом было едва ли не самым отталкивающим из всех девичьих лиц, какие я видел. Длинное бесформенное одеяние висело на ней, как брезентовый мешок на швабре.

Я на мгновение установил контакт с ее разумом, но сразу же отключился. Никогда еще я не ощущал такой тоски и горькой безнадежности. Я потряс головой, чтобы освободиться от чувства отвращения, которое эта девушка у меня вызвала, а затем снова взглянул на нее.

Она уныло искала глазами свободный столик, где могла бы уединиться. Но был почти полдень, и все места были заняты. Хотя за моим маленьким столиком вполне поместился бы еще один человек. Я решил пригласить некрасивую девушку подсесть ко мне. Я устремил на нее силы своего разума, желая заставить ее на меня посмотреть. Она взглянула на меня, и я ответил ей улыбкой, жестом указывая на свободное место рядом с собой. Она огляделась, чтобы убедиться, что я не обращаюсь к кому-то другому, и ответила мне изумленным, трогательно неуверенным взглядом. Я послал ей поток теплых оптимистических мыслей. Выражение ее лица медленно изменилось: я увидел в нем слабый, недоверчивый луч надежды.

Когда девушка подошла к столу, я помог ей поставить поднос, на котором она с трудом удерживала в равновесии миску с супом и стакан молока. Она шепотом поблагодарила, быстро уселась и немедленно принялась за свой суп, используя миску как стену, за которую можно спрятаться.

Я продолжал бомбардировать ее сознание самыми нежными и успокаивающими мыслями, на какие только был способен.

После пяти минут напряженной борьбы с ее отчаянием и хронической подозрительностью я начал брать верх. Девушка уже чувствовала себя со мной более комфортно и даже украдкой поглядывала мне в лицо. Тогда я решил попробовать заговорить.

— Я — Джон Лейк, — сказал я. — Пишу докторскую по психологии.

Девушка затравленно глядела на меня. Я чувствовал, что она не знает, что ответить. Я улыбнулся самой обворожительной из своих улыбок и сказал:

— Думаю, вы не знаете, как отнестись к тому, что я заговорил с вами, — ведь мы незнакомы. Просто мне показалось, что вам одиноко, а со мной такое тоже бывало.

Она молча кивнула и уставилась в свою пустую миску.

Я проник в ее разум поглубже и обнаружил там огромное желание мне ответить, но в то же время ничуть не меньшую боязнь быть отвергнутой или показаться глупой. Два самых распространенных страха микро-человека. Я продолжал излучать положительную, доверительную энергию.

Мне было интересно, как ее зовут, и я хотел, чтобы она сама мне представилась. После недолгой внутренней борьбы она сдалась.

— Меня зовут Неда Криксли, — прошептала она так тихо, что, не прочитай я имя телепатически, мне пришлось бы переспросить.

— Неда, — сказал я, — мне нравится ваше имя и вы сами. Сказав это, я почувствовал, что по какой-то причине мне

действительно нравится эта девушка. Я смог проникнуть сквозь непривлекательную оболочку и установить контакт с ее душой, которая показалась мне очень приятной. Не задумываясь, я протянул руку и взял ее худую костлявую ладонь в свою.

Ее лицо вновь приобрело испуганное выражение, но я хотел, чтобы она приняла этот жест как доказательство доброты и искреннего участия. Я почувствовал, как напряжение в ее руке и теле медленно ослабевает, и решил, что пришло время сделать следующий шаг.

— Расскажите мне о себе, Неда, — попросил я. — Я хочу знать о вас все. — Я почувствовал ее удивление: с чего это вдруг я заинтересовался ее жизнью? — Потому что вы мне нравитесь, — ответил я на эту невысказанную мысль. — И я думаю, что могу помочь вам решить ваши проблемы.

— Откуда вы знаете, что у меня есть проблемы, которые; вы можете помочь решить? — прошептала Неда.

— Ну, — ответил я, — у каждого есть свои проблемы, и одна из целей моей жизни — помочь как можно большему количеству людей избавиться от проблем.

Она думала целую минуту, а затем сказала:

— Спасибо за то, что вы так добры ко мне. Я никогда еще-не встречала такого человека, как вы. Не знаю почему, но я убеждена, что я вам действительно чем-то нравлюсь и вы хотите мне помочь. Я… Я очень вам за это благодарна.

— В таком случае вы доставите мне удовольствие, если позволите угостить вас десертом, — сказал я. — Как насчет мороженого? Шоколадное или клубничное?

Она застенчиво улыбнулась и не ответила, однако я уловил ее мысль о том, каким вкусным должно быть клубничное мороженое.

— Хорошо, — сказал я. — Сделаю вам сюрприз. А вы постерегите мое место.

Встав из-за стола, я послал девушке за прилавком с мороженым самый сильный мыслеимпульс, на какой был способен, и пока я шел к ней, она уже готовила две порции — шоколадное и клубничное. Я подождал, пока она закончит, поблагодарил, что она прочитала мои мысли, и расплатился. Поворачиваясь, чтобы идти к своему столику, я отметил выражение лица мороженщицы и ощутил ее изумление — как это она прочитала мои мысли?

Клубничное мороженое полностью раскрепостило Неду, и она начала мне рассказывать о себе. Ей двадцать лет, она студентка гуманитарного факультета, но живет не в студенческом городке, а с матерью и отчимом. Хотя она не сказала об этом ни слова, я прочитал в ее мыслях, что Неда просто мечтает сбежать от деспотичной мамаши, ненавидящей дочь за ее уродство, и грубого насмешливого отчима, который обожает издеваться над ее внешностью.

Неда не знала, что будет делать, окончив университет, и, хотя училась она отлично, занятия были для нее сущей

мукой из-за ее застенчивости. Специализировалась она по английскому языку и литературе, в чтение книг убегала от мира и уже сама пробовала писать.

Я внимательно слушал о том, как Неде нравится сочинять рассказы, и заметил, что чем больше она об этом говорила, тем более оживало ее лицо. Темные глаза заблестели, голос поднялся от шепота до почти нормального звука. Я прочитал в ее мыслях, что я второй человек, которому она рассказала о своем писательстве. Первой была пожилая школьная учительница английского, которая умерла вскоре после того, как Неда закончила школу. Поскольку эта пожилая женщина была единственным другом Неды, девушка очень тяжело перенесла потерю.

Как я понял, Неда полностью согласилась с мнением матери о том, что' она — уродливое пятно, отравляющее жизнь родителей. В результате ее переполняло отвращение к себе и острое чувство собственной бесполезности и неполноценности. Неудивительно, что Неда избегала общения с людьми, — ведь она верила, что такая внешность сразу же отталкивает всех, кто ее видит.

И чем я мог помочь ей? Каждую ночь я получал доступ ко всем знаниям Макро-общества, хранящимся в Службе Информации. А мои Макро-способности? Как они могли изменить жизнь Неды? Хорошо, подумал я. Начнем вот с чего: что мне хотелось бы сделать?

Я хочу, подумал я, помочь ей начать новую жизнь, в которой она научилась бы любить себя и окружающий мир. Но разве мне не понадобилась бы вся сила и мудрость Раны, чтобы совершить такое чудо? Тайком рассматривая лицо и тело Неды, я сомневался, что даже Макро-способностей десятого уровня осознания хватило бы, чтобы изменить ее самооценку. Но все же решил попробовать.