Метель - Алина Аркади

превратился в подобие человека.

– А где этот самый Ромка сейчас?

– Умер пару лет назад. Замёрз, когда возвращался от друзей, таких же, как и он, любителей выпить. Зоя ведь понимает, что Ваня – любитель спиртных напитков, но, предполагаю, настолько отчаялась, что и на него согласна. С тобой же не получилось. – Горькая усмешка отпечатывается на лице Маши.

– О чём Зою я уведомил сразу.

– Да-да, я помню – у тебя невеста есть.

Вот что, значит, волнует Машу. Наличие невесты не позволяет сделать шаг навстречу? Или же мы в одинаковом положении, по её мнению: оба несвободны, но притяжение заставляет задуматься, а с теми ли мы рядом?

– А если бы не было невесты? – задаю волнующий меня вопрос, желая посмотреть на реакцию.

– Тогда бы Зоя применила тяжёлое вооружение, и ты бы сдался под натиском её напора, – звонко хохочет, вероятно, представляя, как рыжая девушка подходит, взваливает меня на плечо и тащит в свой дом.

– Я сейчас не про Зою.

Внимательно смотрю на Машу, улавливая непонятную для меня эмоцию. Желает что-то сказать, издав короткий звук, но замолкает. Забирает пустую тарелку и, отвернувшись от меня, вытирает посуду. Напряжение ощущается на физическом уровне, пока девушка обдумывает возможный ответ или же решает ничего не произносить. Но я выжидаю, всё же надеясь хоть на какой-то комментарий.

– Я закончила, – резко оборачивается и идёт к двери. – Пошли откапывать наше средство передвижения.

Ясно – ответа не будет, даже с вероятным «если». Мне остаётся лишь повиноваться и следовать за блондинкой, которая бросает взгляд на работающие генераторы и торопится к выходу. И правда, метель почти стихла, оставив после себя порывистый северный ветер. Следующую пару часов отгребаю снег, чтобы добраться до снегохода. Что интересно, Маша трудится со мной наравне, не обращая внимания на просьбы постоять в стороне. Вот же неугомонная блондинка… Но сейчас её нежные руки согревают перчатки. Хотя я бы пожелал, чтобы она их согрела о моё тело. Выкатываем снегоход, Маша поднимается на маяк, чтобы напоследок проверить работу оборудования и сделать отметку в журнале, и отправляемся в посёлок, объезжая заносы и намёты.

Не тороплюсь, желая насладиться её компанией и объятиями, в которых меня сжимают. Но как бы медленно я ни ехал, через время въезжаем в населённый пункт. На протяжении всего пути почти молился, чтобы метель закрутилась с новой силой, застав нас вернуться на маяк. Но, увы, прямо сейчас открываю ворота, чтобы выгнать машину и поставить транспорт Ильича в гараж.

– На чай пригласишь? – наглым образом напрашиваюсь в гости, чтобы ещё немного побыть с Машей.

– Приглашу. И дед рад будет.

– А ты? – Ну хотя бы раз она же должна ответить прямо, чтобы я понял, имеется ли хоть призрачный шанс на её расположение.

– Я всегда рада гостям.

Обобщённый ответ и никакой конкретики. Иду следом, восторгаясь моментом. И вообще, моя цель – расспросить Ильича про жениха внучки: кто такой, откуда и насколько всё серьёзно. Потому как сама Маша бросается односложными фразами без фактов и подробностей. Любая девушка, которая состоит в отношениях, где мужчина имеет статус «жених», кричала бы об этом на весь мир. Но не Маша и не всем.

– Здорово! А мы вот с Ильичом чай пьём!

Встретить Серёгу в доме Метелиных я ожидал меньше всего, точнее, не ожидал совсем. Как и Маша, которая, застыв рядом со мной, молча осматривается.

– Привет…

– А вы где были? – Друг переводит взгляд с блондинки на меня и обратно.

– На маяке. Вчера уехали, только вернулись, – за меня отвечает Маша, не позволив открыть рот.

– Вдвоём? – Брови Горохова ползут вверх, как и тональность голоса, который выдаёт неприкрытое удивление и даже возмущение.

– Да. Что не так? – Теперь вопросы задаю я, не понимая реакцию Серёги, в которой слышится претензия. – Поехали вчера, попали в метель и остались на маяке, пока погода не улучшилась. Ильич, всё проверили, – обращаюсь к деду Маши, – оборудование работает, запасы топлива приличные, никаких неисправностей не выявлено.

– Да, деда, всё в порядке, – поддерживает Маша. – Журнал проверила, всё отметила.

– Вот и хорошо, – потирает ладони старик, поднимаясь и идя на выход. – Пейте чай, а я отдыхать пошёл.

Скорость, с которой Ильич покидает кухню, даёт понять, что Серёга его порядком утомил. Как правило, люди, которые нравятся пожилому человеку, надолго задерживаются в его доме.

Маша приглашает меня за стол, но беседа не клеится, потому как Горохов снова и снова возвращается к нашей поездке на маяк, выспрашивая детали, которые его не касаются и не могут быть интересны. Напрягает, что он делает попытки прикоснуться к Маше при каждом удобном случае. Будто случайно, но всё же намеренно. Его поведение и неоднозначные посылы в сторону Маши отдаются во мне неприятным клёкотом, который всё сложнее усмирить и создавать вид, что я телодвижений Серёги не замечаю.

– Ребят, вам пора. – Не проходит и получаса, как Маша начинает нас подгонять. – Хочу отдохнуть после беспокойной ночи на маяке.

– Конечно, – сразу понимаю, что девушка желает избавиться, скорее, от Горохова с его неуместным любопытством, всё же надеясь, что мне симпатизируют больше.

Прощаемся, покидая дом смотрителя, и, как только за спиной закрывается дверь, Горохова срывает:

– На маяке, насколько я в курсе, диван один. Только не говори, что вы спали вместе, – застывает напротив. Лицо Серёги перекошено от гнева, который он сдерживал в присутствии Маши.

– Вместе, – подтверждаю, наблюдая странную реакцию: резко подаётся вперёд, но затем делает шаг назад, словно самого себя сдерживая. – Только не понимаю, почему тебя это беспокоит?

– Не смей к ней прикасаться, – шипит.

– Серёг, ты чего?

– Только не ты!

– Не понял…

– Она… Она для меня всем была, понимаешь? Может, она единственная, кого я по-настоящему любил. И сейчас… – осекается, глубоко вдыхая морозный воздух. – Не хочу, чтобы кто-то сделал ей больно.

– Больно Маше может сделать кто угодно: не я и не здесь. Ты об этом даже не узнаешь. Обвинять будет некого. Думаю, она сама разберётся, с кем и как строить отношения и строить ли вообще.

– С тобой, что ли? – надвигается на меня.

– Чем я не угодил?

– Ты приезжаешь раз в год, крутишься в посёлке и сваливаешь неизвестно куда и зачем. Временное явление, так сказать, а бабы потом полгода вздыхают по загадочному Алексею. Зойка вон четыре года сохнет по тебе.

– Это исключительно проблема Зойки. К тому же я вчера узнал, что она состоит в серьёзных отношениях с Иваном. Сам отвозил к ней, видел своими глазами. А отношений с местными я себе не позволял.

– А с Машей, значит, позволил?

– Ничего