Связанная заклятьем - Рейчел Хокинс

Арчер неожиданно улыбнулся.

— То-то и оно… Я не могу! Если ты меня бросишь, я как-нибудь переживу, но по своей воле от тебя не откажусь ни при каких условиях.

Я заморгала.

— У тебя мозги набекрень!

— О чем и речь.

Я обхватила его за шею и притянула к себе. Шепнула прямо в губы:

— А мне как раз такие нравятся. Так что никогда больше не говори разную чушь, ладно?

Он явно хотел еще что-то сказать, но в конце концов только вздохнул:

— Хорошо.

— Как трогательно!

Я быстро обернулась. Лара стояла в дверях, благостно улыбаясь.

— Наконец-то я вас нашла, мисс Мерсер! Думаю, нам пора кое о чем поболтать.

ГЛАВА 24

Второй раз за день я оказалась в кабинете Лары Каснофф.

Окно выходило на задний двор дома, где густо росли деревья. Между почерневшими стволами клубились завитки тумана. Я уставилась на них, чтобы не смотреть на шезлонг, в котором, сложив руки на коленях, с пустым лицом сидела миссис Каснофф.

Лара, устроившись в кожаном кресле за письменным столом, внимательно изучала меня — без злости, всего лишь с любопытством и, может быть, легкой насмешкой.

— Надеюсь, я не очень помешала. Вы с мистером Кроссом были заняты чем-то важным?

Я стиснула кулаки, чтобы Лара не видела, как дрожат пальцы.

— Да нет, ничего особенного. Просто обсуждали, как помешать вашим вредоносным планам и покинуть этот ненормальный остров.

Лара засмеялась.

— Даже сейчас ты не лишилась чувства юмора! Это могло бы вызвать уважение, если бы не раздражало так сильно.

Она подалась вперед, сложив ладони вместе, и чем-то вдруг напомнила мне типичного школьного психолога (при наших бесконечных переездах я повидала их немало).

— Ты поэтому так стремилась поговорить с моей сестрой? А зачем ты сегодня вломилась ко мне в кабинет?

Я вздрогнула, и она с довольной улыбкой откинулась на спинку кресла.

— Думала, я ничего не узнаю?

Мне хотелось нахамить в ответ, чтобы не показывать своего страха. Мы так радовались, что обошли Лару, вот только долго ли продержалось наше преимущество — минут десять, не больше? А знает ли она, что мы забрали гримуар?

По крайней мере, в моем распоряжении еще оставалось такое оружие, как ирония.

— Печально, что вы уже в курсе, — заявила я, усаживаясь в кресло напротив Лары. — Впрочем, если вспомнить, что вы — злая колдунья, удивляться не приходится.

Лара прищурилась.

— Тебе все шуточки… Игрушки! Труд всей жизни моего отца, спасение нашей расы…

— Труд всей жизни вашего отца заключался в том, чтобы поработить десяток подростков? Понятно теперь, почему у него такие замечательные дочки.

Я кивнула в сторону миссис Каснофф. Та будто не слышала.

Зато Лара сильно разозлилась. Даже села прямее.

— Знаешь ли ты, чем мой отец пожертвовал, чтобы создать тебя? От чего нам с сестрой пришлось отказаться ради безопасности всех экстраординариев? Ради защиты от тех, кто хочет нас истребить?

— Вы превращаете людей в монстров! — ответила я. — Детей превращаете! Из-за вашего отца погибла Алиса, а потом и ее дочь. Будь ваша воля, вы бы и нас с папой извели!

— Цель…

— Оправдывает средства! Она тоже так говорила. Это у вас семейное? Фамильный девиз или что-то в таком духе?

Лара застыла. Костяшки пальцев у нее побелели.

— Тебя интересует наша семья?

Я замотала головой, вжимаясь в спинку кресла.

— Спасибо, я уже и так достаточно знаю о вашей семье!

— Ничего ты не знаешь…

Лара щелкнула пальцами.

В первый момент ничего не произошло. Я даже решила, что Лара просто изобразила ведьминский вариант кукиша.

А потом в глазах у меня потемнело. Я хотела вцепиться в подлокотники, но и они, и все кресло куда-то исчезли. И я исчезла. Задыхаясь в полной темноте, я чувствовала себя как при перемещении через итинерис.

Во мраке вспыхнула искра. Постепенно сверкающая точка выросла, и превратилась в изображение заснеженной деревушки. Потом картинка ожила. Прохожие брели по белым улицам, нагнув голову от ветра. Никто не объяснял, я просто вдруг поняла, как будто знала всегда, — это родной городок Алексея Касноффа, а домик в центре — его дом.

Я и его самого увидела: темноволосый мальчишка прижался лицом к стеклу, дожидаясь, когда вернется отец. Я ощущала его нетерпение и тревогу, как свои. Красивая белокурая женщина гладила мальчика по голове и что-то шептала по-русски. Я все понимала, хотя не знаю этого языка.

— Алексей, все будет хорошо. Папа с друзьями защитят нас.

Оказывается, в городке жили экстраординарии, и сегодня что-то должно было решиться. Что-то связанное с бегством… Нужно было скрываться, спасая свою жизнь… Подробностей я не разобрала — картинка вновь переменилась.

Пропали сугробы и странные приземистые домики. Вместо них — сплошной хаос, огонь и дым. От яркого блеска пламени хотелось прикрыть глаза, но у меня не было рук. Да и глаз тоже. По улице бежал Алексей, за ним гнались жители города.

«Они знают о нас, — думал Алексей на бегу. — Им все известно, все…»

Позади остались лежать неподвижные фигуры. Я догадалась, что это родители Алексея. Светлые волосы матери разметались на снегу. Некоторые прядки еще тлели. А рядом — крошечное тельце сестренки. Мальчику было очень страшно. Его горе и ужас обрушились на меня, едва не раздавив. Постепенно зарево поблекло, сквозь картину пожара проступил другой образ. Алексей повзрослел, теперь он выглядел лет на двадцать и казался красивее, чем на виденных мной фотографиях — не такой суровый.

Он находился на заднем сиденье машины, мчащейся среди пологих холмов и ярко-зеленой травы. Пейзаж казался смутно знакомым. Алексей заметно волновался, постукивая пальцами по лежащей на коленях книге.

Гримуар!

Машина прогромыхала по каменному мостику, и вдруг впереди возникло аббатство Торн.

У входа на лужайке толпились девочки — ученицы лондонского женского колледжа, вынужденные уехать из города из-за воздушных налетов. При взгляде на них по лицу Алексея скользнула сдержанная улыбка. «Наконец!» — подумал он.

Картинка погасла, и я обнаружила, что сижу в кабинете Лары, еле переводя дух.

— Полагаю, ты уловила основное, — спокойно произнесла Лара, перекладывая какие-то бумаги на столе.

Меня все еще трясло, хотя я и твердила себе, что это не мою семью только что убивали на заснеженной улице. Когда я снова смогла говорить, сказала:

— У него убили родных. Он испугался, хотел придумать, как защитить других экстраординариев и, может быть, заодно отомстить. И все-таки… Это его не оправдывает.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});