Сыщица по амурным делам - Мария Жукова-Гладкова

– Это чей-то особняк? – уточнила я у Верки.

– То ли дворянина какого-то, то ли князя… Я не помню, Ланка. Здесь раньше какой-то детский санаторий был, в советские времена, потом его, естественно, прихватизировали, кое-что подновили, заборчик усовершенствовали, мальчиков поставили – охранять.

Рома поинтересовался, для кого предназначен особнячок. Для лечащихся алкоголиков?

– Да тут кого только нет, – махнула рукой Верка. – Для тех, у кого есть бабки, предназначен. И для их родственников. Жен «новых русских» тут немало. Вообще больше всего их. Кто спился, кто на иглу подсел, кто просто сбрендил. Причем чуть ли не у ста процентов – хронический понос и сексуальные отклонения. Морили себя диетами, испортили желудки, мужики их законно насиловали или вообще держали на голодном сексуальном пайке. Или они лечились от всяких инфекций раз по десять. Вообще, несчастные бабы – эти жены. Думали как сыр в масле кататься, а оказалось…

Верка махнула рукой и добавила, что, побывав в этой клинике, она для себя решила, что за супербогатого мужика замуж не пойдет никогда, и вообще, она правильно избрала род своей деятельности и принцип общения с мужчинами. Я подумала, что ей вроде бы руку и сердце никогда не предлагали (не то что супербогатые, а, вообще, даже люди среднего достатка), но вслух ничего не сказала.

– И как только Алла Сергеевна сюда не попала! – воскликнул Рома.

– Вот у кого с психикой полный порядок – так это у Аллы Сергеевны, – заметила я. – Да и вообще со здоровьем. Пахать на ней надо и пускать вместо паровоза.

Рома усмехнулся, но сказать ничего не успел: мы как раз вышли из машины у главного входа в здание, где нас уже ждала женщина в белом халате с накинутым поверх него пальто.

Они расцеловались с Веркой, и женщина, представившаяся Леной, пригласила нас всех заходить.

Рому и меня тут же проводили к дежурному врачу, а Верка сказала, что хочет кое-кого навестить. Я не стала ее ни о чем спрашивать: захочет – сама потом расскажет.

Дежурный врач, выслушав нас с Ромой, назвал сумму, в которую обойдется содержание его матери в клинике, потом показал палаты. Рома выбрал трехместную, затем, когда мы вернулись в кабинет врача, внимательно прочитал предложенный договор и его подписал. В соответствии с ним его мать должны были привезти сюда на следующий день. Клиника обеспечивала соответствующий транспорт.

– Почему отец не мог поместить сюда мою маму? – спросил у меня Рома. – Ну, или не сюда, а в подобную клинику? Что ему стоило – с его-то деньгами? Почему он этого не сделал год, два, три назад?!

Я не знала, что ответить парню, вернее, я все понимала, но что тут скажешь?

А Рома опять перечислил все свои претензии к умершему отцу.

Вскоре в кабинет дежурного врача заглянула Верка, сказала, что она готова, мы распрощались с персоналом и тронулись к машине подружки. Верка пребывала в мрачном расположении духа.

– Вера Николаевна, у ваших знакомых что-то не так? – мягко спросил Рома.

– Ай! – махнула рукой Верка, плюхаясь за руль.

– Кто тут у тебя? – спросила я.

Верка поведала мне, что одна из девчонок, с которыми она вместе «работала», попала в лапы к желавшим «отдохнуть» отморозкам, после чего у девчонки съехала крыша. Подружки, знавшие об этой клинике, решили отправить ее сюда, скинувшись по сотне баксов. Оплаченный срок подходит к концу, а улучшения никакого не наблюдается. Наверное, оно уже не наступит никогда.

– То есть здесь не лечат? – уточнил Рома.

– Здесь лечат, – ответила Верка. – Только не всех можно вылечить. По крайней мере, как я тебе уже говорила, здесь обеспечивают хороший уход. В нашей государственной психбольнице ты не получишь ничего подобного. Имеет смысл платить за уход.

– Но отец этого сделать не смог, – пробурчал Рома себе под нос, ни к кому конкретно не обращаясь.

Верка же рассказала, что много лет знает встречавшую нас медсестру: та в свое время «подрабатывала» вместе с Веркой. После одного известного фильма, который, не исключено, ставил целью побудить проституток податься в медсестры, у нее получилось все с точностью до наоборот. Я усмехнулась про себя: несмотря на свою медицинскую профессию, сама подалась в туризм. Теперь, правда, и у медсестер есть возможность заработать, но только если они попадут на хлебное место типа этой клиники, например.

Верка также сообщила, что сегодня она захотела проехаться сюда, так как медсестра, с которой она пообщалась, лично знакома с Натэллой: подрабатывала как раз в том ресторане, где Наталья Игоревна в свое время трудилась администратором.

– Ну и что она про нее сказала? – поинтересовалась я.

Насколько помнила женщина, Наталья Игоревна обладает недюжинной силой и вроде бы даже знает какие-то приемы. Она лично пару раз на глазах у медсестры выступала в роли вышибалы, причем весьма успешно. Верка этих случаев не помнила, возможно, они имели место в ее отсутствие.

Мы сделали вывод, что при общении с Натэллой (если оно состоится) нам следует проявлять большую осторожность.

День клонился к вечеру, встали мы сегодня поздно, потом сидели у Ромы, затем ездили в эту клинику… Как быстро он пролетел! Поскольку я сегодня только позавтракала (в то время, когда нормальные люди обедают), мне уже хотелось поесть. Свое желание я выразила вслух.

– Сейчас Косте позвоню, чтобы разогревал, – объявила я. – Рома, ты к нам заедешь?

Парень меня поблагодарил и ответил, что с радостью. Я набрала свой домашний, сообщила Косте, где мы примерно находимся, после чего отключила связь.

– А за нами «хвост», – вдруг сказал Рома. – Светлана Алексеевна, Вера Николаевна, обернитесь!

Мы посмотрели назад. За нами в самом деле неотступно следовал какой-то автомобиль – марку в темноте определить не удалось. Наши загородные шоссе так освещены, что можно полагаться только на фары своей машины. Фары же следующего за нами автомобиля не приближались и не удалялись – несмотря на то что Верка несколько раз увеличила, а потом сбавила скорость. Автомобиль повторял все ее маневры. Он даже не пытался скрыться, да это и не представлялось возможным: машин на пригородном шоссе задолго до начала дачного сезона практически не наблюдалось.

Я прикидывала про себя, кто это может быть, вспомнила о «ручках», неоднократно выручавших меня в прошлом, и переложила свою любимую «игрушку» из сумки в специальный карман джинсов. Портные, конечно, предназначали его для обычных ручек, но раз и моя поместилась – прекрасно, авось негодяи не догадаются, что это. Если, конечно, нам предстоит лично пообщаться с негодяями.

– У тебя гранат с собой нет? – будничным голосом спросила Верка.

Рома поперхнулся, услышав ее.

– Нет, сегодня не брала, – спокойно ответила я.

– Поройся в бардачке, может, у меня завалялась, – все тем же тоном продолжала подружка.

– Вы что… в самом деле?! – промычал Рома с заднего сиденья.

Ему Верка тут же дала задание запустить руку под это самое сиденье, где, как выяснилось, у Верки имеется потайной кармашек, где тоже может храниться кое-что интересное.

Я ничего полезного для нас в бардачке не обнаружила, Рома же, к своему удивлению, нащупал один «подарочек» для преследователей.

– Жаль, только оборонительная, – вздохнула я, бросив взгляд на гранату.

Рома что-то крякнул, потом спросил, какие еще бывают гранаты и как они различаются. Я блеснула своими познаниями. Роме, пожалуй, стало немного не по себе.

– Только чеку не выдергивай, – предупредила я.

Верка заметила, что нам, по ее мнению, ничто не угрожает: раз до сих пор против нас никаких действий предпринято не было, то теперь они уже вряд ли на это решатся: мы приближались к Киевскому шоссе. Можно считать, что мы в городе.

Лучше бы она не каркала!

Мы все втроем заметили блеснувшую за нашими спинами вспышку, потом еще одну. И тут же спустили задние колеса…

Верка выразилась непечатно, нажимая на тормоз, резко повернулась к Роме и рявкнула:

– Дай сюда гранату!

Рома без слов протянул. Верка, чье имущество было повреждено (а моя подружка за него готова сражаться до последней капли крови), открыла дверцу «Сааба», вырвала чеку из гранаты и недолго думая запустила ее в следовавшую за нами машину, вернее, в уже остановившуюся, из которой как раз выбирались двое амбалов.

Прогрохотал взрыв. Оглянувшись, я поняла, что амбалы уже больше никогда ниоткуда не выберутся.

Рома тихо поскуливал на заднем сиденье, то и дело косясь на полыхающую машину, Верка на шоссе материлась, а я поняла, что нам нужно как можно скорее поменять спустившие колеса, вылетела из «Сааба» и гаркнула Верке:

– Запаска есть?

– Да, две. Быстро меняем и сматываемся отсюда!

– Продвинься хоть немного вперед! – предложила я. – Сколько протянешь.

Верка прыгнула за руль, чтобы чуть-чуть удалиться от пылающей сзади машины. Со стороны Питера пронесся какой-то автомобиль, но при виде весьма специфического ДТП даже не сбавил скорость, а по-моему, так даже и увеличил. Подумаешь: пылает какая-то машина на обочине! Эка невидаль! А если водитель и трупы заметил, то тоже, подозреваю, не слишком удивился: трупом в Питере никого не удивишь. При виде его возникает только одно непреодолимое желание: оказаться как можно дальше от места преступления, чтобы не привлекли за дело и без. В общем, я не считала, что нас кто-то побеспокоит, если только какие-либо особо рьяные менты не изберут этот путь. Хотя уже ночь на дворе… Зачем им соваться на загородные темные шоссе, по которым, по старой доброй традиции, шастают разбойники, оснащенные последними достижениями техники гораздо лучше, нежели представители охраны правопорядка? Правда, так было всегда. Криминальный элемент издавна шел в ногу с техническим прогрессом, поощряя талантливых разработчиков и мастеровых. Не так давно мне довелось услышать по радио интервью с одним большим милицейским начальником, который объяснял (то есть пытался) гражданам, что с ростом преступности пока справиться невозможно: не хватает законов, денег, людей, собак, автомобилей, бензина, средств связи, пистолетов, автоматов и патронов к ним. Почему-то все это в изобилии имеется у представителей преступного мира. Ну, и у нас с Веркой. Вот только в данный момент с оружием было туговато. Если кто-то еще попытается позариться на нашу честь, мы не сможем оказать негодяю достойного сопротивления.