Когда сядет солнце - Татьяна Морец

голову, смотрю на небо с огромным облегчением.

Мы спасены.

Глава 28

Капитан Верховски

Пять лет назад

Не люблю я ночные смены.

Ночью попадаются самые тяжелые случаи. Особенно ближе к пяти утра.

В пять утра сложнее всего бороться со сном. В пять утра кажется, что смена вот-вот закончится и ты пойдешь спать. Домой.

А вот и нет.

Эта ночь тоже не стала исключением.

В комнату отдыха врачей, где я неторопливо пью кофе, врывается коллега, претендующая на роль моего ассистента.

– Доктор Горслей! У нас срочный пациент. Капитан какого-то крутого правительственного судна. Большая шишка, говорят, – тараторит она.

Морщусь от ее криков.

– Ближе к делу, Стерн, – одергиваю ее. – Мне нужны факты о состоянии пациента. Твои сплетни нам сейчас не помогут.

– Простите, доктор Горслей! – тушуется она и тут же собирается. – Пациент – Джонатан Верховски, 38 лет. Черепно-мозговая травма. Сознания нет. Кома второй степени. Его исследовали по дороге в госпиталь. Субдуральная гематома слева. Височное вдавление черепа справа. Судороги, слева зрачок расширен, давление нестабильно.

– Заказывай операционную и мойся. Вызывай мою команду. Начнем через двадцать-тридцать минут.

Вот и ушла ты, Рай, домой. Большая шишка, значит. Ну, шишка, будем тебя спасать.

Бегу в операционную. Там переоденусь в стерильный костюм и изучу снимки заодно.

Проклятье.

* * *

Стабильно тяжелый.

С такой травмой – прекрасное состояние. Люблю слово «стабильный». Больше – только «положительная динамика».

Молодой и очень успешный капитан правительственного судна. С раннего утра я и моя команда боролись за его жизнь. Гематому удалили, внутричерепную гемодинамику восстановили. С помощью ортопеда вдавление черепа ликвидировали.

Теперь от меня мало что зависит. Могу уйти домой. Но не ухожу. Черт его знает почему.

Несколько раз зашла в реанимацию проверить, как он.

Стабильно.

Но в какой-то момент «стабильно» на моих глазах превращается в «очень хреново». И мы снова мчим в операционную.

Не зря я не могла уйти домой.

* * *

Сегодня мой выходной. С раннего утра я уже совершила пробежку вдоль реки недалеко от своих апартаментов. Теперь просто зависаю с утренним кофе и многое обдумываю. Непривычно ясный день на Джи, солнце слепит глаза, а ветер давно растрепал волосы.

Капитан еще не вышел из комы. Вроде бы все неплохо, но он уже пять дней в одном состоянии.

Исследования головы тоже в норме для текущего периода. Отека нет, кровотечение смогли взять под контроль. Но он до сих пор не пришел в себя. Жалко его. Ему бы еще жить да жить. Если не очнется сегодня, проведу ему иммунотерапию. Подсажу в поврежденные зоны Т-клетки. Хуже, достоверно известно, не станет. Жаль снова сверлить голову, но чем больше времени проходит, тем тяжелее последствия пребывания в коме. Обнадеживает, что внутричерепное давление держится в нужных пределах.

Решено. Так и поступлю.

Запахнувшись от ветра, медленно бреду, ловя солнечные лучи. Жителей Джи легко узнать по белому цвету лица. У нас десять солнечных дней в году. Мне повезло, что один из них выпал на выходной.

В кармане лениво звенит коммуникатор, смотрю на привязанные к нему часы – больница.

– Капитан Верховски очнулся! – раздается радостный голос в динамике.

Вот и закончился мой выходной. Домой заходить не стану. Оценю, как там мой пациент.

* * *

– Рефлексы в норме, сознание не спутано, свежие анализы тоже в порядке, – докладывает Стерн.

– Отлично, только сегодня решила вам наделать новых дыр в черепе, а вы очнулись, – доверительно выдаю я пациенту.

Наблюдаю, как у него удивленно расширяются глаза, потом он хохочет. Жизнерадостный тип. Такие легче и быстрее выздоравливают.

Вид у капитана так себе. Голова замотана, синяки под глазами рассасываются, но пока явно заметны. И белый, как больничное белье, на котором он лежит.

Провожу осмотр, состояние удовлетворительное.

– Понаблюдаем еще сегодня и, если все в порядке, Стерн, переводем завтра в палату, – выдаю распоряжения и направляюсь к выходу.

– Доктор Горслей! – окликает меня капитан. – Спасибо вам!

– Не подведите меня, капитан! – коротко киваю я. – Увидимся завтра. Стерн, если что, немедленно звони.

Стремительно убегаю. Выходной у меня или как? Прекрасное настроение, поэтому решаю продолжить прогулку.

И да, этот раунд со смертью тоже за мной.

Глава 29

Возвращение

– Не наглей, Шанриасс, ты и так все эти дни был с Рай, – бурчит Зейрашш и демонстративно ведет носом. – И очень продуктивно.

Я вспыхиваю и отворачиваюсь. Раньше никто меня не мог заставить краснеть. Змеехвостые же на регулярной основе вгоняют в краску. Вездесущее шайрасское обоняние! Никакой личной жизни. Получается, теперь все будут в курсе только потому, что нюх у них обостренный?

– Она полетит со мной, – сгребает меня в охапку командор.

– Если вы не перестанете, я полечу с вашими кшатри, – возмущенно цежу я, отпихивая Шана.

Они что, серьезно меня делят?

В меня как по команде утыкаются два раздраженных взгляда.

– Нет! – рявкают оба.

Мои брови взлетают вверх, и я скрещиваю руки на груди, отгораживаясь. Какую-то ерунду они творят сейчас.

– Шанриасс, мне необходимо побыть с Рай! – уже миролюбиво объясняет Зейрашш, нервно подергивая кончиком хвоста. – Прикипел я к ней, понимаешь? Как сестра мне. Сначала лежала в капсуле, вся такая беззащитная. Потом ты мне ее засунул в медблок, пришлось взять на работу. Я же не знал, какая она окажется. Сам бы такого ценного целителя отхапал. За это время начал считать частью своей семьи. Да ты сам знаешь, как у нас это происходит. Инстинкты. Когда вы пропали без вести, я чуть не спятил. Мне нужно побыть с ней и успокоиться.

– Так вот почему ты опекал меня? Почему ты мне не сказал раньше, Раш? – одновременно восклицаем я и командор.

– А поэтому и не сказал. Видели бы свои лица сейчас, – ржет этот невозможный целитель, снимая возникшее напряжение.

Принимаем решение лететь втроем – в «Ласточке», на которой мы с Шаном садились на планету. Как раз на ней Харшшад и прилетел. А сам он с пилотом Зейрашша вернется на второй.

– В пещере я все собрал. Пока вас искали, чтобы не тратить потом время, – рассказывает Зейрашш. – В тот момент я был еще относительно спокоен. И когда вы не вышли на связь и в укрытии вас не обнаружили – тоже. Шанриасс и не из такого выбирался.

Рассаживаемся в «Ласточке». Шан привычно за штурвал, а Зейрашш со мной на соседнее место, пристегивая меня сверху.

На ревнивый взгляд Шана смеется:

– Не съем я ее, не съем.

Не дождусь, когда мы улетим отсюда.

– Все изменилось,