Правила Святой Православной Церкви с толкованиями - Епископ Никодим Милош

Аще кто из клира усмотрен будет постящимся в день Господень, или в субботу, кроме единыя только (Великия субботы): да будет извержен. Аще же мирянин, да будет отлучен [285] .

(Ап. 51, 53; IV Всел. 16; Трул. 13, 55; Анкир. 14; Гангр. 18, 21; Лаод. 29, 49, 51).

Поводом к изданию этого правила является то же, что вызвало и 51-е Ап. правило. Воскресение праздновалось христианами как день, в который Христос воскрес из мертвых, увенчав этим дело нашего искупления. День этот был для христиан днем радости и братского общения, вследствие чего пост, как проявление покаяния и печали о грехах, не мог быть допустим в этот день. Приблизительно то же можно было сказать и относительно субботы, считавшейся у христиан также днем радости, посвященным воспоминанию сотворения мира и Божьего покоя. Гностики, следуя своему учению о материи, как абсолютном зле, постились в субботу, выражая этим свою печаль о появлении материи; они постились также и в воскресенье, так как не верили ни в воскресение мертвых, ни в воскресение Христово и, считая христианское учение о воскресении иудейским заблуждением, нарочно постились в этот день, выражая этим осуждение мнимого заблуждения. Особенно это было развито у маркионитов. Имея в виду это ложное учение, Апостольские постановления (V, 20, VII, 23) не только осуждают пост в субботу и воскресение, но определенно называют его грехом. Точно так же учат отцы и учители церкви [286]. Данное Апостольское правило, подтверждая православное учение о воспрещении поста в субботу и воскресение и провозглашая это учение в форме закона, угрожает духовному лицу, уличенному в нарушении этого правила, извержением из священного сана, а мирянину — отлучением от св. причащения. Исключением, как по этому правилу, так и по Апостольским постановлениям (II, 59, VIII, 83), является только одна Великая суббота, потому что, как говорит в толковании этого правила Вальсамон, в этот день тело Господне лежало мертвое в гробу, и Сам Господь заповедал нам поститься в этот день (Мк. 2:20 [1499*]; Лк. 5:35 [1500*]) [287]. Для того, чтобы с обычной мирской точки зрения понять предписание этого правила, воспрещающего поститься в воскресение и субботу (кроме Великой субботы), следовательно, и во время четырех установленных церковью постов, необходимо помнить, что здесь говорится о сухом посте (сухоядение), когда воспрещается есть целый день до вечера, а вечером разрешалось принимать только строго постную пищу без рыбы (монахам одно сочиво без елея в 223-м правиле Номоканона при Б. требнике). Следовательно, не должно понимать этого правила так, что каждую субботу и воскресение, даже и во время четыредесятницы, разрешается есть рыбу и мясо, — в эти дни воспрещается только сухоядение и разрешается менее строгий пост, чем в остальные дни постных недель [288].

Правило 65

Аще кто из клира, или мирянин, в синагогу иудейскую или еретическую войдет помолитися: да будет и от чина священнаго извержен, и отлучен от общения церковнаго [289] .

(Ап. 7, 45, 70, 71; Трул. 11; Антиох. 1; Лаод. 6, 29, 33, 37, 38).

В толковании 45-го Ап. правила мы видели, что православным духовным лицам возбраняется всякое религиозное общение с еретиками (communicatio in sacris). Возобновляя это запрещение, 64-е Ап. правило относит к нему и иудейскую синагогу. Это правило так же, как и 45-е Ап. правило, выражает ту мысль Св. Писания, что не может быть согласия между Христом и Велиаром, или какое соучастие верного с неверным (2 Кор. 6:15) [1501*]. Если вообще духовное лицо не может иметь с еретиками никакого молитвенного общения, даже и частного, тем менее возможно для него такое общение с иудеями, в силу вполне понятной причины, проистекающей из самого отношения иудейства к христианству. Многие правила позднейших соборов (особенно Лаодикийского и Трулльского) решительно осуждают какое бы то ни было религиозное общение с иудеями.

Это правило воспрещает религиозное общение с иудеями и еретиками не только духовным лицам, но и вообще всем православным мирянам и подвергает уличенных в таком общении соответствующему наказанию. Из текста правила не совсем ясно, какие наказания налагает оно за нарушение своих предписаний на духовных лиц и какие на мирян. Изъясняя это правило, Вальсамон говорит, что определенные правилом наказания надо подразделять следующим образом: каждый клирик, как священнослужитель, так и церковнослужитель, подвергается за нарушение этого правила извержению из священного сана, а мирянин — отлучению от церковного общения. При этом Вальсамон прибавляет, что не будет грехом духовное лицо, нарушившее это правило, одновременно извергнуть из духовного сана и отлучить от церковного общения [290]. Аристин, толкуя это правило, точно определяет наказания: извержение для клирика (χαθαιρεΐται) и отлучение для мирянина (αφορίζεται) [291].

Правило 66

Аще кто из клира в сваре кого ударит, и единым ударением убиет: да будет извержен за продерзость свою. Аще же мирянин сие сотворит: да будет отлучен [292] .

(Ап. 27; Двукр. 9; Анк. 22, 23; Василия Вел. 8, 54, 55, 56, 57; Григория Нис. 5).

Правила подразделяют (различают) наказания за убийство намеренное (Анк. 22; Василия Вел. 8; Григория Нис. 5), за убийство, близкое к намеренному (Василия Вел. 8, 11; Григория Нис. 5), и за убийство ненамеренное или нечаянное (Анк. 23; Василия Вел. 8, 11; Григория Нис. 5). В этом же правиле речь идет об убийстве иного рода, а именно об убийстве, совершенном кем-либо в раздраженном состоянии, во время ссоры или спора. Относительно мирян, правило предписывает за совершение подобного убийства отлучение от св. причащения, причем по 11-му правилу Василия Великого такое отлучение должно продолжаться одиннадцать лет. Относительно духовных лиц предписывается извержение из духовного сана, хотя духовное лицо подвергается извержению и за всякое другое убийство (Василия Вел. 55). В толковании этого правила Вальсамон, указывая на слова правила «единым ударением», говорит, что слова эти вставлены с тою именно целью, чтобы кто-либо не подумал, что клирик, убивший человека только одним ударом, не подлежит извержению, так как такое убийство могло бы быть и ненамеренным, но подтверждает, что каким бы образом клирик ни убил человека, он всегда должен быть извержен [293]. Решающим моментом для духовного лица является здесь пролитие человеческой крови, не взирая на обстоятельства и побуждения, вызвавшие это пролитие, и главным образом потому, что пролитие человеческой крови стоит в решительном противоречии со службою, совершаемой священником вообще, главным действием которой служит принесение бескровной жертвы в таинстве евхаристии.

Правило 67

Аще кто деву необрученную насиловать имеет: да будет отлучен от общения церковного. Не позволяти же ему брать иную: но должен удержать ту, которую избрал, аще бы и убога была.

(IV Всел. 27; Трул. 92, 98; Анкир. 11; Василия Вел. 22, 25, 26, 30, 69).

В этом правиле речь идет о лице, совершившем насилие над необрученной ни с кем девицей, причем предписывается, во-первых, отлучить такое лицо от церковного общения, а во-вторых — принудить его жениться на опороченной им девице. Таким образом, это преступление наказывается так же, как и любодеяние, тогда как совершивший насилие над девицей, обрученной с кем-либо, и не имеющий права жениться на ней, пока жив ее обручник (Трул. 98; Анкир. 11), наказывается как прелюбодей. Это проистекало из самого понятия об обручении (μνηστεία), заимствованного христианскою церковью из римского права и получившего нравственно-обязательное значение, подобное тому, какое имеет сам брак [294]. По римскому праву допускалось отказываться от обещания, данного мужчиной и женщиной во время обручения на вступление в брак. Церковь ограничила эту свободу, и в правилах Василия Великого выражена мысль относительно строгого соблюдения обручения и обязательности его для тех, кто его совершил (69-е пр.); Трулльский Собор предписывает 98-м правилом наказание, как и за прелюбодеяние, каждому, женившемуся на девице, уже обрученной [295]. Обручение считалось началом самого брака, потому что в нем находилось то необходимое условие, которое составляет сущность самого брака, а именно — взаимное согласие мужчины и женщины на совместную жизнь. В виду этого, как ветхозаветный, так и новозаветный закон смотрит на обрученную женщину, как на жену обручника. Моисей называет «женою ближнего своего» обрученную с кем-либо девицу (Втор. 22:23, 24) [1502*], а в Евангелии Пресвятая Дева, бывшая только обрученною Иосифу, называется его «женою» и он ее «мужем» (Мф. 1:18–20) [1503*]. — Это правило говорит главным образом против того, кто опорочивает и совершает насилие над свободной девицей; следовательно, тут речь не идет о похищении (άρπαγή), о чем говорят позднейшие правила (ΙV Всел. 27; Трул. 92; Василия Вел. 30). Похищение само по себе составляет препятствие к браку, а в этом правиле именно и говорится о том, что опорочивший девицу обязан на ней жениться.