Космический вальс - Николай Бондаренко

Назарова стремительно поднялась на трибуну.

Она, сильно волнуясь, сказала:

- Думаю, что поступила правильно, и мой сын поймет меня, проявит должное благоразумие и найдет силы взглянуть на нечаянный предмет своего поклонения с позиций высокой нравственности... Начну с того, что прежде всего я мать и меня не может не беспокоить судьба моего сына. Когда его, в тяжелом состоянии, доставили на Землю, я чуть не сошла с ума... Только заключение врачей и быстрое выздоровление мальчика как-то успокоили меня. В первые дни я полагала, что дело всего-навсего в физических травмах,- они заживут, и все пойдет своим чередом. Но вот Улугбек вернулся домой, и я стала замечать в нем странные перемены. Он стал молчаливым, часами простаивал перед картиной, которую привез с Веды. Признаюсь, я даже обрадовалась своей догадке - сын познакомился с девушкой и влюбился в нее! Ну да, эта девушка выписана на полотне, сомнений быть не могло - она и есть. Случайно я наткнулась на тетрадь сына с записями и с ужасом обнаружила глубокую душевную драму... Оказывается, девушка, которую он полюбил, крайне непостоянна, разбрасывает свои чувства направо и налево... Сами понимаете - во мне заговорил не только материнский долг: я возмутилась как педагог. Открыто сказала обо всем сыну. Он промолчал. Пробовала говорить с ним еще и еще... Бесполезно! Своими горькими размышлениями поделилась с Жанной Васильевной. И тут узнала: девушка, изображенная на картине,- ее дочь... И мы с Жанной Васильевной решили - пусть этот прискорбный случай рассмотрит наша общественность, ее строгий, справедливый суд...

Профессор поблагодарил Назарову и продолжал:

- Прошу высказаться Максима Николаевича Коваля. С вами, кажется, полетела на Веду Юлия Петрова? Как это случилось?

Максим Николаевич неторопливо вышел и объяснил:

- Случилось все очень просто. Я пришел к Юрию Акимовичу и познакомился с Юлией. Мы решили слетать на Веду.

- Так прямо и решили?- иронизирует Гартман.

- Так и решили.

- И полетели?

- А что тут особенного?

- У вас семья, прекрасная жена, дети. Вы оставляете их и летите неизвестно куда. Вы знаете о том, сколько доставили беспокойства своим близким?

- Да. Я увлекся. Но как только вспомнил, дал радиограмму.

- Увлекся? Я не ослышался?

- Нет. Для меня встреча с Юлией была настоящим праздником.

- Вам нравится Юлия?

- Я же сказал. В самом начале я совсем потерял голову. Таких людей я никогда не видел.

В зале прокатился гул.

- А как же ваша жена? Она сейчас слушает вас.

- При чем тут жена! Светлана-мой самый близкий, родной человек. Кстати, благодаря Юлии я это лучше понял.

- Если можно, объясните подробней.

- Что объяснять. Мою Светлану я ни на кого не променяю. Пусть это будет преувеличением с моей стороны, но нет на свете женщины душевней, добрей, сердечней Светланы. Вот все, что я могу сказать.

- Благодарю вас. Вы свободны. Теперь прошу Арсения Юсупова.

Максим Николаевич вернулся в зал. Его место около стола занял Арсений. Он провел пятерней по белокурой шевелюре и хмуро сказал:

- Я не понимаю сегодняшнего разбирательства.

- Какие ваши годы - поймете!- шутливо парировал Гартман и спросил в упор:-Вы целовались с юной красавицей?

- Нет... Она сама поцеловала. Когда мы откопали ребят и перенесли их в корабль.

- Заслужили, значит. А как вы попали на Веду?

- Я встретил Юлию и Максима Николаевича на Станции отдыха. Они летели на Веду, а я домой... Потом я не выдержал и припустился за ними...

- Чего не выдержали?

Арсений опустил голову.

- Вам тоже понравилась Юлия?- спросил Гартман.

- Да, очень. Она так красива...

- Вероятно, вы влюблены.

- Влюблен? Совсем нет! Вначале, не скрою, мне так показалось. Но потом... меня отрезвила ее непонятная холодность, равнодушие, что ли... Я понял, что не нравлюсь девушке... Но если бы вы видели, как она, не жалея себя, расчищала место обвала, как ухаживала за ребятами, вы бы поняли, что это за человек.

- Спасибо. Садитесь. Теперь неплохо бы послушать Улугбека Назарова.

Арсений вернулся в зал. Улугбек встал и тихо начал:

- Ради нескольких слов не стоит выходить. Я лишь скажу о том, что очень огорчен бестактным поступком педагога Назаровой. Звание матери не дает право на подсматривание тайн взрослого сына и тем более на разбирательство несуществующих интимностей. Среди нас появился необыкновенный человек, и вместо того, чтобы окружить его вниманием, присмотреться к новому явлению, мы торопимся устроить судилище, повесить ярлык аморальности, безнравственности. Неожиданный, странный парадокс!

Не слишком ли мы погрязли в благодушии, не притупилось ли в нас творческое, живое начало? До сих пор я полагал, что уровень нашего развития так высок, что недооценка нового явления исключена. Видно, я ошибся...

Улугбек сел, и Гартман адресовал вопрос Матти Рану:

- А что думает по этому поводу уважаемый профессор?

Матти вздрогнул, огляделся, хотел подняться, но его опередила Элла. Она резко встала и гневно прокричала Гартману, как будто он был во всем виноват:

- Он думает, что вы напрасно терзаете людей глупыми вопросами. Девушка ни в чем не виновата!

- Так,- побледнел Гартман.- Ну а... что думают родители девушки?

Юрий Акимович сразу ответил:

- Мы думаем, что произошло досадное недоразумение. Давайте разойдемся и быстрее забудем об этой нелепости.

Гартман развел руками.

- Если все так считают...

Голосование показало - так считали все.

Едва исчез над головами лес поднятых рук, слово попросил высокий сухощавый мужчина с пронзительным взглядом.

- Я из Центра координации,- представился он.- Мой вопрос - по существу дела. Я хочу, чтобы на него ответил для всех присутствующих профессор Матти Рану.

Матти вышел к трибуне и спокойно сказал:

- Слушаю вас. Я готов.

- У нас создалось впечатление, что вы упорно прячете девушку. Чтобы всем было понятно, объясню. Семья космонавта Петрова удочерила юную гражданку. Привел ее профессор Матти Рану. В этом не было бы ничего удивительного, если бы девушка хотя бы где-нибудь значилась, и мы бы знали-где она училась, воспитывалась, кто ее родители. Здесь, на весьма представительном заседании, было бы уместно разъяснить.

Матти нетерпеливым жестом поправил очки.

- Во-первых,- глухо сказал он,- девушку никто не прячет - она, как вам известно, счастливо пребывает в семье Петровых. А во-вторых, я же объяснил, что готовлю необходимую документацию. Ровно через три дня Центр координации ее получит.

- Через три дня?- остро сверкнул глазами представитель Центра координации.- Вчера кончился последний срок, который вам дали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});