Игра случая - Ирина Жук

имеет Дух. Только у старых небесных тел он проявлен и заявляет о своих желаниях и намерениях, а у молодых, как у Земли, например, — пока еще нет. Чтобы договориться с Духом планеты, нам предстоит создать совет, куда войдут представители всех поселков-визитниц. Нужно будет выработать общие правила и научить всех соблюдать их. Расхищать сокровища планеты мы не имеем права. Набхи не позволяет нам губить природу и генерировать черные мысли.

— Точно! У меня есть косвенное свидетельство того, что Набхи разумна. Хисан погиб точно, как я ему предрекла. Кто, если ни Дух планеты, это устроил? Заметь, все, кто был подвержен разрушительным мыслям, стали монстрами. Разве это может быть случайностью? Нужно расспросить всех жителей, наверняка кто-то еще расскажет, что его слова-проклятия исполнились. Представляешь, что будет, если пожелания зла вдруг начнут воплощаться?

— Мы не достигли еще такого контроля мыслей, это было бы ужасно. Побеседуем об этом позже. Я сейчас собираю сведения обо всем необычном, беседую с каждым, кто готов поделиться. Потом нужно будет связаться с другими поселками…

— Когда освободишься, заходи к нам!

Шаман кивнул и улыбнулся малышу:

— Буду ждать твоего рассказа про остров!

— А ты готовься, — повернулся Шаман к Алин. — Все будут расспрашивать про твою беседу с прототипом. Очень многим тоже захочется установить связь с близкими людьми.

Алин улыбнулась: «Дошло наконец-то до него, что разговор с прототипом — это настоящее чудо!»

***

Матиас смеялся. Кудрявые волосы запылились, краска сделала одежду клоунской, а Матиас улыбался.

Хоганы нерушимы? Отлично, он уже спрятал туда свою картину. Первый вариант, сделанный наспех, но ничего, дальше будет лучше!

***

Клара очнулась с ощущением тумана в голове. Открывать глаза не хотелось. Спине было холодно, в бок что-то давило, а лицо горело от прямых лучей солнца. Чуть дернув губами, почувствовала на них корку, вроде засохшей косметической маски. Попыталась повернуть голову, чтобы солнце не било в глаза, но затекшее тело почти не повиновалось.

Она приоткрыла глаза. Какие-то кусты. Где она? Что с ней вообще?

Попыталась сосредоточиться. В памяти возникло воспоминание: она приматывает уже обрезанные по бокам листья гуанчи к древку метлы. Дальше — провал.

Скосила глаза. Рядом, в десяти шагах — стена дома, чужого, не того, в котором она жила. Она лежит на траве. Так… Руки… пальцы с трудом, но шевелятся. Ноги… Тоже… Одна нога затекла, в ступню словно вонзились острые иголочки боли.

Минуты три она лежала, покрепче зажмурившись и шевеля пальцами на руках и ногах. Потом со стоном перекатилась на бок. На траве рядом с ней лежала весьма потрепанная и забрызганная темно-коричневой краской пальма. Вроде той, что она мастерила… когда? Только что? Час назад? Глянула на солнце. Это же утро, а не вечер. Она что, провалялась здесь всю ночь? Понятно тогда, почему так болит все тело.

На улице послышались голоса. Люди! Надо позвать на помощь! Но за кустами они ее не увидят.

— Ммэээ…

Губы не разлеплялись. Попытка привстать лишила ее сил, и она снова упала на спину. Голоса становились все громче. Вот уже стало возможным разобрать слова:

— В кафе Сэм обошлось без жертв, даже монстров обезвредили мирно. Другим повезло меньше. Слышал про художницу и библиотекаршу?

— Ужасно… Монстры напали на них прямо в доме… Разорвали просто на куски. Не знаешь, Клару уже нашли? Наверное, она сумела сбежать, дома ее нет…

— Скорее всего, спряталась в хогане…

Голоса удалились. О ком это они говорили? О них с Изой? Не может быть!

Но отвратительный злобный голосок в ее голове уже забормотал: «о вас, о вас…».

«Неужели Иза погибла? А я сбежала? Похоже, недалеко, на соседнюю улицу… Наверное, рванула через садик… А потом меня нагнали и ударили?»

Она впала в забытье, из которого ее выдернули новые голоса. Клара попыталась застонать погромче, но парни весело переговаривались и ее не услышали.

— Говорю ж, Шаман все устроил! Остановил ураган!

— По мне так гора была хуже урагана. Дрожь от нее…

— Ха, а монстров забыл? Особенно того, с пальмой? Который десяток человек разорвал…

— У страха глаза велики. Не десяток, только пять. Или шесть, если библиотекаршу считать, ее так и не нашли еще… И вроде это монстриха была, а не монстр…

— Один черт, хотя да, вряд ли монстр бы напялил розовую кофточку…

Парни рассмеялись. Они удалялись, их голоса стали уже не различимы, доносились лишь взрывы смеха.

Монстриха? В розовой кофточке? С пальмой? Уложила пять человек…

Клара застонала от ужаса. Глянула вниз. Действительно, розовая кофточка. Вся в заскорузлых бурых пятнах… крови? И вон пальма — они ее имели ввиду? Поднесла к глазам руки. Пальцы в засохшей крови. Под ногтями — черная траурная каемка. Два ногтя обломаны под корень…

Она — монстр? Не может этого быть! Никак не может!

Час или больше Клара лежала на траве, скрытая от дороги и людей кустами. Люди проходили, разговаривали, радовались, печалились. До нее долетали фрагменты разговоров об имуществе и домах, о детях, вернувшихся с Тихого острова и пожарах, ремонте и лесопилке. О каком-то погибшем желтом, спасшем детей… Но о монстре больше никто не упоминал.

Неимоверно хотелось пить. И помыться. И переодеться. Но идти домой было страшно, страшно было увидеть Иду, соседей, любопытных. Если монстр с пальмой — это она, то ее ждет суд. Позор. Как жить? Как? Знать, что ты — убийца? Неееет! Только не это!

По репликам проходящих мимо людей она поняла, что все направляются послушать Шамана. Пусть слушают. А она отправится к морю. Не на пляж или пристань, а на берег серфингистов. Там, скорее всего, сейчас никого нет…

Пробираясь по небольшой тропинке через заросли, Клара вышла к берегу. Вон раздевалка и сарайчик для досок. И никого нет. Скинула одежду и зашла в воду, смывая кровь, размывая засохшие корки, выполаскивая волосы…

Это заняло почти час. Теперь тело чувствовало себя чистым, но перед глазами все явственней разгоралась картина побоища. Лежа на песке и глядя в зеленовато-синее небо, она вдруг поняла, что не сможет больше с этим жить. Никогда. И нигде. Ни здесь, ни на Земле. Мозг отринул панику и слабость. Она больше не хотела никого жалеть — ни себя, ни своих жертв.

Спокойно, почти равнодушно, Клара зашла в сарайчик, выбрала короткую доску и пошла с ней в море. Шторм уже прекратился, но волна была еще достаточно высокой. Легла на доску, как делают это в бодибординге, немного погребла руками, подстроилась под волны и полетела прочь, подальше от берега.

Когда пляж совсем скрылся из виду, она выпустила доску — та очень быстро начала удаляться от нее — легла на спину и уставилась в ясное небо, на котором вдруг показалось маленькое облачко.

— Кларисса, теперь ты свободна! — громко крикнула она облачку, которое вдруг показалось ей ее улучшенным портретом — молодым и полным надежд.

Кларисса, ее прототип, жила беспечно на прекрасной планете Земля. Отлично!

— Кларисса! Ты свободна! Теперь ты свободна! Можешь кидать новые зерна, можешь жить как тебе нравится! Ты свободна! Мои ошибки и моя вина никогда не лягут тебе на плечи. Живи!

В это мгновенье накатившая волна закрыла от нее и небо, и облачко, и солнце. Не сопротивляясь, Клара выдохнула весь остающийся в легких воздух и камнем пошла ко дну.

***

— Ну вот, мы и дома! — Йурий обнял свою будущую жену. — Как будто не одна ночь прошла, а годы. Хочется скорее навести порядок. Передадим детей их родителям и начнем с твоего кафе.

— У матросов нет вопросов. Кафе, так кафе. Я приготовлю что-нибудь вкусненькое. Как тебе, например, блинчики под соусом…

— Нет, дорогая Сэм. Если помнишь, я говорил, что ем все, что под руку попадает, — потом сменил голос на бас и добавил грозно. — Но сначала, я съем тебя!

— Ой, как страшно.