Посмотри, наш сад погибает - Ульяна Черкасова

гусли с вырезанной головой ворона и узором из перьев. Гусли он заказал себе после самого первого успешного договора, когда они только начали работать с Белым.

– Подвинься, – пропыхтел Вадзим. – Дай горло промочить, – он схватил кувшин медовухи и налил в кружку. – Ух, напиток богов…

Девушка с любопытством наблюдала за ним. Гусляр наконец заметил её, метнул вопросительный взгляд на Белого, но сделал вид, что не придал этой встрече значения.

– Хочешь попробовать? Это медовуха. Подарил… во-он тот мужик, – он махнул в сторону, но никто, кроме Белого, не оглянулся.

У стены, спиной к остальным, сидел посетитель в зелёном шерстяном плаще. Ничего примечательного, хотя плащ был новый, ещё не засаленный, не порванный, не выцветший от бесконечных стирок и палящего солнца.

Велга, брезгливо державшая в руках кружку кваса, наклонилась над кувшином и принюхалась, точно кошка.

– Пахнет… мм…

– Да чего нюхать? – Вадзим поднял кувшин и налил в чистую кружку Белого. – Ты пробуй.

Белый и рта не успел открыть, когда у него увели кружку из-под носа. Вадзим на него даже не глянул

– Чтоб вас Пустошь…

Он не стал спорить, отпил пива прямо из кувшина. Тем временем Велга сделала небольшой глоток медовухи и неожиданно переменилась в лице.

– Ахаха! – захохотал Вадзим. – Вот видишь. Нравится?

– Да, – удивлённо признала Велга.

– А я говорил! – довольно закряхтел гусляр и сам поспешил осушить свою кружку до дна. – Давай знакомиться. Я Вадзим, гусляр и сказатель.

– Да озарит…

– Ой, не надо только этого, – скривился Вадзим. – Говори, как тебя зовут, этого хватит. А молитвы оставь за стенами «Кабанчика».

– Меня зовут Вел…

– Вильха, – перебил Белый. – Её зовут Вильха.

Вадзим лукаво сощурил тёмные глаза.

– Вильха, значит… Какое красивое имя.

Смущённая и растерянная, Велга уткнулась в кружку и некоторое время пила без остановки, явно не чувствуя опьянения. Остальные наблюдали за ней чуть насмешливо, ожидая, когда, наконец, медовуха возьмёт своё.

В конце концов чуть осоловелая Велга осмотрела стол и неуверенно потянулась за печенью.

– Правильно, поешь, – Вадзим пододвинул миску ближе к ней.

Постепенно все замолчали и принялись за еду. Белый отдал репу Галке, схватился за пирожок с крапивой. Галка жевала, громко чавкая. Когда Вадзим снова взялся за гусли и вернулся развлекать гостей, она сказала с набитым ртом:

– Подозрительная девка.

– Какая именно?

Сестра скосила глаза в сторону неутомимой фарадалки. Та весело хохотала, сидя рядом с Вадзимом. Она задрала юбку так, что стало видно её колени, и обмахивала подолом разгорячённое лицо. Посетитель в слишком дорогом для «Кабанчика» кафтане угощал фарадалку холодным пивом, копчёностями и куличами, а она жадно поглядывала на его кошелек.

– Все фарадалы подозрительные, – пожал плечами Белый. – Как все лойтурцы страшные, – он неожиданно для себя широко оскалился и, поймав взгляд Велги, потупился и тут же посмурнел.

Она боялась его. Пыталась это скрыть, побороть, пыталась саму себя убедить, что он ей друг, но чувствовала опасность, как птицы чувствуют приближающийся дождь.

Бедная девочка гуляла под руку с собственной смертью.

– Но если Грач нас предал…

Галка уткнулась в свою кружку, сжала её двумя руками. Она больше других любила своих «братиков», пусть Грача и не так сильно, но он был старше, сильнее, опытнее. Он учил их метать ножи и срезать кошельки. Галку притащили откуда-то с берегов Звени, из деревни, в которой вырезали всю её семью. Были то ратиславцы или рдзенцы, Здислава никогда не говорила, а сама Галка не помнила. От прошлого у неё остался огромный шрам на груди и отчаянное, неудержимое желание близости со всяким, кто был рядом. Она слишком рано потеряла мать. Впрочем, Белый свою мать вовсе не помнил, но от того не тянулся к людям, не искал ни тепла, ни любви, ни ласки. Ему хватило тепла кормилицы, любви матушки и ласки госпожи.

– Грачу дали другой заказ, дело не в предательстве. К тому же ты что, считаешь, ему знаком каждый фарадал?

– Он тосковал по своему табору, – корябая сломанными ногтями стакан, сказала задумчиво Галка. – Искал, вдруг кто выжил.

– И хочешь сказать, что эта женщина из его табора? Потому что она танцует с Вадзимом?

– Потому что она следит за Буривой, – процедила тихо Галка.

А вот это уже было подозрительно.

Белый перехватил кружку в другую руку и будто из праздного любопытства обернулся на фарадалку.

Немолодая, уже рожавшая. Сильные стройные ноги, облупившаяся от солнца кожа на голых плечах и руках и замотанная тонким троутосским платком шея. Она звонко хохотала так, что, несмотря на гул голосов, её смех было слышно на всю корчму. И она, пусть и плясала, пусть веселилась с богатым гостем, а всё равно постоянно кидала взгляд на их стол. На Велгу.

А Велга, наконец наевшись, косилась на плясавшую фарадалку. И та заметила её взгляд.

– Идёт, – прошептала Галка.

– Вижу.

Фарадалка, уже не пытаясь скрыть любопытства, остановилась у их столика:

– Как вам мой танец?

– Отлично, – вперёд остальных ответила Галка. – Со мной станцуешь?

Танцовщица оглядела её с ног до всклоченной светловолосой макушки.

– Тебе, мальчик, ещё рано со мной танцевать, – улыбнулась она уголком губ. – А вот тебя, красавица, – она вдруг протянула руку Велге, – пора научить плясать. Я вижу, тебе и самой хочется.

– Мне? – широко распахнув глаза, Велга, точно заколдованная, протянула фарадалке свою ладонь, но, кажется, и сама этого не заметила. – Я не умею так танцевать.

– Я научу.

Белый напрягся, готовый вырвать Велгу из рук незнакомки. Та стрельнула в него тёмными глазами.

– Эй, лойтурец, ты чего такой смурной?

– Я не лойтурец.

– А похож на лойтурца. Они все такие: белёсые, бледные, точно смерть, – блеснув удивительно белыми зубами, сказала фарадалка. – В любом случае не пужайся. Не трону я твою птичку. Просто не могу смотреть, как такая красавица грустит. А вас явно танцевать не заставишь. Как тебя зовут, птичка?

– Вел…

– Вильха, – перебил Белый.

Ему показалось, что во взгляде фарадалки мелькнула насмешка, но она приняла данное имя на веру.

– Хорошо, Вильха, пойдём потанцуем.

Споткнувшись о лавку и запутавшись в собственном подоле, Велга пошатнулась.

– Ой, – захохотала фарадалка. – Какая ты… перебрала, да?

– Я?! – пьяно возмутилась Велга.

– Ну не я же.

Со скребущим чувством в груди Белый наблюдал, как фарадалка увела Велгу. Они не спешили танцевать. Фарадалка расспрашивала её о чём-то, и Белый всё сильнее убеждался, что надо срочно увести Велгу подальше. Но та, кажется, была так пьяна, что едва соображала и только тянулась к танцующей толпе. Наконец народ собрался в ручеёк и утянул Велгу за собой, подальше от фарадалки.

Вернулся Вадзим.

– Слышь, – позвал Белый, – Галка считает, что эта твоя фарадалка подозрительная.