Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона - Алексей Шишов

— Я не могу быть уверенным, что завтра меня те же большевики не заменят каким-нибудь прапорщиком с красным бантом Где же тогда будет моя «законная позиция» для тайной борьбы?

На это возражение до того молчавшего офицера кто-то из старших ответил:

— Вы же капитан Генерального штаба Разве вас в полку может кто-нибудь заменить?..

Федоров тогда, как и Михаил Гордеевич, смолчал, враз подавленный постановкой такого вопроса Им было даже трудно вообразить, что офицера Генштаба может кто-то заменить на войне без соответствующей академической подготовки: генштабисты уже столетие смотрелись на деле элитой любой уважающей себя армии Европы.

(Гражданская война вскоре ответит на этот вопрос, когда фронтами и красными армиями успешно командовали бывшие поручики и прапорщики и даже драгунский унтер-офицер Семен Буденный. Академию Генерального штаба они, разумеется, не оканчивали и даже экзамены в нее не сдавали.)

Четверо молодых генштабистов, три полковника и капитан, покинув затемно щербачевский кабинет, провели свое минисобрание в одном из «отдельных кабинетов» ближайшего ресторанчика, мало чем напоминавшего захудалый трактир в каком-нибудь уездном городке. На этот раз много говорилось уже о деле. Разговор повел Войналович. Для него, Давыдова и Федорова новоиспеченный командующий 14-й пехотной дивизии был человеком почти незнакомым:

— Михаил Гордеевич, надеюсь, что вы поняли, что вам с нами по пути, ибо вы офицер и человек дела?

— Понял. И искренне благодарен вам за поддержку перед генералом Щербачевым.

— Дело сейчас не в Щербачеве. Если он подпишет сегодня приказ о создании добровольческого фронта, завтра фронтовой комитет потребует его снятия. И тогда даже король Фердинанд со своими румынами не сможет его отстоять.

— Полностью согласен с вами, Войналович. Печать комитетская сегодня силы имеет больше, чем у короля.

— Нам же сидеть, по известным вам причинам, сложа руки нельзя. Для нас это бесчестное дело.

— Значит, создавать отряды добровольцев будем сами?

— Вы, Михаил Гордеевич, как в воду смотрите. Такую предварительную работу в Яссах мы уже провели. Но у нас теперь роль только исполнителей ваших приказов.

— Почему так? Ведь мы равны в чине с вами, с Давыдовым? А я на что-то большее не претендую в задуманном деле.

— У нас троих нет такого фронтового опыта, как у вас Вас по делам знает фронтовое офицерство. Крест Святого Георгия и Георгиевский темляк на вашей сабле — лучшие визитные карточки для офицерской молодежи и других кадров добровольцев.

— Позвольте возразить. Такие визитные карточки только в одной моей дивизии есть не у одного человека.

— Есть, как мы знаем, еще и у командира Модлинского полка. Всего у одного. Но не это главное в нашем деле.

— Тогда что же?

— Генерал Щербачев завтра, вернее сегодня утром, подпишет уже заготовленный приказ о назначении полковника Дроздовского, командующего 14-й пехотной дивизии, командиром 1 — й бригады русских добровольцев Румынского фронта.

— Фронтовой комитет сразу же потребует отмены такого приказа Щербачева.

— Разумеется, потребует. Но не сразу. За эти дни мы успеем создать ряд негласных вербовочных бюро. Здесь, в Яссах, в Одессе, Кишиневе. Где-нибудь еще, скажем в Дубоссарах и Тирасполе. Может быть, удастся это сделать в ряде мест, удаленных от фронта.

— Значит, приказ о моем назначении все же будет работать?

— Несомненно, хотя бы в офицерской семье. Когда одесский совет опомнится, у нас уже будет вооруженная сила, в которой дезертиров не найдется. И оружие для нас найдется.

— Но мне для начала нужны верные люди. Я завтра же свяжусь со своим Замостским полком, вызову из него в Яссы надежных людей. Но на это уйдет какое-то время.

— Михаил Гордеевич, мы здесь до вас сложа руки не сидели. Дождитесь завтра в штабе у Щербачева подписания приказа на вас И тогда мы приступим к делу.

— Нам тогда сразу же потребуется своя штаб-квартира?

— Она уже есть, по крайней мере на первое время. Чисто конспиративная, в духе Савинкова и большевиков.

— Ее адрес?

Войналович оторвал кусок обертки пачки папирос, лежавшей на столе. Карандашом написал адрес: улицу, дом, номер квартиры. Протягивая клочок бумажки Дроздовскому, сказал:

— Вас там встретят как нашего начальника. Пароль — «Россия».

— Просто «Россия»?

— Да, совсем просто. Ведь нам же придется завтра умирать только за нашу Россию.

— Точно так. За великую, единую и неделимую…

Глава 3

Формирование 1-й бригады русских добровольцев. Яссы

На конспиративную квартиру в Яссах, переполненных людьми военными, все с личным оружием, полковник Дроздовский прибыл 12 декабря. Из полумрака за приоткрытой дверью его кто-то шепотом спросил:

— Пароль?

Михаил Гордеевич, как человек далекий от законов конспирации, привычным голосом ответил достаточно громко и твердо:

— Россия.

Его впустили в квартиру. В комнате, куда его провели, на столе горела одна-единственная свеча. «За столом же сидело некое существо в маскарадном костюме — „домино“, женском платке и автомобильных крагах и небрежно поигрывало револьвером. Вся обстановка казалась жутковатой. Визгливым, хриплым голосом существо обменялось с Дроздовским несколькими фразами и предложило ознакомиться со странным документом».

Очевидец подобной сцены не без иронии вспоминал в своих мемуарах ее продолжение:

«На бумаге черным по белому было написано, что существует тайная организация, располагающая неограниченным кадром членов во всех уголках земного шара до необитаемых островов включительно, неограниченными материальными средствами и неограниченными запасами вооружений.

Управляется организация Верховным Советом из людей, рядовым членам неизвестных.

Цель организации — борьба с большевиками всеми средствами.

Содержание членов организация берет на себя».

Дроздовскому, несколько шокированному таким приемом ясских конспираторов, предложили подписать такую бумагу, что он сделал без колебаний. Затем он подписал другую бумагу, в которой говорилось, что за нарушение правил организации вступающий подвергается смертной казни, так же как и безо всяких проступков, просто по усмотрению Верховного Совета.

Разумеется, что эта сцена описана автором-мемуаристом с немалой долей иронии и такого маскарада, вероятнее всего, не было. Но Михаил Гордеевич при том посещении конспиративной квартиры понял для себя главное: так собирать белых добровольцев «несерьезно».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});