Освобождение. Переломные сражения 1943 года - Алексей Исаев

Таблица 10. Численный состав ударных группировок групп армий «Центр» и «Юг» на 4 июля 1943 г.*

По детализированным данным о численности соединений видно, что разница в численности войск северной и южной ударных группировок немецких войск не пропорциональна разнице в числе танков и САУ. Ударная группировка Манштейна обладала существенным перевесом над ударной группировкой Моделя в числе танков и САУ, их было вдвое больше. Однако в числе пехотных батальонов и в артиллерии разница куда менее существенная. Существенная разница в результатах двух групп армий была связана, скорее, с соотношением сил обороны и наступления на том и другом фасе.

Новая техника

Оперативный приказ Гитлера от 15 апреля требовал: «На направлении главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие». Наилучшее оружие, т. е. новейшие образцы военной техники. Ожидание поступления новой техники было одним из побудительных мотивов немецкого командования для переноса даты летнего наступления. Поэтому новая немецкая техника заслуживает отдельного описания.

Предполагалось, что тяжелобронированные танки и САУ станут неуязвимым тараном для взлома все усиливавшейся обороны советских войск. Сражение на Курской дуге действительно стало дебютом для нескольких типов немецкой боевой техники. Самым ярким дебютантом лета 1943 г. был танк PzKpfwV «Пантера». Впоследствии машины этого типа получили широкое распространение в вермахте и встречались практически на всех фронтах. Танки этого типа должны были постепенно вытеснять Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV в немецких танковых дивизиях. «Тройку» «Пантеры» вытесняли еще и на производственных мощностях компании Даймлер-Бенц, производство Pz.IV сохранялось до конца войны. Чаще всего «Пантеры» и Pz.Kpfw.IV разносились по разным батальонам танкового полка танковой дивизии. Однако их первое боевое применение стало особенным со всех точек зрения.

Первой организационной структурой, объединявшей новые средние танки «Пантера», был 51-й танковый батальон, сформированный 9 января 1943 г. из 2-го батальона 33-го танкового полка. «Предком» первого батальона «Пантер» стала 9-я танковая дивизия, которой и принадлежал 33-й полк. Вскоре появился на свет еще один батальон бронированных «кошек». 6 февраля 1943 года на основе 1-го батальона 15-го танкового полка майора фон Зиферса (von Sievers) сформировали 52-й танковый батальон. Формировался батальон во Франции. Родителем этого подразделения стала 11-я танковая дивизия. И 9-я, и 11-я танковые дивизии были старыми, проверенными в боях соединениями, участвовавшими во многих важнейших операциях немецких войск.

Только что вышедшие из цеха танки Pz.V «Пантера». Германское командование возлагало большие надежды на новую технику.

Материальная часть в 51-й батальон поступала с 10 по 31 мая, в 52-й – с 15 по 31 мая. Оба батальона были укомплектованы по штату, 96 Pz.Kpfw.V. Все «Пантеры» предсерийного выпуска, использовавшиеся для тренировок, были отправлены обратно на завод. Однако вследствие множества технических проблем новенькие «Пантеры» батальонов постоянно возвращались на завод для переделок, и экипажи получили мало времени для подготовки к предстоящим боям. Наконец, 24 и 25 июня 1943 г. 51-й танковый батальон получил свои 96 машин, которые были немедленно погружены на железнодорожные платформы и отправились на Восточный фронт. 28 и 29 июня танки получил 52-й батальон. Дополнительно оба батальона получили по два ремонтно-эвакуационных танка «Бергепантера». Для объединения 51 и 52-го батальонов под единым командованием был сформирован штаб 39-го танкового полка, который возглавил майор Мейнрад фон Лаукерт. Штаб получил 8 танков «Пантера» 28 июня и также был спешно отправлен на восток.

С организационной точки зрения было создано ядро танковой дивизии, на 100 % оснащенной новыми танками. Для превращения этого «скелета» в полноценное танковое соединение нужно было сформировать разведывательный батальон, два танкогренадерских полка, артиллерийский полк, саперный и противотанковый батальоны, вспомогательные части. На выходе получилась бы, например, 28-я танковая дивизия. Кстати говоря, дивизия с таким номером создавалась незадолго до «Цитадели» как фальшивая, с целью введения в заблуждение советской разведки. Никаких видимых причин, препятствующих формированию настоящей дивизии с новой техникой, не наблюдается. С 10 января 1943 г. до начала операции для этого можно было использовать части хорошо себя зарекомендовавших танковых или пехотных дивизий. Но этого сделано не было. Тем самым в первое боевое применение «Пантеры» было заложено противоречие. С одной стороны, предполагалось, что танк станет заменой Pz.Kpfw.III и IV в танковых дивизиях. Согласно директиве ОКХ от 14 июня 1943 г. предполагалось до декабря того же года сформировать в большинстве танковых дивизий батальон на «Пантерах». С другой стороны, было сформировано подразделение, выглядевшее как средство качественного усиления, подобное отдельным батальонам танков «Тигр». Для подразделения качественного усиления полк и даже батальон «Пантер» был слишком многочисленным, предполагавшим его нарезку между несколькими соединениями. Но и с этим возникли проблемы.

Первоначально «Пантеры» были обещаны генерал-полковнику Вальтеру Моделю, командующему 9-й армией группы армий «Центр». Но ни одной «Пантеры» Модель не получил. Танковый полк фон Лаукерта был подчинен 4-й танковой армии группы армий «Юг». Штаб полка и 51-й танковый батальон прибыли в район сосредоточения 1 июля. 10 поездов из Франции с техникой и личным составом 52-го танкового батальона начали разгрузку 3 июля 1943 г., за день до начала операции. В процессе разгрузки поездов батальон понес первые потери, два танка сгорели из-за неисправности двигателей. Из-за близости района сосредоточения к фронту экипажи «Пантер» даже не имели возможности протестировать свои радиостанции, всякие радиопереговоры были запрещены командованием. Получение столь солидного пополнения должно было побудить командование танковой армии распределить батальоны между танковыми корпусами. Однако II танковый корпус СС Пауля Хауссера не получил ни одной «Пантеры», весь 39-й танковый полк был отдан командиру XXXXVIII танкового корпуса генералу танковых войск Отто фон Кнобельсдорфу. Но и внутри XXXXVIII корпуса «Пантеры» не были разделены между дивизиями как средство качественного усиления, хотя именно этого требовали правила применения отдельных танковых батальонов и полков во Второй мировой войне. Собственной мотопехоты, инженерных и артиллерийских средств у фон Лаукерта не было, и «Пантеры» должны были «паразитировать» на других соединениях, давая в обмен защиту своей толстой брони. Но немецкое командование в лице Германа Гота сосредоточило все 200 «Пантер» в полосе одного соединения, дивизии «Великая Германия». Тем самым на два полка пехоты дивизии и на инженерные средства соединения легла колоссальная нагрузка – танковый парк дивизии в один момент возрос почти втрое. Перед сражением в составе «Великой Германии» было 129 танков, в том числе 15 «Тигров». Добавленные к этим танкам 200 «Пантер» превращали «Великую Германию» в неуправляемого монстра. Строго говоря, полк «Пантер» в том виде, в котором он попал на фронт, гораздо лучше подходил для использования на северном фасе Курской дуги. Для более слабых танковых дивизий Моделя и шестибатальонных пехотных дивизий «Пантеры» в роли танков поддержки пехоты были бы полезнее.

САУ «Штурмгешюц». Доля этих самоходных орудий в 1943 г. в общей численности германской бронетехники неуклонно возрастала. Самоходки приобрели командирскую башенку и бортовые экраны.

Еще одним дебютантом на полях сражений Курской дуги была самоходная установка «Фердинанд». Название этой САУ стало на страницах наших мемуаров и даже научных работ нарицательным для всех видов немецкой самоходной артиллерии. Своим появлением на свет этот необычный истребитель танков обязан политическим играм вокруг конкурса на новый тяжелый танк. Представив на испытания опытный образец тяжелого танка VK 5401 (P), доктор Фердинанд Порше был настолько уверен в своей победе, что, не дожидаясь официального заказа, начал изготовление 90 предсерийных образцов. Но конкурс был выигран конкурентом танка Порше, тяжелым танком VK 3601 (H) фирмы Хеншеля. Машина Хеншеля была принята на вооружение под индексом Pz.Kpfw.VI (Sd.Kfz.181) Tiger Ausf.H. Изготовленные на «Нибелунгенверке» шасси танков Порше на какое-то время повисли в воздухе. Но уже 23 июня 1942 г. Гитлер и А. Шпеер приняли решение о передаче 90 находившихся на разных стадиях сборки шасси «Тигров» Порше для изготовления штурмовых орудий, вооруженных новым 88-мм орудием с длиной ствола 71 калибр. Формальный повод для такого заказа уже существовал – задание на самоходную установку с 88-мм орудием Pak 43 было выдано еще в марте 1942 г. К началу 1943 г. вокруг корпусов на сборочной линии «Нибелунгенверке» закипела жизнь. В искрах сварки и визге металлорежущих станков рождалась машина, которой было суждено стать легендой (а в какой-то степени мифом) Второй мировой войны. Самоходная установка получила название 8,8 cm Pak 43/2 Sfl L/71 Panzerjager Tiger (P) Sd.Kfz. 184 Ferdinand.