Сладкое забвение - Даниэль Лори

мой, что я могу только сделать с этой задницей.

Нихуя не помогает, Руссо.

Я заставил себя отвести взгляд и проигнорировал жар, идущий прямо к моему члену.

Не сказав мне больше ни слова, она вошла в гостиную и направилась к своей сестре и бабушке, которые, казалось, играли с мелками.

Атмосфера была легкой, болтовня дружелюбной, что для меня должно было оказаться облегчением — но, честно говоря, я поприветствовал бы немного враждебности прямо сейчас. Я был взвинчен, мои плечи напряглись от сдерживаемого сексуального разочарования.

Тони сидел ко мне спиной и смеялся вместе со своими кузенами. Мы еще не виделись сегодня. Я знал, что рано или поздно нам придется поладить, и потому пригласил этого идиота. Прямо сейчас, с этим разочарованием, раздражающим мою кожу, я был рад, что сделал это.

Я направился к бару и сел рядом с Лукой. Мне необходимо выпить. Только один, чтобы снять напряжение. Последний раз я напивался шесть лет назад и трахнул свою мачеху. Урок усвоен.

Лука искоса взглянул на меня с веселым выражением лица, делая глоток пива. Он, очевидно, знал, что я хочу Елену, как и каждый чертов мужчина в Нью-Йорке. Это было гораздо интереснее, потому что я не скрывал своей неприязни к ней еще до того, как познакомился с ней.

— Отвали, — процедил я сквозь зубы.

Его смех был тихим.

Несколько мгновений спустя я потягивал виски, смутно слушая, как мой кузен Лоренцо говорит о лошади, на которую он поставил слишком много денег.

— Говорю тебе, шансы на это хорошие… — Лоренцо замолчал, уставившись на то, что должно было быть какой-то девушкой за моей спиной. — Господи Иисусе, я хочу жениться на этой женщине.

Волна возбуждения пробежала по мне, потому что я знал, о ком он говорит, но я только покрутил виски в своем стакане, прежде чем сделать раздраженный глоток.

Я услышал, как Елена тихо рассмеялась над тем, что Тони сказал позади меня. Я прикусил губу от виски, сглотнув. Она была так предана своему идиоту-брату, из-за которого ее чуть не убили. Мои зубы сжались.

Мне нужна разрядка от этого, прежде чем все взорвется.

Либо драка, либо секс. И так как я знал, что последнее будет испорчено прямо сейчас всей Еленой Абелли, первое должно будет произойти.

Я достал телефон из кармана.

Затем переслал фотографию Дженни — Тони.

И стал ждать.

Честно говоря, у меня не было девушки. Точнее, она была в виде постоянного траха, приближенная к версии девушки. Я не думал, что Елена проявит ко мне столько сочувствия, если я скажу это, поэтому я… соврал, как обманщик, которым я являлся. Тони переспал с Изабель, убедившись, что я об этом узнал, и поэтому из принципа я трахнул Дженни. Немного неловко, как легко это было.

Я не общался с Дженни уже больше года. Учитывая ее недавний контакт, я предположил, что Тони не сможет снять ее левой рукой так же хорошо, как правой.

— Ах, Туз…

Я взболтал виски.

— Пусть это произойдёт.

— Ладно, босс.

Лоренцо сделал шаг назад.

Лука покачал головой и встал со своего места.

Мне не следовало этого делать. Я не начинал дерьмо на публике. Но боялся того, что сделаю, если не сделаю. Если снова столкнусь с Еленой Абелли сегодня вечером… я сойду с ума, черт возьми.

Внезапная волна напряжения прошлась по моей спине, прежде чем тупая боль взорвалась в моей голове.

— Тони! — Селия ахнула, когда стакан разбился вдребезги и со звоном упал на пол.

В комнате воцарилась тишина.

Я невольно приподнял уголок губ.

Слава Богу, этот ублюдок был безрассудным.

Глава 19

«Несовершенство — это красота, безумие — гениальность, и лучше быть абсолютно смешным, чем абсолютно скучным».

— Мэрилин Монро

ЕЛЕНА

— Глупый! — мама повторила это слово трижды, ее голос прозвучал глухо, прежде чем она вышла из кухни, пробормотав по-итальянски, что все ее дети глупы.

— Блядь, Елена. Прекрати.

Тони поморщился.

Я убрала ватный тампон из неприятного пореза на его лице.

— Ты можешь ударить Николаса своей раненой рукой, но не можешь вытерпеть небольшое жжение от спиртного?

И подумать только, что я прождала его всю ночь, когда он наносил удары, будто был на все сто процентов здоров. Теперь он сожалел об этом, с его напряженным выражением лица и краснотой, просачивающейся сквозь повязку на руке.

Боже, он выглядел ужасно.

Не было ничего более ужасного, чем наблюдать, как двое мужчин избивают друг друга до полусмерти. Особенно когда у тебя образовалось странное чувство, что ты не знаешь, за кого. За Тони… верно? Я сглотнула, ощущая себя предательницей.

После того как Тони разбил стакан о твердую голову своего будущего шурина, Николас обхватил рукой шею моего брата и швырнул его на пол. Тяжелый удар все еще резонировал в моем сознании.

Бабушка оторвалась от игры в крестики-нолики с моей сестрой и вздохнула.

— Наконец, некоторое развлечение.

Адриана сделала глоток вина, ее лицо просветлело после всех новостей, которые она получила ранее, и, как ни странно, поспорила с бабушкой на пятьдесят баксов, ставя на Тони. Очевидно, Николас был одной из причин ее расстройства.

Папа только откинулся на спинку стула и наблюдал за происходящим, как и дяди Николаса. Никто не вмешивался, и я знала, что они будут биться насмерть. Эта мысль неприятно засела у меня в животе, и я больше не могла на это смотреть. Я ждала снаружи, перед рестораном, с Домиником.

Я не была уверена, как это началось, но мне показалось, что Тони узнал о фотографии, или, может, Дженни призналась, что недавно была с Николасом.

И это стало последствием.

Обнаженный торс Тони покрывали красные отметины, на ребрах и спине образовывались синяки. Кровь лилась из отвратительного пореза на лице, носа, губы и капала на грудь.

Он откинулся на спинку стула, надел ботинки и брюки, набирая текстовое сообщение.

— Откуда взялся порез?

Я не была уверена, что такая рваная рана от уголка глаза до линии роста волос была результатом драки. Хотя, догадалась, что это был довольно тяжелый удар, словно они оба берегли всю свою агрессию для этого.

— От сломанной ножки стула.

Мои глаза расширились.

— Он ударил тебя ножкой стула?

Какой обман.

— Да. После того, как я его ударил.

Ох.

По правде говоря, я даже не понимала, почему пытаюсь помочь Тони. В последнее время он был не самым лучшим братом. Это заставляло меня чувствовать себя слабой, но с тех пор, как я себя помнила,