Игра с огнем - Анна Джейн

– Даже я такие слова не говорю в вашем отделении. Выпусти меня, а, начальник? – сказал заискивающе усатый дядька.

– Перетопчешься, Краснозубов, – буркнул дежурный. – Посидишь здесь. Все сидят, и ты сиди. Мне одному скучно. А-а-а, а вот и новый гость!

В отделение притащили задержанного за воровство шин парня в широких спортивных штанах и с очень хитрым выражением лица. Он был посажен на еще один скрипучий стул и, к великому ужасу Ники, тоже стал оказывать ей знаки внимания. Парнишка и к Инге приставал, но рокер очень дружелюбно улыбнулся новому гостю этого душного помещения, и тот все свое внимание направил на Нику.

– Не лезь к девушке, Васек, – тут же встрял усатый, который, как оказалось, знал новенького, – она с серьезным парнем тут. Вишь, как его отделали знатно?

– С кем это красава? – обиженно спросил любитель чужих шин. – Серьезный кадр?

– Вот с ним, – кивнул на Ника дяденька Краснозубов и подтвердил: – Серьезный.

Кларский поднял голову и удивленно спросил:

– Со мной?

– Ну, ты ж ее пацан, – все никак не могу успокоиться Краснозубов.

– Ее?

– Точно! Мой, – расплылась в фальшивой улыбке Ника и заискивающе посмотрела на молодого человека, в душе ругая его последними словами. – Ты же мой парень…

– Размечталась, – резко отозвался тот.

– Хватит шутить, – неожиданно схватила его за руку девушка и прижалась к плечу. – Я – твоя девушка!

– С какой стати? – прошипел Кларский.

– Пожалуйста, – взмолилась светловолосая шепотом. – Они все на меня плохо смотрят.

– Плохо смотрят, значит, заслужила, – попытался освободиться парень от ее захвата. Ника испуганным клещом вцепилась ему в руку со всей силой – как раз в то место, которое до сих пор ныло от сильного захвата Скайда, к тому же раньше именно в этом месте Никита ломал руку.

– Отстань от меня, идиотка! – резко стряхнул он девушку, чувствуя, что с удовольствием бы сделал ей больно взамен того, что сейчас Ника доставляла боль ему.

– Милый, я хочу тебя обнимать.

– Я сказал – отлипни от меня!

– Эй, граждане! – постучал ручкой по столу дежурный, явно развлекаясь. – Алло? Видите себя прилично, а то сейчас обоих отправлю за решеточку.

Парень и девушка его не слушали. Они вновь тихо ругались.

– Вот-вот, сейчас ругаются, а через пару лет он ее бить начнет, – картинно вскинув руки, громко сообщил всем лейтенант. – И буду я выслушивать ее жалобы, мол, зачем, гражданин начальник, я за эту свинью замуж пошла… Успокойтесь вы уже! Эй, граждане!.. Как ваши фамилии?

– Кларский, – ответил Никита, с презрением глядя на свою «подругу».

– Карлова, – одновременно с парнем бросила Ника.

– Как-как? Хе-хе-хе, – захмыкал полицейский и грянул вдруг на всю комнату: – Вы тока подумайте. Парочка сидит: Кларский и Карлова! Прямо Клара и Карл!

– Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет! – скороговоркой пропел зашедший из соседнего помещения мужчина в штатском, держащий в руках кипу исписанных бумаг.

– Романтика! Карл у Клары украл сердечко, а Клара у кла… крар… крала… ура… тьфу на вас с вашими скороговорками. Просто сидите смирно.

– Но он меня обзывает!

– Так и ты его тоже, гражданочка Кларова.

– Карлова я, – разозлилась Ника.

– Какая разница. Пар-р-рочка… – И дежурный вновь стал что-то писать.

Никита почти безэмоционально посмотрел в сторону лейтенанта, но зато обалдевшую Нику одарил таким горячим взглядом, что девушка на пару мгновений пожалела, что при рождении ей не досталась фамилия мамы.

– Вы прямо нашли друг друга, – вставил свои пять копеек усатый Краснозубов.

– Если не заткнешься, я найду тебя, – негромко пообещал Кларский.

С Никой они больше не ругались, сидели тихо, зато больше к девушке никто не приставал. Она изредка прожигала его злым взглядом, но старалась сидеть рядышком с ним – близко, но не касаясь.

А потом в отделении слегка засуетились: к дежурному пошли двое сотрудников более высоких званий и какой-то серьезный человек в дорогом пиджаке. Ник тут же узнал в нем одного из адвокатов собственного брата и опустил голову.

Они что-то пообсуждали в уголке, и через минут двадцать все задержанные за драку были отпущены на все четыре стороны. Личные вещи им весьма заботливо вернули и почти по-отечески пожурили за драку.

– Доброго пути! – говорил дежурный. – Не попадайте больше к нам. Хотя чего ж я так говорю-то? Попадайте, господа, у нас получается взаимовыгодное сотрудничество, хе-хе. Кларский, вещи возьми… Все на месте? «Нокиа» твоя? А твоя Карлова уже на выход пошла, догоняй…

Когда ребят, правда, почему-то по очереди, выпустили из отделения полиции на белый свет, Ника в нерешительности остановилась на крыльце. Честно сказать, она думала, что за ней приедет Дэн, но его не было. Ника ведь не знала, что друг Дэна еще только едет всех «освобождать», и сам Смерчинский на своем, вернее, чужом джипе тоже еще только собирается подъехать к отделению.

«Чертовщина какая. Я что, влюбляюсь? Я этого Дэна знаю только ночь… Какое влюбляюсь?»

Неподалеку от растерявшейся в незнакомом месте девушки в помятом платье, купленном для посещения клубов, остановился Никита. Он включил свой телефон, увидел пару непринятых звонков от Димы Чащина и тут же перезвонил ему.

– Ты где? – вместо приветствия спросил Кларский у приятеля. – Убежали вместе с Смерчинским? Ну, вы даете. Черт, мне не повезло. Найду этого кабана – урою… Да, нас уже… выпустили. Как? Ну, ты же знаешь, мой братишка постарался. Я его адвоката видел у ментов. Только как он про все узнал – не представляю. Не, Димас, не говори никому про него, просто скажи, что у меня родственник… Скажем, мент, он отмазал. Да. Что там Смерчинский передает? Хорошо, я провожу ее, скажи ему, чтобы не беспокоился. А где белобрысая? А белобрысая свалила куда-то с парнем в очках. Пока.

– Эй, ты, тебя провожу до дома, – отнюдь недобрым голосом окликнул Ник медленно удаляющуюся девушку, которая от усталости едва ли не шаталась.

– Спасибо, не надо, – отказалась она тут же высокомерно.

– Я сказал, что провожу, значит, провожу. Дэн попросил позаботиться о тебе.

– Дэн? – загорелись глаза Ники восторженным огоньком. – Но…

– Хватит со мной спорить, заткнись, – рявкнул на нее злой Никита, который порядком уже устал – ночью он тоже не спал, был занят. – Шагай за мной и не отставай.

И он поспешил на остановку быстрым шагом, а девушке пришлось очень постараться, чтобы не отставать.

«Гадина, – думала она про себя, – раскомандовался, хлыщ. Злой, как удод. Ха, наверное, потому, что голодный!! Голодный мужик – никчемный мужик». Почему-то это ее рассмешило. Но как только она захихикала в спину Кларского, парень обернулся и сказал:

– Ты понимаешь, что значит слово «заткнись»? Если нет, я куплю скотч и замотаю твой ротик, принцесска.

Возмущению девушки вообще не было предела. К тому же она отчего-то думала, что этот парень, строящий из себя крутого мэна, поймает такси или попросит приехать каких-нибудь не менее крутых друзей на машине за ними, но он предпочел поехать на обычном автобусе! Окрестностей, как оказалось, он тоже не знал, и спросил дорогу к остановке у каких-то подозрительных личностей, курящих на лавочке. То, как он выглядел после драки, парня явно не волновало. Он закинул пиджак на плечо, прикрыв бурые пятна, и просто шел вперед, не обращая ни на что внимания. А Ника тащилась следом за ним, махая сумочкой на тонком ремешке, и однажды едва не попала ею парню по бедру, заслужив злой взгляд. По дороге они зашли в аптеку, и Кларский привел себя в относительный порядок, по крайней мере, крови на его лице больше не было.

На остановке Никита сухим голосом разузнал точный адрес Ники и мрачно пообещал доставить ее домой живой и невредимой. Она тут же подумала, что Кларский (идиотская фамилия!) очень сожалеет, что доставит ее домой именно в таком виде, а не предварительно поиздевавшись.

В автобусе они тоже молчали, усевшись на двойное сиденье, стараясь друг друга не касаться. Вернее, старалась девушка – отодвинулась на самый край. Ник вообще не обращал на нее внимания. Уставился в окно и вновь принялся о чем-то думать.

«Голова лопнет, – злорадно сказала про себя Ника, почему-то с замиранием сердца вспоминая, как близко находилось его лицо от ее в машине. – Эх, Дэн-то совсем другой… Нежный и милый, а этот… огрызок общества. Кретин! Ну, ничего, я твоей Оленьке позвоню, поприкалываюсь! Расскажу, как ты по отделениям шляешься».

– Деньги есть? – спросил перед выходом из автобуса Никита у светловолосой спутницы.

– Есть.

– Вот и плати за себя, – обрадовал он ее и первым направился к выходу.

– Коз-з-зел.

Но Ник сдержал слово – проводил девушку прямо до ее подъезда. Жила она в огромном двенадцатиэтажном панельном доме минутах в десяти от остановки. А его дом, кстати говоря, находился на соседней улице, совсем неподалеку, и был похож на ее: такой же высокий, облицованный керамическим гранитом, со множеством подъездов, около которых наставлены машины, с примыкающей к нему детской площадкой, вроде бы и большой, но одновременно затерявшийся среди точно таких же безликих панельных собратьев.