Актриса года - Джон Кейн

— А я Лайонел Лейтем, — сказал агент Фионы, который не последовал бы в туалет и за умирающей матерью, если б ему светила встреча с руководителем студии.

— Мне кажется, что «Марафон пикчерс» и Карен Кролл есть о чем поговорить, — заметил Джеффри.

— И о чем же именно, вы считаете, нам стоит поговорить? — спросила Карен, одарив его убийственным взглядом кобальтово-синих глаз.

— О каком-нибудь сериале, который наверняка затмит ваш успех в «Жертвоприношении», — небрежным тоном заметил Джеффри.

— Но у меня в данный момент полно предложений, — надменно ответила Карен.

— Мы, на студии «Марафон», всегда умели по достоинству оценить истинный талант, — напомнил Джеффри.

— И о какой же сумме идет в данном случае речь? — осведомилась Карен и плотоядно улыбнулась.

— Как насчет десяти миллионов за картину?

Карен изо всех сил старалась скрыть изумление. Джеффри Клейн предлагал в несколько раз больше ее обычного гонорара. Но он всегда проявлял щедрость во всем, что касалось звезд. Буквально в прошлом году он предложил Барбре Стрейзанд полмиллиона долларов только за то, чтобы она приехала на студию и пропела «С днем рождения» в его офисе в тот день, когда он отмечал шестидесятилетие. К чести Стрейзанд, следовало отметить, что она отказалась от предложения Джеффри, хотя и послала ему подарок — сувенирный кофейник со своим портретом.

— Думаю, у нас с «Марафон пикчерс» может состояться конструктивный разговор, если уж речь идет о десяти миллионах за картину, — ответила Карен и ухмыльнулась.

Рыдания Фионы эхом разносились по дамской комнате, заглушая даже звуки джаза. Дэвисы позаботились о том, чтобы радиофицировать все туалеты и ванные в доме. «Это помогает от запоров», — твердил Мартин Дэвис, свято веривший в музыкальную терапию.

Вытерев глаза, Фиона взглянула в зеркало и тут же разразилась новым потоком слез. Как раз в этот момент в туалет вошла молоденькая хорошенькая официантка, одна из тех, кто предлагал гостям шампанское и закуски.

— Извините, — произнесла Фиона, подавляя очередной приступ рыданий. — Никак не могу перестать плакать…

Девушка сочувственно улыбнулась, Фиона же продолжала бесплодные попытки остановить потоки слез бумажной салфеткой.

— Вот уже две недели плачу и плачу… — прошептала она и, как ни странно, начала успокаиваться под пристальным взглядом незнакомки. — С тех самых пор как муж сказал, что уходит от меня, слезы так и текут рекой. Плакала перед ним, перед своим агентом, даже перед Робертом Де Ниро… И вот теперь снова реву на такой замечательной вечеринке! Реву, реву, реву, как корова! И никак не могу остановиться!.. Но хуже всего то, — продолжила после паузы Фиона и громко высморкалась, — что я всегда ненавидела сантименты! Всегда вела себя как подобает истинной англичанке, если вы, конечно, понимаете, о чем это я…

Улыбка на губах женщины становилась все теплее и шире, и Фиона почувствовала: та действительно понимает, что имеется в виду.

— Я живу в Голливуде, меня выдвинули на «Оскара», я должна быть счастливейшей женщиной в мире! А вместо этого только и знаю, что лить слезы. Просто какой-то водопад Ниагара! Текут по щекам, заливают платье, а у ног образуется громадная лужа. О!.. — простонала Фиона. — Да будет этому когда-нибудь конец или нет?

Улыбающаяся официантка полезла в сумочку, достала свежую салфетку и протянула Фионе.

— Вот, возьмите, — сочувственно сказала она. — И не надо больше плакать. Довольно слез.

— Довольно слез… — пробормотала Фиона. — Где же я раньше это слышала? Кажется, это из…

— Донна Саммер и Барбра Стрейзанд, — напомнила женщина. — Очень модная в семидесятых песня.

— Ах, ну да, конечно, — сказала Фиона. — На стихи Колриджа мало похоже. Думаю, мудрый подход к жизни можно отыскать везде. Даже в старых и пошлых песенках. Я имею в виду «Ты всегда можешь остаться здесь, милый», ну и все такое прочее…

— Вы слишком много говорите и много плачете, — заметила женщина.

Фиона нервно рассмеялась.

— Вы даже не представляете, насколько правы, — сказала она. — О Господи, до чего же давно я не смеялась!

— Я знаю, что такое истинная любовь и как тяжело потерять ее, — заметила женщина. — Однако это никогда не мешало мне смеяться.

— Что очень разумно с вашей стороны, — подхватила Фиона. Промокнула глаза и выбросила салфетку. — Мне очень хотелось бы поближе познакомиться с вами и вашим философским подходом к жизни.

— Может, выпьем как-нибудь по чашечке кофе? — предложила женщина.

— О, с удовольствием, — улыбнулась Фиона. — Как с вами связаться?

— Меня зовут Мария Кальдоне, — сказала женщина и протянула Фионе визитку. — Тут есть номер телефона.

— Поторопитесь! — скомандовал Серджио Фалуччи. — Миссис Дэвис ждет.

— Ох, не нравится мне все это, — пробормотала Лина Плац, устанавливая на подносе серебряный соусник с крабовым коктейлем.

— Я нанял тебя, чтобы отрезать рыбам головы, а не рассуждать на тему того, что тебе нравится или не нравится! — рявкнул Серджио. — Давай, пошевеливайся! — Расстроенный отсутствием в меню крабов в мягком панцире, Серджио послал одного из своих помощников на местный рыбный рынок. Тот возвратился с полуфунтом искусственных крабовых палочек, и теперь Лина раздраженно измельчала их и совала в коктейль.

— Это даже не моллюски, — причитала она. — Это паршивая сайра, которую выкрасили в розовый цвет, чтоб походила на мясо крабов. Да это имеет такое же отношение к крабам, какое Ньют Джингрич имеет к нормальному человеческому существу! И выглядят так же мерзко, и на вкус сущее дерьмо!

— Займись лучше макрелью! — рявкнул Серджио и выхватил поднос из пропахших рыбой Лининых рук. Мало того что он не сумел выполнить просьбу богатейшей в Беверли-Хиллз женщины, ему к тому же приходилось мириться с резкими обличительными речами шеф-повара по рыбным блюдам.

Серджио выбежал из кухни и двинулся через гостиную, где было полно гостей. Он хотел поставить крабовый коктейль к прибору миссис Дэвис раньше, чем она займет свое место за обеденным столом в шатре. И именно так бы он и сделал, если б его не отвлек шум у бара.

Карен Кролл верещала на весь зал:

— Что, черт возьми, ты тут делаешь, а?

Серджио замер на полпути. Рядом с Карен стояли Джеффри Клейн, Колин Троманс и Лайонел Лейтем. И еще Серджио увидел высокого мускулистого парня в джинсах «Левис» и кожаной куртке. Серджио понятия не имел, кто это такой.

Зато Карен имела. Ибо то был не кто иной, как Джонни Данте.