Ещё не Аюта - Владимир Осипцов

любимая дочь получила как можно больше удовольствий, а она: «ничего»!

Кадомацу опустила глаза. В самом деле, сегодня служба прошла торжественней, чем обычно:

— Извини, папа. Было действительно хорошо, я просто не о том думаю.

— А-а-а! Бедная! Я и не понял — у тебя, наверное, вся голова уроками забита!

— Ну, не так уж и вся...

— Всё равно бедняжка. Я попрошу Сэнсея, чтобы тебя так сильно не нагружал — у тебя же целых пять лет учения впереди!

— Ну, тогда я не успею как следует подготовиться, папа...

— И то правда... Ладно, ёлочка, готовься старательнее, возможно мы тебя намного раньше осени сможем отправить.

— Как?! — вспыхнули зелёным светом надежды глаза дочери.

— Тс-с, тихо, это государственная тайна, поэтому я тебя сюда позвал.

— Я слушаю, папа.

— Не говори даже своей матери! Поняла? Теперь слушай: у призраков, на Холодных планетах, вспыхнуло восстание. Воюют старшие демоны, змеи... Так вот, скоро, где-нибудь к пятнадцатому дню, через нашу систему пройдёт флот Амаля, на подавление. Я договорился с Сенатом, что в обмен на военную помощь они освободят нас от дани. Войска поведёт Мамору. Тихо, слушай! Флот, взяв армию, пойдёт ещё к другим союзникам, за пополнениями, и как раз пролетят мимо Талаталы. Они могут взять тебя — там сражений не планируется, и вот — ты окажешься в Школе Майи ещё в этом году!

У счастливой принцессы загорелись глаза от радости.

— Кстати, Сэнсей полетит с тобой.

— Сэнсей?! — эта новость была странной.

— Да. А, ты ведь не знаешь — мать, наверное, забыла сказать — он покидает нас. Обещал, что дождётся, когда ты поступишь в Школу — и всё, его ждут другие дела во вселенной.

Девушке стало грустно. Жизни без Сэнсея, без его уроков, ворчания, советов, ругни с Анусико — и неизменной доброты, она просто не представляла. Да и отец, наверное, тоже — это было видно по его удручённому лицу, с которым он сообщал эту новость. Но ведь, кроме него была...

— А как же мама? — с тревогой спросила она.

— Очень переживает насчёт всего этого. Ей и тебя жалко отпускать, и Сэнсея... Но, вроде, ещё держится. Даже не знаю, что делать. Я не сказал ей, что он может покинуть нас раньше.

«Да, держится». А ведь мать не скажет, что ей плохо, пока совсем к горлу не подступит. Как сегодня, около обо. «С кем она разговаривать-то будет?!» — с тревогой подумала младшая принцесса. Будь у неё хотя бы ещё младший брат или сестра! Хотя бы обнять её на новый год...

Отец, тем временем поднялся, привёл себя в порядок, и, неожиданно, схватив дочь в охапку, поднял её над полом. Она чуть не взвизгнула от неожиданности, схватившись за отцовские плечи. Император, добродушно усмехаясь, отодвинул потайную дверь, и, удивившись, спросил кого-то невидимого, не выпуская дочь из объятий:

— Откуда вы?!

Принцесса выглянула в проём вслед за ним, ещё держась за папу. Оказывается, посреди пустовавшей галереи уже собрался небольшой отряд стражников, в сопровождении Ануш, которые, судя по их виду, давно и безуспешно искали пропавшего повелителя.

— Плохие новости, Микадо.

Отец посмотрел показанные ему таблички, и, с озабоченным видом, освободившись из рук дочери, удалился в сопровождении кортежа телохранителей.

Поэтесса

Ануш, не теряя времени даром, уже нырнула в потайную комнату, и, через несколько минут шебуршания высунула оттуда свою белокурую, увенчанную косой, голову:

— Никогда не подозревала, что они и тут есть. Пара штук — я знаю, имеется в твоих покоях, ещё несколько я видела в императорских, но здесь... Наверное, весь дворец в двойных стенах!

— А я удивлюсь, как это вы половики не перетряхнули, когда нас искали?!

— Я хотела, но большинство было за лифт.

Принцесса представила стражников, вытряхивающих августейшую особу из татами, и прыснула со смеху.

— Смейся, смейся, я чуть со страху не умерла, когда здесь тебя не оказалось, — обиженно заявила телохранитель.

— Серьёзно, а что случилось?

— Разбился летучий корабль, вёзший продукты для празднества. С Юга.

— Ой... а кто-то выжил?!

— Вряд ли. Недалеко от Иваоропенерега расселину помнишь?! Вот туда они и угодили. Его Высочество Наследный Принц говорит, что сейчас вокруг крепости жуткая метель, так что вряд ли даже если выживут, найдут дорогу, или их найдут... ну, спасатели...

— Одна надежда — может, успели спрыгнуть.

— Да, если успели. С другой стороны — груз-то для императорского двора — наверное, до последнего всей командой пытались вытянуть...

Действительно. Кадомацу вспомнила, как однажды попала в аварию, катаясь на летающей лодке. Она сама-то, почувствовав опасность, сразу взлетела, но потом пришлось пилота выдирать из кабины с помощью фрейлин. И то он рвался назад, в горящую машину и клялся, что сделает себе харакири, за то, что подверг дочь микадо опасности.

— О, Будда, чего только сегодня за день не случается. Закрой стену и пойдём — празднество-то, надеюсь, из-за одного корабля не отменят?!

Суккуб пошла вперёд, проверила лифт, и только после этого впустила туда принцессу. Заглядевшейся прислуге приказала отправлять кабину на третий ярус, в покои наследников.

Напоённые послеполуденным светом апартаменты Третьей Принцессы сверкали чистотой и свежестью. На полпути к покоям госпожи Ануш остановилась, и, коснувшись, казалось, монолитной стены рукой, показала хозяйке ещё одну потайную комнату — от той, где они только что были, её отличало лишь наличие пыльных татами да пары изодранных нищенских кимоно с женским воротом, висящих на одном из поставленных на-попа квадратах. Её Третье Высочество на всё это лишь брезгливо повело носом и проследовало дальше.

В её личных покоях, за разбором писем, уже сидела У-дайнагон. Как и у всякой знатной дамы, при дворе у Третьей Принцессы были сотни поклонников, несмотря на затворнический образ жизни. Каких-то особенных чувств она к ним не испытывала, ну, может, и пробегала незнакомая искра по телу, когда она читала чьё-то письмо, особо искусно написанное, а так — большинство были просто обыкновенными друзьями. Просто по непонятной мужской привычке, все, как один, стоило им пару сезонов пробыть в знакомстве с воспитанной и немногословной девушкой, воображали себя влюблёнными, и начинали закидывать объект своего обожания тоннами бумаги и охапками цветущих ветвей.

Вот тут-то и нужна была У-дайнагон — умница, красавица, бывшая возлюбленная и достойная