Эй, влюбись в меня! Том 1 - Focsker

как-то внезапно перешли на совершенно новый уровень, о котором я даже и не подозревал. К тому же осложнял всё этот совершенно серьёзный взгляд, вогнавший в ступор не только меня но и Финку, на целых минут десять потерявшую дар речи.

— Ну раз ты просишь, то давай тогда после работы… — Стройняшка знала, что сегодня у меня смена, кивнув и улыбнувшись, отстранилась. «Нужно принять душ и где надо подбрить», — принюхавшись к своим залитым засохшей кровью подмышкам, под взгляд ничего не понимающей Хлои проговорила Ванесса и, игнорируя тот факт, что занятия ещё не окончились, направилась на выход.

— Алекс, я не поняла, а чё это, так можно было да? — совершенно неуверенно, заикаясь, как и в первый день нашей встречи, произнесла невидимка. — Я это, если что тоже хочу…

— Всё после работы… — дождавшись команды «свободны», кинул я, отправившись так же, как и Ванесса, переодеваться. Сегодня моя смена начиналась на час раньше, вчера Агата обещала заплатить сразу за два дня. Пусть я и переживал, что бывшая злодейка меня может кинуть, но отчего-то не мог не довериться порекомендовавшей меня Ванессе, всё же это была её хорошая знакомая.

Заскочив в общагу, столкнулся с какой-то дикой, неописуемой вонью. Мои азиатские друзья, весело побухивая на кухне в компании двух таких же звонких женских голосов, готовили какую-то местную нечисть, от которой шманило не только на всю комнату, но и походу на весь этаж. Опасаясь встречи с обидевшимися на меня сёстрами Ай и Вен, вытащил из отдела сумки ошмётки уцелевшей формы, данную ткань, согласно уставу, требовалось сохранять и через общежития перенаправлять на повторную обработку и переизготовление. Как по мне, от такого стоило избавляться прямо на арене, но правила есть правила. Перекинув многострадальную одежду в пакет и сменив брюки, направился на работу, попутно при выходе из общежития скинув форму в общий контейнер.

Пробежка лёгкой трусцой, и вот я уже на работе, под пристальным взглядом всё той же Агаты переодеваюсь в доверенную мне форму. У стриженой под каре явно был какой-то фетиш на наблюдение за тем, как люди переодеваются. То ли пользуясь своим положением начальницы, то ли попросту желая подразнить меня, она уже второй раз старалась не только проконтролировать весь процесс, но даже и помочь, особенно когда дело касалось брюк и обхватывающего их по талии ремня.

Проверив мой блокиратор, одноглазая заявила, что сегодня у неё крайне скверное настроение, и поэтому принимать заказы и общаться с посетителями буду именно я. Собственно, как и отвечать за недостачу в кассе, если такое не дай бог случится.

«Хочешь денег, вот и зарабатывай», — заявила она в ответ на мой отказ. Интересно, это она меня сейчас так зарплатой за вчерашний день шантажировала, али как…

«С места в карьер», — как говорил мой папаня, ведь не успел я подняться к кассе, как там уже ожидала пара клиентов. Вчерашние любители регби, игры «настоящих мужиков», поинтересовавшись, глядел ли я за матчем одной из команд, услышав отрицательный ответ, назвали меня трудоголиком и заказали по пинте какого-то южноамериканского напитка. Агата быстро извлекла из своих запасов необходимое и, не сказав и слова, передала мне, после чего я, предложив мужикам какие-никакие закуски, продал им сухарики, валявшиеся второй день под прилавком.

— Так вот как ты это делаешь… — деловито произнесла начальница, а после спросила: — Ну и как это, чувствовать себя преступником и нарушителем закона?

— В смысле? — Чек на руки покупателям в этот раз выдал, плохого ничего не сказал. — Я ведь ничего не нарушил.

— Срок годности глядел? — На этикетке внезапно чёрным по жёлтому обрисовалась дата, прошедшая ещё месяц назад. «Твою мать!» Дёрнулся из-за прилавка и тут же был остановлен мощной металлической рукой.

— Куда собрался… Сухари срока годности не имеют, как и спиртное, у них срок реализации, так что работай малыш, давай-давай, — пальцами отгоняя меня обратно к кассе, с полным коварством в голосе заявила Агата. — Сегодня я на столиках, если не забыл.

Вслед за любителями американских видов спорта к нам неожиданно пожаловала четвёрка дам, и, судя по недовольному и пофигистичному взгляду на них, они либо являлись гостями постоянными, либо нежеланными.

— Что будете заказывать… — спросил я у первой подошедшей к прилавку женщины лет тридцати пяти.

Усмехнувшись, та взглянула на опёршуюся о стойку Агату и произнесла:

— А что вы можете нам предложить? Я, конечно, многого не ожидаю от данного заведения, но всё же хотелось бы послушать. — Вот последняя колкость в присутствии вспыльчивой барменши являлась неуместной. Взглянув на начальницу удивлённо, опешил, она улыбалась и поднявшимися бровями фактически спрашивала у меня: «Ну и как ты поступишь дальше?» Теперь я понял, что и к чему, видимо, эта «фантастическая» четвёрка, состоявшая из женщины-лошади, коровы, вечно давящей лыбу гиены и одной с виду нормальной, давно терроризировала Агату своими редкими и очень меткими нападками, возможно, это и было одной из причин такой неожиданной смены.

Вспомнив сценку из старого и любимейшего фильма отца, решил попробовать.

— Могу предложить вам фирменный коктейль.

— Валяй, малыш… — Усмехнувшись, положила самую крупную купюру толстуха. — Но если тебе не удастся меня удивить, будешь пить сам. «Я сам и чего подешевле выпить могу, но если так…»

— Раз уж вы просите… — На столе показался большой полулитровый стакан, после чего я принялся вслух диктовать всё, что в него заливаю. — Две части водки, немного рома, каплю горькой настойки, столовую ложку уксуса, немного вермута, немного джина, немного коньяка, грейпфрутовый сок, горький апельсиновый, хейрис, капля скотча. Теперь размешиваем и переливаем в большой бокал. — Адская смесь из фильма готова и, слегка пенясь, переливается из бокала в бокал.

— Мне не доводилось пробовать такой коктейль, подруга, — произнесла из-за спины пампушки одна из подруг. — Разрешишь? — спросила у той она, и толстуха кивнула. Один глоток, второй, и вот стакан возвращается обратно на барную стойку, а худая, как штакетина от забора, женщина падает опьянённая в обьятья подруг.

— Недурно, бармен, совсем недурно… — Давя лыбу и насмехаясь над павшей с двух глотков подругой, кладёт ещё одну бумажку на стол женщина. — А ну-ка повторим… — проговаривает она, залпом выпивая оставшееся содержимое бокала, закусив при этом лишь ломтиком плававшего внутри апельсина и даже не поморщившись.

— Какого хера… — донеслось недовольное бурчание со стороны наблюдавшей за происходящим Агаты. Всё же эти доставучие дамочки оказались её постоянными, очень вредными, приставучими гостями, и теперь, когда мы нашли общий язык, и одна