Клянусь, что исполню... - Хилари Норман

– Твоими бы устами да мед пить, – горько усмехнулся Джим.

– Да перестань же, – раздраженно бросила Оливия. – Опять ты мнишь себя неудачником. Влюбиться в первостатейную стерву вроде Кэри – не неудача, а просто временное умопомрачение. Вот разрыв с ней – самый лучший поступок за всю твою жизнь, чего бы тебе это ни стоило.

– Если бы дело обошлось только деньгами… – Джим запнулся.

– Ты имеешь в виду бизнес? – заметила Оливия. И она, и Энни не раз спрашивали Джима, почему он пошел на столь явно невыгодные соглашения с Кэри относительно агентства «Бомон—Ариас», но Джим упорно отмалчивался. В конце концов обе подруги оставили эту тему.

– Все-таки я никак не пойму, что у вас там происходит, – продолжала Оливия. – Это единственная часть твоего бракоразводного соглашения, которую я считаю полным безумием. Ты просто с ума сошел, если собираешь тратить свой талант на благо кошельков Кэри и Питера.

– Питер тут ни при чем, – поправил Джим.

– Черта с два он ни при чем, – парировала Оливия. – Он же спит с твоей женой, скажешь, – нет? И говорят, что они собираются пожениться, правда?

– Правда.

– И долго ты намереваешься помогать Кэри расплачиваться по ее счетам? – Оливия воздела руки. – Кстати, хватит твердить мне, что ей, мол, не нужны твои деньги. Мы это отлично усвоили. К тому же ты утверждал, что и твой талант ей тоже не нужен. Однако это не мешает ей без зазрения совести пользоваться и тем и другим, правда?

– Ты закончила? – тихо спросил Джим.

– Отчасти.

– Вот и отлично. – Он помолчал. – Ты всерьез думаешь, что я этого не понимаю?

– Разумеется, понимаешь.

– Значит, ты думаешь, будто мне нравится, как сложились дела в «Бомон—Ариас»?

– Нет, конечно, – ответила Оливия. – Но я все равно не могу понять, почему ты с этим примирился.

– У меня есть на то свои причины, – пояснил Джим, не вдаваясь в подробности.

– И ты не хочешь мне о них рассказывать.

– Правильно. – Ни за что на свете Джим не стал бы говорить с Оливией об угрозах Кэри. Стоит Оливии выяснить правду, как она взовьется до небес, и тогда одному богу известно, какое грязное белье будет извлечено Кэри на белый свет. В конечном итоге больше всех пострадает скорее всего Энни. Джим не собирался этого допускать.

– Можно задать еще один вопрос? – осведомилась Оливия.

– Можно подумать, я могу тебе это запретить.

– Ты собираешься искать выход из этой дурацкой ситуации?

– Когда-нибудь – конечно, но не сейчас, – ответил Джим. – Надо как следует все обдумать.

– Потеряешь часть клиентов, – предположила Оливия.

– Потерять клиентов – это еще не самое страшное, – отозвался Джим. – Хуже другое. Если я уйду из «Бомон—Ариас», то буду вынужден бросить своих клиентов, оставить их на Кэри. Я считаю это непростительным с моральной точки зрения.

– В таком случае, – медленно, в раздумье произнесла Оливия, – следует найти такой выход, который был бы наилучшим и для них, и для тебя.

– Легко сказать, – откликнулся Джим.

– Сделать тоже нетрудно, – парировала Оливия. – Если хорошенько захотеть. – Она помолчала. – Джимми, ты на редкость одаренный человек. Творческий, талантливый. Не пора ли наконец использовать эти качества на благо себе?

– И вернуть самоуважение? Ты это хочешь сказать? – тихо спросил Джим.

– Не вижу ни одной причины, по которой ты должен был его потерять, – возразила Оливия. – Поверь мне хоть в этом, Джимми, раз уж не хочешь верить ни в чем другом.

Ему было так хорошо рядом с ней – приятны были ее сила, смелость, ее умение находить в жизни как утонченные, так и простые радости. Оливия охотно делилась с ним своей бурной энергией. Жизнь в одиночестве иногда грустновата, признавалась она, но ей нравится быть наедине с собой. Кроме того, у нее есть мужчины – молодой юрист из Канады и учитель музыки из Франции. Ни с одним из них она не завязала серьезных отношений, однако считала их легкими, приятными собеседниками, вполне подходящими для того, чтобы весело провести время.

– Вот что тебе нужно, – заявила она Джиму на седьмой вечер.

– Мне и так неплохо, – откликнулся он.

– Ничего подобного. Я здесь для того, чтобы напомнить тебе, пока ты окончательно не превратился в окаменелость, что жизнь – штука веселая.

Джим насторожился:

– И что же мне предстоит?

– Возьми несколько дней выходных и вспомни, что такое радость жизни, – предложила Оливия. – Я свободна еще почти целую неделю. Давай затеем что-нибудь грандиозное.

– Не могу, – вздохнул Джим. – Очень хотел бы, но это невозможно. – Он заметил неодобрение в ее глазах. – Да, да, из-за Кэри, но не из-за того, о чем ты думаешь. Видишь ли, она будет очень довольна, и именно поэтому я не могу сейчас уехать из города. Я ей не доверяю.

– Ладно, – согласилась Оливия. – Отчасти ты прав. – Она улыбнулась. – Тогда давай попробуем вставить немного земных радостей в твое плотное рабочее расписание.

– Давай попытаемся.

Благодаря Оливии неделя получилась впечатляющая. Пренебрегая путеводителями, она отправилась на площадь возле Гарвардского университета, побеседовала со студентами и несколькими преподавателями и выудила из них все необходимые сведения о закулисной жизни Бостона. Потом, проявив недюжинные организационные способности, она составила такой обширный список развлечений, что к концу недели Джим просто обязан был снова почувствовать себя человеком. Оливия вытянула из секретаря расписание всех рабочих встреч Джима на ближайшие семь дней и втиснула в этот график свою программу.

Она низвела его до простого туриста, водила за ручку из ресторана в ресторан. Они посетили «Колокольчик в руке» – самый старинный ресторан в стране, «Кларкс» – один из самых щегольских в городе, «Черную розу», пропитанную пламенным ирландским духом. Она водила его слушать джаз в «Сэффиз», танцевать – в «Спит». Она тащила его то на регату в лагуне городского парка, то на пикник в Коммонз. И Оливия, и Джим много лет будут с удовольствием вспоминать лицо Кэри, застывшее от изумления, когда та увидела Оливию с плетеной корзиной для пикника, которую та наполнила всевозможными яствами – от холодных омаров до вишен в шоколаде от Бейли.

– Ты понимаешь, что просто убьешь меня? – спросил Джим Оливию в день пикника. Перед этим ему пришлось в перерыве между мероприятиями бегом возвращаться на Ньюбери-стрит, чтобы отрепетировать презентацию. – К тому времени как ты вернешься в Страсбург, я ноги протяну.

– Не протянешь. – Оливия сунула ему в рот вишню в шоколаде. – Это примерно то же самое, что каждый день таскать человека на занятия аэробикой, – у него открывается второе дыхание, и он уже просто не может остановиться.