Развод. Мы больше не твои - Мила Гейбатова

Егору, — упростишь задачу моему адвокату в суде. Я еще не забыл об ударе затылком, полученным благодаря тебе! Радуйся, что сотрясения не случилось.

— Да было бы там чему сотрясаться, — ледяным тоном произносит Егор.

Честное слово, я не преувеличиваю, даже температура воздуха в кухне как будто снижается на несколько градусов от голоса моего одноклассника.

— В остроумии будешь упражняться в суде, — широко ухмыляется Глеб.

— Обязательно, — кивает Егор, — только ты тоже нанес мне удар, целых два! И первый начал агрессию. Не думаю, что подобные показания помогут выглядеть тебе более надежным родителем.

Глеб поджимает губы, а потом медленно кивает.

— Согласен. Но остальное остается прежним, факты не в вашу пользу, — ухмыляется мой бывший.

— Это ты поджог дом! — осеняет меня. — Ты! — в порыве эмоций кидаю в него рулон бумажных полотенец, сахарница с чайничком стоят далеко, ничего другого под рукой у меня нет.

Глеб ловит мой импровизированный снаряд в полете. Хорошие рефлексы у мерзавца.

— Проверку проведут, — он выгибает бровь, бросая на меня ироничный взгляд, — но я был здесь, в этом городе. У меня и свидетель есть, предвосхищу твои дальнейшие теории.

— Вот как, — упираю руки в бока, — и кто же? Хотя нет, подожди! — выставляю перед собой ладонь. — Та девушка, владелица собаки, прикусившей тебя.

Мой бывший на секунду отводит глаза, но мне хватает, чтобы понять, что я права.

— Да, Алиса. В конце концов, ты сама нас отправила в травмпункт, а девушка оказалась ответственной, беспокоилась, о самочувствии спрашивала. Очень удивилась, что я при живой супруге проживаю в гостинице, и привезла мне куриный бульон и отварную грудку, — произносит Глеб с вызовом.

— На диету тебя посадила, сочувствую, — из меня вырывается смешок. — Постель она, наверное, тоже согрела в отсутствии рядом живой супруги, да? — меня передергивает. — Ну и формулировку ты подобрал, кошмар. Но это ладно, чего же ты тогда на меня наезжаешь, если так быстро нашел блондинку посвежее?

— Никого я не находил! — оскорбляется Глеб. — Развратом, как ты, я не занимался. Но Алиса и камеры в гостинице подтвердят, что я физически не мог слетать туда и обратно.

— Хорошо, правильный ты наш, — в разговор вступает Егор. — А ты не подумал, что дом был вашим общим жильем, получается, ты тоже остался без личной жилплощади. Ты, как и Оля, официально одинок, чем ты лучше? На чем строить обвинение собрался?

— Зато у меня есть высокооплачиваемая работа, дом родителей, их помощь, теплый климат! Дети там родились! Там ходят в поликлинику!

— Удивлена, что ты в курсе надобности посещения поликлиник для малышей. Но я уже и в этом городе прикрепилась, это несложно, — спокойно произношу. — И да, работы у меня нет, да и дом твоих родителей куда больше и лучше даже двух квартир здесь, и моя тетя по возрасту проигрывает, но! Никита и Соня не знают тебя, ты никто, тебя не было рядом с нами. Ты просто донор необходимого материала.

— Вот, значит, как ты заговорила, — Глеб нервно размахивает руками, задевая мою любимую кружку, от чего та падает на пол и разбивается.

«Не очень хороший знак», — мелькает мысль в моей голове, но я ее прогоняю. Нечего панику разводить на пустом месте. Это лишь кружка, лишь повод купить новую и сделать ее любимой.

— Это правда, Глеб, — мои губы выгибаются в полуулыбке, и, кажется, моя мимика окончательно лишает биологического отца моих детей остатков самообладания.

— Да я тебя, — он делает резкий рывок в мою сторону…

54

Но бдительный Егор предотвращает его маневр.

Я успеваю испугаться лишь на секунду и инстинктивно сделать шаг назад.

— Слушай, ведь могли расстаться по — человечески, она хотела поддерживать с тобой связь, чтобы ты мог нормально видеться с двойняшками, — говорит Егор, крепко удерживая Глеба, — вот зачем ты все это начал? Тебе ведь не дети интересны, и даже не дом, да? Ты из — за нее завелся? — друг кивает в мою сторону. — Что — то собственническое взыграло, когда увидел похорошевшую, а потом еще и со мной рядом. Как так, ты оказался не нужен, женщина без тебя справилась, у нее есть другой защитник.

— Иди ты, — Глеб стряхивает руки Егора, — тоже мне, защитник, психологом заделался, знатока душ строишь. А ты о себе также все знаешь? — он зло прищуривается. — Она, — да что ж такое, снова говорят обо мне обезличено, никакого уважения, укоризненно качаю головой, — ведь она тебе тоже не сразу была нужна, как женщина. Я стал вашим катализатором, — Глеб презрительно кривится, — не нужно отрицать. Я, может, чуткостью не обладаю, но как мужчина, прекрасно считываю подобное. А я уйду, и ты что, заскучаешь? Отчего-то ведь ты не шел на сближение раньше!

Тут даже я задумываюсь, уел Глеб Егора, уел. Смотрю, сегодня на моей кухне собрались светила психологических наук. Вот только, кажется, они забыли, что я не некий эфемерный объект для анализа, я здесь, я рядом, и я тоже человек. А молчание Егора затягивается, словно он тоже задумался над услышанным, словно Глеб попал в цель своими рассуждениями.

— Так, — произношу громко, намеренно разрушая оцепенение, в которое погрузилась кухня за последнюю минуту, — мальчики, это все прекрасно, но вы меня утомили своими отвратительными манерами, разговаривая обо мне, как о вещи.

— Нет, Оля, совсем нет, — на лице Егора отражается мука.

— Не перебивай меня, Егорушка, хоть меня и радует, что ты вспомнил мое имя, — едко продолжаю. — В любом случае выметайтесь отсюда, пожалуйста, оба. Мне детей надо забирать. Где — нибудь за пределами квартиры померяетесь размерами своих агрегатов и продолжите обоюдный психоанализ.

— Олечка, я же как лучше, я хотел в первую очередь открыть тебе глаза, — начинает мой бывший муж.

— Глебушка, отстань, свои глаза открой, будь добр. Если решишь лишать меня детей, десять раз подумай, у тебя ситуация совсем не лучше моей. И на сегодняшний день я все еще согласна не препятствовать твоим встречам с ними, но строго в моем присутствии, — говорю, подталкивая обоих к входной двери. — Егорушка, — поворачиваюсь к другу, — с тобой сложнее. Но ты сам там разберись и приходи, хорошо? — машу рукой в сторону. — Ты умный, сообразительный. А я устала, и у меня есть материнские обязанности. Так что вперед, ребятки.

Выталкиваю обоих несопротивляющихся мужчин и захлопываю за ними дверь, а сама устало прислоняюсь спиной к стене. В какой вселенной существует мир без выносящих мозг мужиков? Должно быть, только в выдуманной книжной, в остальных жизнь без выноса мозга невозможна в принципе.

Делаю глубокий вдох, вытираю предательскую дорожку слез и отправляюсь