Ультиматум дракона - Андрей Розальев

трассу. Красота. Интересно, как местные власти смогут это объяснить? Наплевать, придумают что-нибудь, им не впервой.

Ну что, суки, кто на новенького?

Во мне разгорается жажда мщения. Идите все сюда, я жду!

Вторую метку чувствую в незнакомой машине. В ней тоже один человек. И на этот раз это — старый знакомый, снайпер. Видимо, он видел взрыв впереди по ходу движения, потому что останавливается на обочине и выскакивает из машины, бежит в поле. В руках — гранатомёт, за спиной в рюкзаке несколько выстрелов. Пролетаю над ним, и он падает на землю. Похоже, он меня видит под отводом глаз. Значит, братья с бородачом, или отец и сын. Неважно.

С тобой я поиграю.

Приземляюсь в сотне метров перед снайпером. Я могу убить тебя прямо отсюда. Мне достаточно нагреть одну из твоих гранат, и ты превратишься в облако жирного пепла. Но я буду убивать тебя медленно.

— Это ты минировал контейнер с девушкой?

Снайпер уже на ногах, и деловито засовывает термобарическую гранату в ствол гранатомёта. Поднимает голову.

— Да, я! Хочешь меня убить за это? Давай! Я убью тебя, а потом мы пустим твою девку по кругу!

Провоцируешь меня? Это лишнее. Выпускаю струю пламени, но внимательно слежу за действиями снайпера. Он поднимает гранатомёт и без лишних разговоров выпускает гранату.

Начальная скорость выстрела из РПГ — 120-140 м/с. Лететь до меня ей почти секунду. Краткий миг по меркам человека. Вполне достаточно времени для реакции — по меркам дракона.

Сбиваю ракету силовым полем на полпути. Она взрывается облаком огня, не причиняя мне никакого вреда, но болезненно ударяя по ушам самому стрелку.

Не торопясь иду навстречу снайперу. Эти сто метров занимают у меня почти минуту, за которую он, бледнея, успевает сделать ещё два выстрела, с тем же нулевым для стрелка результатом. Первую гранату я пропускаю между расправленных крыльев, пригнувшись к самой земле, вторую перехватываю и откручиваю боевую часть от реактивной.

— Мазила! — презрительно плюю огнём под ноги стрелку. — И ты ещё называешь себя снайпером?

Тот молча выдёргивает из обычной гранаты чеку и кидает себе в рюкзак, из которого торчат ещё два термобарических заряда. Смело, но глупо. Перехватываю гранату в полёте и отбрасываю подальше. Она взрывается, не причиняя никому вреда.

— Замри!

Снайпер замирает, блокирую все его попытки пошевелиться телекинезом, оставляю свободными только челюсти.

— Где твой брат?

— Пялит раком твою рыжую подстилку!

Нажимаю когтём ему на ключицу. Коготь почти без усилия пробивает кожу и мышцы, снайпер сперва держится, но потом всё же начинает орать. Боль должна быть адской.

— Можешь меня на куски резать, я тебе ничего не скажу! Гори ты в аду!

— Вы в любом случае сегодня все умрёте. У вас был шанс.

Прислушиваюсь к ощущениям. Лена вроде в порядке, спокойна. Нет! Чувствую её резкий испуг и боль от удара. Рывком когтя разваливаю снайпера пополам, подхватываю гранатомёт и оставшиеся заряды и прыгаю по направлению к фуре телепортом. На всё уходит доля секунды.

Вижу, как Лена вылетает из кабины, видимо, её вытолкнули на ходу. Подхватываю телекинезом и подтягиваю к себе, закидываю на шею.

— Ты цела?

— Сука, как же я напугалась! — голос подруги скорее злой, чем испуганный. — О, у тебя базука? Дай-ка сюда.

— Слушай, это даже не автомат... — немного теряюсь от такой просьбы.

— Ваня, блядь, не беси меня лучше! — Лена почти шипит. — Дай сюда грёбаный гранатомёт!

— Ладно, держи. Знаешь, как стрелять?

— Хвост главное придержи, ящерица, чтоб его тебе не подпалило. — Лена заряжает гранатомёт, и я слышу, как она переводит его в боевую готовность. — Меня дедушка на полигон брал. Один раз стреляла. Вон, видишь, впереди нашей фуры легковушка едет?

— Да, — я присматриваюсь, — и вижу, что в ней на пассажирском сиденье наш бородач.

— Приземлись перед ними, и сними отвод глаз. Я хочу, чтобы они нас видели перед смертью.

Даже не задумываюсь, почему мне приказывает человеческая девушка, и главное, почему я подчиняюсь. Отвод глаз снимаю частично, так, чтобы нас видели пассажиры легковушки и тот, кто сейчас ведёт фуру. На бреющем полёте пролетаю над легковушкой, цепляю её когтями и срываю крышу. Водитель рефлекторно жмёт по тормозам, сзади слышу визг тормозов фуры. Разворачиваюсь и приземляюсь на трассу в полусотне метров перед легковушкой, прижимаюсь всем телом к асфальту, угрожающе приподняв наполовину расправленные крылья.

Вижу расширенные от ужаса глаза бородача и его водителя.

Щелчок, яростное шипение — и вот автомобиль главаря боевиков распускается огненным цветком.

Моя наездница спрыгивает на землю и идёт, огибая то, что осталось от легковушки, к КамАЗу. Гранатомёт отбросила в сторону, струёй пламени превращаю его в лужицу жидкого металла, чтобы не оставлять отпечатки. Из КамАЗа выскакивает последний, спортивного телосложения парень лет двадцати пяти. Выпускает в нашу сторону длинную очередь из автомата. Лена даже не дёргается, а я прикрываю её и себя щитом, в котором вязнут пули. Парень бросает оружие и опускается на колени. Бежать он даже не пытается.

— Милый, — Лена оборачивается ко мне, — вот он выбросил меня из кабины. Можно он тоже полетает?

— Хорошо, милая, — отвечаю ласковым голосом, после чего подхватываю орущего парня когтями и взмываю в воздух.

Полёт короток. С высоты пары сотен метров — вниз. От начинающего боевика остаётся рваный мешок с костями. Если милиция не отскребёт — к утру зверьё обглодает.

Лена уже завела КамАЗ и тронулась. Объехала горящие останки легковушки и набрала скорость. Осмотревшись кругом и убедившись, что больше желающих напасть нет, я подлетел к кабине сбоку и обратился человеком, держась рукой за дугу зеркала заднего вида. Пара секунд — и я в кабине.

— Ты в порядке, дорогая?

— Я буду в порядке, когда мы сдадим этот долбаный груз и напьёмся, — Лена бросила на меня злой взгляд. — И имей ввиду, бокалом вина я в этот раз не ограничусь.

— Хорошо.

— По-твоему, это нормально? — Лена говорила немного отстранённо, будто рассуждая вслух. — Я только что убила двух человек и попросила тебя убить третьего. И я не чувствую ничего такого, ну там ни раскаяния, ни потрясения, ни малейшего сожаления. Как крыс пристрелила.

— Первый раз обычно бывает непросто. Но не всегда и не у всех. Видимо, в глубине души ты была готова.

— А у тебя как было? Хотя