След крови - Таня Хафф

«Надо благодарить Бога за Фредерика Кляйнбайна». Его появление, несомненно, спасло жизнь Льдинке и одновременно исключило этого человека из списка подозреваемых.

Подведя итоги, она подумала, однако, что неплохо было бы все же потолковать с ним.

Роза окинула брата торжествующим взглядом.

— Его дом сразу за перекрестком. Я могу рассказать вам, как туда проехать, если вы захотите воспользоваться машиной Генри.

— Машиной Генри?

— Да. Это примерно в трех с половиной милях, может быть, чуть дальше. На четырех ногах это недалеко, но для двух…

Питер наклонился вперед, ноздри его раздулись.

— Что-то случилось? — спросил он, обращаясь к Вики.

«Ничего не случилось. Но, как я и подозревала с самого начала, я опять оказываюсь совершенно беспомощной. Вы видите, а я — нет. То есть, не могу видеть. И я не могу водить машину. Какого черта надеяться, что я смогу хоть что-то сделать и что я смогу сказать вам… »

От неожиданности женщина едва не подскочила: Роза потянулась к ней и стала поглаживать ее руку, мозолистыми пальцами дотрагиваясь до потной кожи. Вики поняла, что к ней прикасались, чтобы утешить — не из жалости, и потому удержалась и не отдернула руку.

— Я не вожу машину. — Она произнесла это твердым тоном, чтобы унять дрожь в голосе. — У меня проблемы со зрением.

— Ох, и все дело в этом? — Питер распрямился с облегчением. — Так бы сразу и сказали. Мы отвезем вас. Только сбегаю за ключами.

Он улыбнулся, сверкнув ослепительными зубами, и размашистыми шагами направился к дому.

Вики смотрела, как юноша исчез в кухне, затем повернулась, чтобы взглянуть на улыбающуюся Розу, довольную, что проблема решена. «Не суди о них по человеческим нормам». Фраза быстро становилась неким рефреном.

— … Во всяком случае, дядя Стюарт говорит, что если вам нужны дрова, это дерево — ваше.

— Очень хорошо. Скажите своему дяде, я заберу его, как только спадет жара — Фредерик Кляйнбайн провел по потному лицу ладонью мясистой руки. — Ах да. У меня поспела поздняя малина, и ягоды уже начинают гнить, потому что я слишком толст и ленив для того чтобы собирать ее; вас это не интересует?

Близнецы обернулись к Вики, та пожала плечами.

— Только не просите меня помочь. Я постою здесь в тени и побеседую с мистером Кляйнбайном. — А мистеру Кляйнбайну, весьма очевидно, в свою очередь хотелось поговорить с ней…

— Итак, — начал тот моментом позже, — вы приехали сюда в гости из города. Вы давно знаете Хееркенсов?

— Совсем не знаю. Я друг их знакомого. А вы их хорошо знаете?

— Не могу сказать, что так уж хорошо. Нет. — Он взглянул на Розу и Питера, которые почти скрылись в густых зарослях малинника — Они держатся отдельно, это семейство. Не то чтобы недружелюбно, но на расстоянии.

— А местные их уважают?

— Почему нет? Налоги они платят исправно. Дети посещают школу. — Палец, которым он поманил ее поближе к себе, напоминал вареную сосиску. — Нет закона, запрещающего вступать в партию любителей животных.

Вики скрыла улыбку. Партия любителей животных — вот какова была здешняя концепция.

Кляйнбайн наклонился вперед, вся его поза говорила о том, что он хочет поделиться с ней каким-то секретом.

«Вот сейчас все и выяснится», — с замершим сердцем подумала Вики.

— Вы остановились у них, поэтому должны это знать.

Женщина тряхнула головой, пытаясь сохранить на лице слегка смущенное выражение.

— Знать что именно?

— Эти Хееркенсы…

— Да?

— Все их семейство…

Теперь она сама невольно подалась вперед.

— … они…

Их носы уже практически соприкасались.

— … знаете ли, нудисты.

Вики моргнула и отпрянула, моментально лишившись дара речи.

Фредерик Кляйнбайн также отодвинулся и мудро кивнул, его двойной подбородок торжественно колыхался сам по себе, словно подчеркивая значение сказанного.

— Но в присутствии кого-либо они всегда одеты. — Тут все его лицо сморщилось в блаженной улыбке. — Как жаль, не правда ли?

— Как вы узнали об этом? — наконец удалось вымолвить Вики.

Палец-сосиска снова покачался перед ее носом.

— Я вижу признаки. Незаметные с виду признаки. Осторожные люди эти Хееркенсы, но иногда где-то все же мелькает обнаженное тело. Вот почему они держат больших собак — предупреждать их, когда подходят посторонние, чтобы они успели одеться. — Он пожал плечами. — Все знают об этом. Большинство считают, что нагота — это грех, и стараются обойти их ферму, чтобы избежать встречи с Хееркенсами. А я нет. Я говорю, какое мне дело до того, что они делают на своей собственной земле? — Кляйнбайн махнул рукой в направлении кустов малинника. — Дети довольны. Что еще имеет значение? Кроме того, — и на этот раз его улыбку сопровождало несомненно похотливое подергивание выразительных бровей, — тела у них очень красивые.

Вики не могла с ним не согласиться. Стало быть, окружающие думают, что Хееркенсы — нудисты, вот оно как. Она сомневалась, что местные обыватели были способны придумать более удачное объяснение. То, что люди видят, в то они и верят, а люди, высматривающие плоть, вряд ли обнаружат мех.

«И чертовски легче поверить в существование нудиста, чем вервольфа. За одним исключением, — напомнила она себе, ощутив вес второй серебряной пули, оттягивающей ее сумку, — этот предмет не увязывается с концепцией о партии нудистов».

Хотя джип его племянника все еще стоял на подъезде к дому, самого Марка нигде не было видно. Карл сидел за кухонным столом, уронив голову на руки, благодарный провидению за то, что может побыть в одиночестве. Мальчик был единственным сыном его единственной сестры, плотью от его плоти, кровью от его крови и единственным оставшимся у него родственником. Семья должна быть более важной, чем собственное мнение.

«Является ли грехом, — вопрошал самого себя старик, — что я не могу отыскать в своем сердце чувства привязанности к Марку? Что этот человек ему, по совести говоря, вообще не нравится? »

Для Бьена не было секретом, что его дом использовали в качестве некоего убежища. По какой же другой причине племянник, которого он не видел годами, внезапно появился на его пороге и остался здесь на неопределенный срок? Мальчик — вернее сказать, мужчина — был закоренелым грешником, в этом у старика не было ни малейшего сомнения. Но он также был членом его семьи, и этот факт перевешивал все остальное.

Возможно, Господь послал Марка сюда именно сейчас для того, чтобы этот грешник был спасен. Карл вздохнул и потер большим пальцем круглый отпечаток на столе от кофейной чашки. Его жизненный путь близится к концу, а Господь требует от него так много.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});