Любовь из пробирки (СИ) - Ильина Настя

Мы говорим вкратце о вечно недовольных акционерах, а потом он уходит. С Мирой мы договорились после работы поехать прогуляться на речке, поэтому я смотрю на часы и считаю минуты до окончания рабочего дня, а как только стрелки приближаются к нужной отметке, спешу к ней, на второй этаж.

Мира ждала меня. Удивляюсь тому, что клиенты так быстро адаптировались, и теперь приходят на новое рабочее место. «Атланта» пока ещё не восстановлена, а работа уже кипит. Мы пока даже документы не переделали на «Норд-Вест-Риелт»… Столько всего ещё предстоит сделать.

— Вань, можно Валя с девочками сегодня останутся допоздна? — спрашивает Мира.

Её подружка-помощница стоит в нескольких метрах от нас и глядит как школьница, которая ждёт разрешения родителей пойти на тусовку. Уж не хочет ли напакостить что-то?

— Конечно, охрана у нас тут работает круглосуточно. Без проблем, — улыбаюсь я. — Я маякну, что твои девочки задержатся.

— Спасибо! — отвечает Мира, и на долю секунды мне кажется, что она встаёт на носочки, чтобы поцеловать меня, но это всего лишь мираж, плод разыгравшейся больной фантазии, потому что ничего подобного не происходит. Мира поворачивается к Валентине: — Можете продолжить наводить уют. Спасибо.

Когда мы двигаемся в сторону парковки, я начинаю разговор о предателях. Мне предстоит встретиться с Артуром в ближайшее время, и хотелось бы, чтобы крыса уже была выведена на чистую воду… Хотя… Сомневаюсь, что получится это сделать.

— Ты перестала подозревать Валентину? — спрашиваю я осторожно, только бы не давить.

— Не знаю… Наверное, нет… — отвечает Мира и садится в машину.

Наш офис располагается совсем недалеко от речки, поэтому мы с Мирой быстро добираемся до точки назначения, занимаем последнее оставшееся место на парковке и идём гулять. Людей много, но я не слышу и не вижу их. Я сейчас словно где-то на другой планете обитаю, там, где есть только я и она…

Мира…

Мы подходим к воде близко-близко… Так, что она почти задевает носки нашей обуви. Утки плавают вдалеке, не приближаясь к нам. Ну ещё бы! Недавно в новостях писали, что какой-то умник начал тут охоту. Его, конечно же, поймали и оштрафовали, вроде бы даже до уголовного дошло за незаконное хранение оружия, но утки теперь боятся людей. Умные, хоть и просто птицы.

Опускаю взгляд и смотрю на слегка мутноватую воду. Отблеск света падает на рыбку и переливается в её золотистой чешуе.

— Смотри-ка! Золотая рыбка плавает! Можно загадать желание! — восхищённо произношу я, а Мира улыбается.

— Загадала… А ты?

— На одну рыбку можно загадывать только одно желание. Такие правила! — развожу руками я. — Так что я отдал тебе такую возможность.

Мира продолжает улыбаться и передёргивает плечами, а я понимаю, что она продрогла. Снимаю с себя пиджак, надеваю на её плечи и несмело обнимаю. Понятия не имею, оттолкнёт она меня или нет. Мира реагирует спокойно, она склоняет голову набок, касаясь моего плеча, и мне становится тепло, как никогда. Эта сцена настолько тёплая и романтическая, что я боюсь сойти с ума.

Растворяюсь в этом моменте, потому что ничего подобного может уже не повториться между нами. Целую Миру в висок и понимаю, что я готов двинуться дальше. Вот только… Следует раз и навсегда убедить себя, что прошлое остаётся там. Мне будет непросто сразу оставить всё, забывать я ничего не хочу… Но я надеюсь, что мы с Мирой поможем друг другу, станем настоящей семьёй…

А ещё мне хочется заговорить с ней о ребёнке и попытаться выяснить, кто всё-таки его отец, а вдруг я?! Ну, а вдруг мой сон оказался на самом деле вещим, и Лена сама подтолкнула меня к своей названной сестре?!

Глава 27. Прошлое

Наши отношения с Иваном, незаметно даже для нас самих, становятся чуточку теплее. Я всё ещё не уверена, что приняла правильное решение. Я согласилась дать нам обоим шанс, а что из него получится, сама пока не знаю. Вчера мы хорошо погуляли, и мне показалось, что лёд начал расходиться в разные стороны, раскалываясь на кучу мелких осколков. Но ведь однажды снова может появиться воспоминание о прошлом. И я вроде бы всё понимаю, но всё равно становится обидно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Утром, выйдя из дома, вижу Вольского, и сердце сжимается в комок. Как смеет он являться сюда и что-то от меня требовать?! Почему напоминает о себе? Неужели не понимает, какую боль причинил? Мне хочется пройти мимо, но он останавливает меня.

— Нам надо поговорить! — сухим баритоном произносит он и делает шаг вперёд.

— Тебе надо! — поправляю я. — Мне — нет.

— Мира, я уже наказан за то, что сделал с тобой, с нами… Ты можешь ненавидеть и проклинать меня, но, выслушай!

— Вольский, сколько тебе раз можно повторить: «мы» в прошлом! Тебя когда-то давно любила другая Мира, глупая девочка, которая ходила в розовых очках и беспрекословно верила тебе. Её больше нет! Приди в себя! Оставь меня в покое! — пытаюсь объяснить ему я, при этом сдерживая себя в руках.

— Не хочу! — он делает шаг навстречу, и меня начинает мутить от запаха его парфюма (когда-то любимого мной).

— Не приближайся, а не то я закричу! — предупреждаю я. — Я выхожу замуж. Если тебя даже это не останавливает…

— Я же сказал тебе, что ты ждёшь моего ребёнка, Мира! За кого ты выходишь?

— Серьёзно? — не могу сдержать я смех. — Ты в курсе, что в клинике делают не только оплодотворение семенем донора? Там делают ЭКО! Я точно знаю, кто отец моего ребёнка, и я выхожу за него замуж.

Я прикусываю щёку изнутри до болезненного спазма. Не планировала этого говорить, но слова вырвались с языка сами по себе. Я могу только догадываться, кто отец моего ребёнка, но блеф порой спасает. Смотрю прямо на Вольского, лицо которого искажается от презрения. Не удалось провести меня? Я больше не та глупышка, которой была раньше…

— За кого ты выходишь замуж? Уж не за этого сопляка Артура ли? Он же тряпка… — фыркает Борис.

«А ты?» — хочется спросить, но я держу язык за зубами, не хочу наживать себе врага в его лице. Пока мы просто «нейтральные бывшие», и лучше, чтобы так и оставалось.

— Нет. Я выхожу за Ивана Орлова.

Вольский резко меняется в лице: кожа на скулах натягивается и бледнеет. Он смотрит на меня, не моргнув, а я на него. Игра в гляделки длится несколько секунд, и я замечаю, как сильно мой бывший муж состарился, стал совсем другим. Больше не тот Борис, которого я когда-то любила… Или он всегда был таким, но я смотрела на него не под тем углом…

— Скажи, что ты шутишь? Он ведь…

— Я люблю его, — отвечаю я без тени сомнения в голосе. — Двигайся дальше! У тебя сейчас есть беременная жена! Не надоело ещё от беременных жён уходить?

И снова накатывают воспоминания, от которых саму потряхивает. Вот живое напоминание стоит передо мной и хлопает глазёнками, а я вижу его… с ней…

— Клара беременна не от меня, — цедит сквозь зубы Вольский.

— А ты ДНК тест делал? — он мотает головой мне в ответ. — Так сделай! Это облегчит тебе жизнь! Что если ты снова можешь потерять своего ребёнка? А? Не думал об этом?

— Значит, ты точно всё решила? Я понимаю, что сам виноват, но мы могли бы попробовать построить отношения с чистого листа… Во имя нашей девочки…

Внутри всё закипает от ярости. Как смеет он трогать нашу дочь?! Нашу девочку?! Сволочь! Я не могу сдерживать порыв гнева, который теперь так и рвётся наружу. Я честно хотела обойтись без взаимных упрёков и истерик, но теперь не могу.

— Не смей трогать нашу дочь! — рычу на него я. — Ты даже к ней на кладбище не ходил! Ты хоть раз пожалел о том, что сделал, когда мы хоронили её? Да ты даже на похороны не явился, отправил какой-то захудалый букет… Тебе плевать было на неё! Всё кончено, Вольский! Просто прими этот факт.

Я иду к своей машине. Чувствую, что его взгляд прожигает мне спину. Оборачиваюсь на секунду и замечаю слёзы, застывшие во взгляде Вольского.

Перед глазами снова мелькает картина из прошлого: эта тварь, пристроившаяся между ног Клары… Резкая боль в животе…