Марс пробуждается - Сергей Буренин

— Да неужели ты не понимаешь! Мне теперь туда нельзя возвращаться! Они… я не знаю, что они со мной сделают! А кроме того, теперь в Каэр Эбра не осталось ничего, что бы мне было дорого. Нет, туда я вовсе не собираюсь. Как хочешь, а я остаюсь с тобой.

Кира села и пригорюнилась. Ночной свет оттенил ее совсем юное личико и нежную линию шеи. Это признание расстроило Рика: он почувствовал себя виноватым.

— Ты хоть понимаешь, что сейчас сказала? — Конечно.

— А ты понимаешь, что мне сейчас полагалось бы на это ответить?

— Да…

— Я, конечно, понимаю: то, что ты себе нынче вообразила, это вовсе не любовь. Просто этим все в свое время должны переболеть. Убеждения здесь не помогут…

— Рик, я не хочу домой! — оборвала его Кира. — Не надо заставлять меня делать это. Ну, прогонишь ты меня, а я отлечу немножко, а потом все равно вернусь и буду лететь за тобой. Не будешь же ты только и заниматься тем, что гнать меня прочь.

Она встала и расправила крылья. В ночном зеленоватом сумраке ее тело казалось серебряным, а крылья отливали опалом.

— Я люблю тебя, Рик, но это не самое главное, Я очень люблю Марс. Я слышала, как ты обещал превратить Марс в планету, где все жители будут с надеждой глядеть в будущее. Тебе, конечно, трудно понять, каково жить в мертвом городе. В городе, где везде наталкиваешься на прошлое, только прошлое!.. Я тоже хочу приложить руки к строительству этого нового мира. Я согласна, пусть мое участие будет самым маленьким, чуть заметным, но мне будет достаточно даже одного знания о том, что я хоть как-то помогла тебе. И этого ты отнять у меня не можешь! Это просто не в твоих силах!

Рик молча, внимательно смотрел на крылатую девушку и не знал, что ответить. На какое-то время его лицо стало каменным, в глазах забегали жестокие искорки, челюсти сжались так, что на скулах выступили желваки. В конце концов он тяжело вздохнул и, разведя руками, сказал:

— Да, такое, пожалуй, не отнимешь — легче убить… Ну, ладно, уговорила. Пусть будет по-твоему. Тогда давай, обсудим наше положение.

Кира с победной улыбкой подошла и уселась на лавку рядом с Риком так, что тому пришлось потесниться. Он улыбнулся этой детской выходке.

— Кто-нибудь из Компании тебя видел, когда ты искала Майо? — поинтересовался Рик.

— Нет, никто.

— Ты ничего нового не узнала про Штрома и его охранников?

— К тому, что я тебе уже рассказала, ничего добавить не могу. Слушай, Рик, мне кажется, что после нашего выступления никого в живых не останется! Я имею в виду, с нашей стороны…

— Ну, это мы еще посмотрим. А что происходит в Рухе?

— Когда я возвращалась сюда, то видела на улицах повсюду факелы. Похоже, то тут, то там вспыхивают мелкие стычки. Да, вот еще что: я случайно, сидя на крыше самого большого здания Компании, подслушала разговор. Штром уже два раза отправлял отряды в Нью-Таун, чтобы пополнить бараки. У него острая нехватка рабочих. Насколько я поняла, рабочие в Компании мрут, как мухи. А еще он что-то говорил о Фал-лоне и о том, что он, Штром, теперь хозяин Компании, но я не все поняла из этого разговора.

Однако Штром, похоже, очень доволен тем, что происходит в Компании.

— Ну, Штром-то даром времени не теряет. — Рик уселся на скамье, поболтал ногами, как бы пробуя их на работоспособность, потом добавил: —Возьми-ка бинты, крошка, и покрепче обмотай мне руки.

Кира попробовала, было протестовать, но Рик так взглянул на нее, что она умолкла на полуслове и принялась за работу.

— Ты понимаешь, нам нельзя тянуть резину. — Рик говорил это, скорее для себя, чем для девушки. — Если вдруг вспыхнет стихийное восстание, то уже поздно будет что-либо менять! Надо все подготовить заранее. Я уже придумал план действий. Если все пойдет так, как я задумал, то мы обязательно победим. Я в этом не сомневаюсь.

Камень, прикрывающий выход из подземного хода, бесшумно повернулся, и Рик с девушкой оказались на самом краю небольшой запущенной площади. Оттуда вдоль городской стены тянулась узкая тропинка. Она была сплошь захламлена и загажена нечистотами. Отовсюду слышалась возня и повизгивание ночных городских паразитов. Но Рику это было на руку: он не хотел раньше времени выдавать свое присутствие. Сначала он своими глазами посмотрит на то, что рассказала ему Кира, а уж потом попытается что-то предпринять.

Кира слетала на разведку, а вернувшись, сообщила, что на Базарной площади, центральной в воровском квартале, собралась огромная толпа. В нее вливаются марсиане из респектабельных кварталов.

— Не ходи туда! — шептала Кира, широко раскрыв и без того огромные глаза и держа Рика за локоть. — Они же тебя просто убьют! Их переполняет ненависть к землянам. Как только они заметят тебя, сразу разорвут на куски!

В ответ Рик только усмехнулся, но в этой усмешке не было ни веселья, ни благодушия.

— Веди меня туда, — коротко приказал он. Кира понуро пошла впереди, крылья у нее

повисли, и их кончики волочились по камням. Она вела Рика узкими извилистыми улочками между дряхлых и грязных домов. Повсюду царили тлен и разрушение. Вокруг не было ни души, все жители будто исчезли, о их существовании говорили только вывешенные кое-где на палках простыни, напоминавшие капитуляционные флаги, да непереносимая вонь помоек.

Фобос спрятался за горизонтом, а Деймос висел на краю неба так низко, что казалось, он вот-вот зацепится краем за одну из башен древнего города. Наконец путники услышали рев толпы, который с каждым их шагом становился все громче и громче. Рик прислушался и с разочарованием понял, что в реве преобладают совсем не те чувства, на которые он надеялся. Вместо боевых кличей преобладали похоронные причитания и жалобные сетования.

Но вот уже и конец тропинки… Крик тысячи глоток ударил по ушам. Перед Риком и Кирой в колеблющемся свете множества факелов открылась широкая квадратная площадь, запруженная народом, окруженная приземистыми,

неказистыми домами. Марсиане были не только на площади: они десятками высовывались из окон домов, гроздьями висели на балконах и водосточных трубах. Жители древней столицы были везде, где удавалось найти место, чтобы поставить хотя бы одну ногу.

Толпа в едином порыве вдруг взорвалась призывным воплем и так же внезапно стихла. До Рика донесся голос оратора, пронзительный и полный горя, словно труба горниста на кладбище или на поле проигранной битвы.

Рик заработал локтями, стараясь пробить себе дорогу поближе к оратору. Но на его бесцеремонные толчки никто не обращал внимания, все взоры были прикованы к выступавшему, который стоял на помосте в середине площади.

Наконец перед глазами Рика появился и сам помост с оратором. Это было грубое дощатое сооружение, увенчанное виселицей. Очевидно, здесь население воровского квартала вершило свое собственное правосудие. Вот под этой виселицей и стоял оратор. Это был щупленький, костлявый марсианин, облаченный в некое подобие мундира, который очень давно видел лучшие времена и, похоже, изначально был расшит золотом. Лицо оратора, испещренное множеством шрамов, было искажено ненавистью, в паузах рот оскаливался кривыми черными зубами, глаза пылали демоническим огнем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});