Привычка жить - Мария Симонова

Один из них наклонился к открытому боковому окну и произнес:

— Не надо оружия, господин Маркелов. Нам поручено пригласить вас для разговора.

Тут только Андрей с некоторым удивлением заметил, что его правая ладонь лежит на рукояти лучевика. Если бы кто-то из них достал оружие, он бы так же автоматически уложил их, потом объехал и, никогда о них больше не вспомнив, втопил бы педаль скорости, продолжая бегство — не от прошлого, нет, а от собственного бессилия что-либо изменить в настоящем.

— Кто хочет со мной говорить? — равнодушно спросил он.

— Узнаете. Только пересядьте, пожалуйста, в ту машину. Ненадолго.

Говоривший был вполне вежлив и не излучал намерение, лишь настороженность, но это еще не служило достаточным поводом для того, чтобы его продырявить.

Андрей потер лицо ладонями, словно силясь проснуться. Кажется, немного отошел и тогда резко покинул кабину. Любопытства в нем не было, как не было и страха — лишь желание поскорее разобраться и отделаться, по возможности без жертв. Его вежливо попросили отдать оружие, он подчинился. Перед ним распахнули заднюю дверцу более роскошной машины.

Едва только сев в нее, Андрей внезапно утратил свою отрешенность.

Напротив, лицом к нему сидел Игорь Борисович Ярмак. Андрей сразу узнал его, несмотря на нынешнее отсутствие усов. В остальном тот почти не изменился — пожалуй, немного обрюзг. На переднем сиденье пребывали двое телохранителей — оба с лучевиками, направленными точнехонько в голову приглашенного.

Ярмак обезопасился по максимуму. Если бы не это, вряд ли у него был шанс, пригласив Маркелова, выйти из этой машины живым. Так что в данном случае никто не назвал бы его перестраховщиком.

— Здравствуй, Маркелов, — уронил Ярмак, глядя в сторону. Говорил он таким тоном, будто видел Андрея ежедневно и уже смертельно от него устал. — Ну что, повидался? — Спрашивая, он нажатием на кнопку поднял стекло, отделившее их от слушателей, что не мешало тем продолжать целиться в гостя.

У Андрея слегка потемнело в глазах от невозможности немедленно добраться до горла собеседника. И ни при чем была железная установка не трогать человека до его первой агрессии, только осознание, что сжать это горло он, скорее всего, не успеет.

Естественно, он не ответил. В общем-то, Ярмаку ответа и не требовалось: факт пребывания здесь Маркелова говорил сам за себя.

— А девчонку видел? — продолжал Ярмак. Сама постановка вопроса сподвигла наконец Андрея на ответ:

— Так ты уже созрел для того, чтобы называть ее девчонкой? — В самом деле, такое определение по отношению к вырси звучало, по меньшей мере, странно в устах Ярмака.

— Я сам сделал всё, чтобы она стала такой… похожей на человека. Это была моя расплата. А ты остался в стороне, — отстраненно и как будто бы безэмоционально произнес Ярмак. — Я знаю, где ты теперь работаешь. Ты мало потерял, оставив тогда Таню с этим тваренышем на руках.

— Всего-навсего самое дорогое, — возразил Андрей. — Но дело не во мне. А в том, что ты сделал с ней.

— Я делал всё, чтобы она была счастлива. Исполнял всё, что бы ни попросила. Ради ее прихоти я превратил тварь в человека… Или этого мало? — Он взглянул на Андрея с выражением болезненного вопроса в глазах. — И тебя это не коснулось — выходит, что только благодаря мне.

Андрей скрипнул зубами:

— Если бы всё зависело от тебя, мне бы впаяли пожизненное.

— Но не впаяли же, — пожал плечами Ярмак. — Зато Татьяна с тех пор живет под постоянной угрозой. Благодаря тебе. — Он уже говорил сквозь зубы: — Все мы благодаря тебе с тех пор ходим по краю — только потому, что ты не пристрелил мелкую гадину, а притащил ее в отель.

— Настоящая гадина была в отеле с самого начала, — отчеканил Андрей, вспомнив в числе прочего гибель группы Власа. — И эту гадину я действительно приташил на Базу, после ее неудавшейся охоты на меня. В этом и состояла моя главная ошибка.

— Не будем отвлекаться от темы, — голос Ярмака продолжал оставаться спокойным, хотя он, похоже, не разжимал зубов. — Во всём случившемся виноват ты. Поэтому я и дал тебе наводку на Татьяну. — Тут он выпрямился и с заметным усилием заговорил нормально: — Да, это я послал тебе ее адрес. Я хотел, чтобы ты увидел, как теперь она вынуждена жить: практически в изоляции, полностью привязанная к заботе о девчонке. Пока она Таньку слушается, но существует постоянная опасность, что она удерет и что всё так или иначе откроется. А запирать ее, сажать на цепь Татьяна запрещает.

— Надо же, и ты тоже слушаешься? — криво усмехнулся Андрей.

Ярмак болезненно поморщился, отвернулся.

— Есть разные способы от нее избавиться. Но, если с Машкой что-то случится, Татьяна мне этого не простит, — он резко обернулся к Андрею: — Ты ее когда-то притащил, а теперь ты должен ее забрать.

Андрей внутренне признавал, что доля ответственности за девочку лежит на нем. Но в том-то и дело, что он совершенно не представлял, в чем теперь может заключаться его участие в судьбе Маши. А Ярмак, видишь, придумал.

— Как я ее заберу? И куда? — задал Андрей бессмысленный вопрос.

— Не прикидывайся глупцом. Я же сказал, что знаю, где ты работаешь. И мне известно, что такое Х-камеры. Ты можешь перекинуть ее на какую-нибудь другую планету. Или сделаешь то, что тебе следовало сделать в самом начале…

— Я не могу сделать ни того ни другого, — отрезал Андрей. — Это попросту не в моих силах.

Ярмак многозначительно поглядел на своих телохранителей и проронил:

— Сможешь.

— Никакие угрозы не помогут, — предупредил Андрей.

— А их и не требуется, — то ли скривился, то ли усмехнулся Ярмак. — Танька уже выбивается из сил, ей с каждым днем всё труднее. Да что я говорю, сам небось заметил ее состояние: невроз, частые смены настроения. Сначала на шею тебе бросилась, а потом выгнала, ведь так?

Андрей молчал, понимая, что на даче наверняка установлены следящие камеры.

— Если ты не заберешь девчонку, Танька просто сойдет с ума. К тому же она постоянно рискует оказаться в тюрьме. А скоро девчонка окончательно выйдет из-под контроля. Просто помни об этом и решай проблему, которую ты создал, — Ярмак протянул листочек: — Это телефон для связи: как созреешь, сразу сообщи мне. Без звонка не вздумай появляться: тут у нас далеко не всякий может свободно ходить и ездить.

— А ты, я гляжу, высоко взобрался по служебной лестнице, — заметил Андрей: — Лимузин, штат охраны, дача в Подмосковье…

— Тем больнее мне будет падать, — проронил Ярмак, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.

По его знаку перед Андреем открыли дверь. Пока он дошел до своей машины, оба автомобиля развернулись и унеслись по главной улице, подняв облака белесой пыли. Андрей вспомнил о своем лучевике, но не успел всерьез озаботиться, как почти сразу увидел его брошенным на водительское сиденье.

Не торопясь садиться в машину, Андрей облокотился о капот, закурил. Стремление бежать от прошлого, от настоящего, от себя пропало.

Прошлое не гонится за тобой по пятам. Оно копит силы и таится в засаде где-то на твоем пути. И в какой-то момент ты получаешь от него щелчок, тумак или расшибаешь об него голову. Вот и всё…

Он был обязан что-то придумать, но не видел решения. Потому поначалу и бежал — от бессилия изменить ситуацию, не в состоянии помочь Тане в проблеме, бывшей когда-то их общей. А теперь… Как он может взять девочку? Куда? На Барду? Не говоря уже о строжайших генных проверках в СПАСе, ее и близко не подпустят даже к Базе, а не то что к порталу. Хотя физические возможности девочки должны быть велики, о таких не приходится мечтать даже бойцам СПАСа. Если бы не та давняя ссора с вырсями, такие помощники ой как пригодились бы сейчас во многих сферах деятельности, и в СПАСе в том числе. Может быть, в первую очередь. Интересно, что сказал бы на это капитан Прошин?..

Капитан. Мысль о нем была подобна островку твердой почвы в трясине неопределенности.

Прошин знал о былой дружбе людей с вырсями. Он выгородил старика, имеющего параметры нелюди — пусть по каким-то стратегическим соображениям, но… Собственные способности Шамана порой заставляли Андрея внутренне холодеть.

Капитан был единственным человеком, способным понять. И, может быть, подсказать выход.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Глава 1

Ф24, местное название планеты — Варда.Замок Гнилая Берлога.

— …Я голоден, герцог.

Глаза Лорда выглядели абсолютно неживыми. Синеватая кожа лица отливала оливковым в свете люминофоров.

Трабан Имранский, хоть и звался Смерть-герцогом, но до этой НЕЛЮДИ ему было, как до Саттара пешком. Он передернулся при воспоминании об одной-единственной трапезе Лорда, при которой присутствовал. Но внешне даже не повел бровью — чуть склонил голову в сторону страшного гостя и кликнул Берегена, старшего из жрецов Мрака.