Феникс - Светлана Ягупова

- Илим позвал вас по поводу нашего дела, - добавил Степ. - Не удивляйтесь, если увидите еще одного вашего знакомого.

В руках у Степа не было волшебной палочки, но Радову почудилось, что тот сделал какое-то телодвижение, и посреди комнаты мгновенно вырос Илим с золотистой головой подсолнуха, а в кресле напротив появился Лер.

- Дружище, я не фантом, - расхохотался Лер, увидев изумленную физиономию Радова. - Степ - единственный магуч, которого я не просто уважаю, но и люблю. Не сомневаюсь, что он успел уже позабавляться с вами.

Радов не понимал, что происходит. Встал, подошел к Илиму, потрогал его лепестки, засиявшие золотой аурой, пожал руку Леру, подошел к Степу. Ладонь магуча была жесткой и прохладной.

- Вот и хорошо, - сказал Степ. - Даю слово, что больше не буду над вами шутить. Однако заметьте - я не играл с вами, я вас изучал, и вы мне понравились.

- Стас, как вам моя связистка Тироль? - спросил Илим, не разжимая ниточки рта.

- Прелестное существо. - Радов уселся в кресло, все еще не до конца веря в то, что его не разыгрывают.

Поглядывая на Радова, Степ крупными шагами мерял комнату. Остановился у кресла Лера, положил руку на его плечо.

- Ну что, начнем?

Лер кивнул, обвел взглядом присутствующих. - Я ведь, Стас, не зря послал вас сюда, в Минос.

- Знаю. Тах Олин доложил. - Надумали нас развлечь. Лер улыбнулся:

- Не только. Лично вы, Стас Радов, нужны для более серьезного дела. - Лер слегка замешкался, провел ладонью по бритой голове.

- Вам знакомо такое имя - Таир Дегарт?

- Да. Сейчас он на Земле. Но мы никогда не виделись.

- Таир - ваш соотечественник. Более того, вы жили в одно время и в одном городе. У меня даже есть подозрение, что вы были знакомы.

- Какое его первое имя?

- Разрешите пока оставить это в секрете. Так вот, сегодня ночью Таир совершил преступление.

- А именно?

- Взял почву в двух произвольно выбранных им районах.

- Его накажут?

- Лет на пять - шесть отлучат от полетов и, возможно, отправят на Айгору. Для него это тяжелое испытание, тем более, что над привезенной им почвой мы все же будем работать. Комиссия, однако, намерена возвратить эту почву на Землю.

Радов вскочил.

- Если он взял ее в предместьях моего города...

- Мы не должны идти на поводу эмоций и личных Желаний, - холодновато произнес Степ. - Но уж коль такое случилось с Таиром, значит, им владело нечто большее, чем просто любопытство. В единичных случаях нарушение инструкций несет в себе заряд нравственности. Илим связался с Таиром и выяснил, что им двигало одно из величайших чувств - любовь. Это, разумеется, не оправдание, и все же мы должны ему помочь. Самое главное, Стас, ради чего вас пригласили сюда, - это намерение предложить сотрудничество с нами. Мы хотим помешать возврату почвы с Эсперейи и намерены реплицировать тех, кого Таир так пылко желает увидеть. Ему удалось уловить и несколько энергоматриц. Если они совпадут с реплигенами, состоится первая целенаправленная встреча репликантов.

- Стас, в нас сидят художники, которые не могут спокойно взирать на то, как их герои ходят с обрубленными концами судеб. Вы понимаете меня? - Лер смотрел испытывающе и проницательно.

- Я согласен, согласен! - выпалил Радов, взволнованный всем, что так неожиданно обрушилось на него.

Тепло одобрения разлилось вокруг Илима, и это не прошло мимо внимания старшего репликатора.

- А вы, Илим, будете нашим агентом, - то ли в шутку, то ли всерьез сказал Лер. - Нам очень понадобится ваше мыслевидение. Как только Дегарт вернется, мы соберемся вновь.

Часть 4

Ночь сомнамбул

Сидит в зыбкой тени маслин, прикрыв лицо панамкой, меж двумя пляжами, будто на собственной, суверенной территории, и нет ей дела до беззаботного гама правого пляжа и сосредоточенных усилий левого, санаторского, где вместо топчанов - коляски, с которых санитары помогают больным спускаться в воду и выбираться оттуда.

- Айналайн! - осторожно, чтобы не испугать, Гали притронулся к ее локтю. Не шевельнулась. Сдернул с лица панамку. Глаза закрыты, на лбу испарина. Айка, на солнце спать вредно, - он легонько потряс ее за плечо.

Веки ее дрогнули, медленно открылись, но взгляд был невидящим, устремленным в такую даль и высь, что, заглянув туда, Гали ощутил головокружение и покалывание в груди. Провел ладонью по влажному лбу девушки. Губы ее шевельнулись, однако скользнувшего по ним слова он не разобрал. Наконец, глубоко вздохнув, Айка очнулась. Повела взглядом и, увидев склоненное над ней загорелое лицо с раскосыми глазами, улыбнулась.

- Тебя долго не было, я немного вздремнула. Гали молча смотрел на нее, понимая, что Айка чего-то не договаривает.

- Где ты была?

- Это я тебе должна задать такой вопрос. - Она загнула поля панамки и натянула на голову.

- Ты не все рассказываешь о себе. С тобою что-то происходит, а я не понимаю что.

Она достала из сумки часы. Половина двенадцатого. Полтора часа ждала на солнцепеке, голова раскалывается, а он еще и допрашивает. Ну как объяснить то, в чем и сама не может разобраться? Эсперейя, будущее землян... Что это? Яркие, до галлюцинаций, фантазии или реальное проникновение в завтрашний день?

- Мне снятся страшные сны.

И она рассказала о Радове - Букове, икарах и спиролетчиках, обо всем, что привиделось за то время, пока ожидала его. Он слушал с интересом и удивлением: при всей фантастичности рассказанное было похоже скорее на выдумку, чем на сновидение.

- Это, конечно, из твоих тетрадей. Но неважно. Я бы тоже хотел когда-нибудь повториться.

- Мы будем жить всегда, вечно, - уверяла Айка.

- Разумеется. - Он весело тряхнул чубом. - Это Букову суждено то умирать, то воскресать, а мы с тобой бессмертны. По этому поводу предлагаю искупаться. Но почему ты не рвешь на мне волосы и не называешь обормотом за то, что не привел Орлика?

- Я никогда не доставляю тебе удовольствия скандалами.

- А жаль. Так вот, на въезде в город меня остановил постовой и потребовал на Орлика документ. Я сказал, что это ведь не пятьдесят и даже не тридцать лошадиных сил, а всего одна и заправляется мой транспорт не бензином, а сеном, но он и слушать не захотел. Пришлось вернуться к деду. Ничего, к следующему выходному обязательно раздобуду бумагу и нас пропустят не только в город, но и на твою Эсперейю.

- Я, пожалуй, поеду в палату, - сказала она. - Голова разламывается и усталость, будто мешки таскала.

- По ты и впрямь пыталась поднять нечто неподъемное. Это надо же такое придумать: репликация, клеточное обновление. Сиди спокойно, я сам. - Он поставил рычаги на нейтралку и повез ее в корпус.

Айка все еще не могла полностью прийти в себя: увиденное на Эсперейе хаотично мелькнуло в памяти. Хотелось пить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});