Путешествие за смертью. Книга 2. Визитёр из Сан-Франциско - Иван Иванович Любенко

халате, но с дымящей сигарой во рту и початой бутылки виски.

– Позвольте? – осведомился он.

– Прошу.

Американец ввалился в номер, налил в пустой стакан виски и выпил. Крякнув от удовольствия, он упал в кресло.

– Виски в такую рань? – удивлённо поднял брови Клим Пантелеевич.

– Вместо чистки зубов, – оправдался гость и поставил бутылку рядом с лежащим на столе «Путеводителем по Голландии».

Баркли закурил и спросил:

– А вы, я вижу, мысленно уже в Нидерландах?

– Я там никогда не был. Вот и купил путеводитель в киоске отеля.

– Любознательный вы человек.

– Есть такой грех.

– Тогда вам, наверняка, будет интересно прочесть вот это, – банкир закашлялся и достал из кармана, свёрнутый в трубочку лист бумаги.

– Что это?

– Новое письмо Морлока. Оно с пометкой «срочное». Портье только что разбудил меня и всучил эту мерзость. Полюбуйтесь.

Клим Пантелеевич уселся напротив и стал читать:

– «Сэр, у меня для Вас плохие новости! Изложу по пунктам:

1. Напоминаю, что сентябрь заканчивается, а за жизнь Эдгара Сноу вы не прислали ни цента. Лишь случайность в ресторане «Дрессель» отвела от него смерть. Поэтому стоимость его жизни за сентябрь-октябрь возросла и уже составляет $8000.

2. Зря вы связались с частным сыщиком из Праги. Интересно, сколько отвалили ему деньжищ? Проще и дешевле было бы рассчитаться по долгам со мной. Поверьте, мы бы смогли договориться, и я бы оставил вас в покое.

3. Возвращаюсь в Нью-Йорк. Буду там раньше вас. Жизнь вашего сына оцениваю в $20000. Переводы прошу делать частями, по $2000 на предъявителя долларовой купюры R 11352896 F.

4. Не забывайте про старый долг в $31000. Он никуда не делся.

5. На сегодняшний день общая сумма Вашей задолженности составляет $59000.

6. Если вы будете упорно скупердяйничать, то я, рано или поздно, исполню все свои обещания. Но могу успокоить: Вас я прикончу в последнюю очередь и лишь тогда, когда пойму бессмысленность нашей переписки. Вы, как я вижу, настойчиво к этому стремитесь.

До встречи в родных пенатах. Всегда Ваш, Морлок.

P.S. Как там крошка Лилли? Ещё не затащили её в постель? Заметьте, пока я её не трогаю и не ставлю в счёт. Жду, когда цена милашки в ваших глазах повысится».

– Заметьте, он не слова не говорит ни о статейке в «Сан-Франциско Дейли Репорт», ни о «Легиа-банке», как будто он ничего вам и не присылал, – задумчиво проронил Ардашев.

– Интересно, почему?

– Когда-то мы обязательно это узнаем. Однако, судя по свёрнутому в трубку листку, письмо пришло в отель по пневматической почте.

– Да, – выпустив сигарное облако, кисло кивнул Баркли. – Алюминиевая капсула осталась у меня в комнате. Я и не знал, что в Германии тоже есть «воздушная» почта. Думал, что только у нас – в Нью-Йорке.

– Она тут очень популярна. Чугунные трубы зарыты на глубине один метр двадцать сантиметров, их диаметр – шесть с половиной сантиметров. Они пронизывают всю территорию не только Берлина, но и его предместий. Общая протяженность этой почтовой пневматической сети более ста пятидесяти километров. Имеется шестьдесят станций. В Филадельфии и Нью-Йорке, насколько я слышал, всё гораздо скромнее.

– Поражаюсь вашим знаниям.

– Спасибо. Но давайте вернёмся к письму. Теперь Морлок пишет печатными буквами. Это значит, что он здесь, и с помощью фразы «возвращаюсь в Нью-Йорк. Буду там раньше вас» опять пытается ввести нас в заблуждение, что находится далеко. Более того, предполагаю, что он отправится в Роттердам на нашем поезде, поэтому вам не стоит беспокоиться в отношении угроз сыну. Кстати, вы мне не говорили о нём ни слова. Сколько ему лет?

– Двадцать два. Обалдуй. Учится в университете на юриста. Мечтает стать адвокатом, но уже трижды его хотели отчислить за неуспеваемость и дважды он хотел жениться. С трудом отговорил. Хорошо бы его предупредить, чтобы до нашего приезда он сидел дома и не шлялся по барам. Но как? Протелефонировать через Атлантический океан мы не можем. Об этом только болтают, но ничего для этого не делают. – Он покусал нижнюю губу. – Телеграмма тоже ничего не даст. Скорее наведёт панику не только на него, но и на жену. Она и так в постоянном неврозе из-за приближающегося суда и моих измен. – Баркли сбил в пепельницу сигарный пепел и сказал: – Я боюсь, что у Морлока в Нью-Йорке есть сообщники.

– Не могу отрицать этого на сто процентов, но с большей долей вероятности уверен, что он действует в одиночку. Собственно, ему никто и не нужен. Да и делиться вашими деньгами он, вряд ли, с кем-то намерен.

– И что же нам делать?

– Соблюдать осторожность. Мой помощник поедет с Эдгаром. Купе на двоих. Мы с вами – в другом. И тоже без соседей. Лилли, естественно, в дамском отделении. Я поговорю с ней, чтобы она соблюдала осторожность. Билеты, я надеюсь, куплены именно так, как ранее мы договорились?

– Да-да. Но я хочу, чтобы мистер Войта тоже путешествовал с нами. Несмотря на то что он грубиян, его весёлый характер мне по нраву. Да и будет с кем выпить. Вы, мистер Ардашев, если говорить откровенно, мало пьёте. К тому же, мы с ним курим, и я бы с удовольствием его угостил сигарами. А потом бы мы перекинулись в покер.

– В таком случае, я поеду с Эдгаром Сноу, а вы останетесь в компании моего помощника. Эдгар не курит и наверняка играет в шахматы. А я прихватил с собой дорожную доску.

– Он отличный шахматист. Кстати, и у него есть карманные магнитные шахматы, размером с ладонь. Играет сам с собой. Я-то не умею.

– Вот и прекрасно.

– И вы готовы мучиться во втором классе?

– Ничего страшного. Тем более, что выкуплено всё купе, и у нас не будет попутчиков.

– Вы очень великодушны.

– Только не злоупотребляйте спиртным.

Баркли почесал щёку.

– Знаете, – сказал он, – своими советами вы иногда напоминаете мне мою супругу. Она говорит тоже самое: «Джозеф, ты пьёшь слишком часто. Твоя печень привыкает к алкоголю. Сопьёшься и умрёшь».

– Может, потому что она заботится о вас?

– Возможно. Хотя, мне иногда кажется, её волнует не столько моё здоровье, сколько мои миллионы. – Американец помолчал и сказал: – У меня такое ощущение, что с Морлоком я, как говорится в одном старом ковбойском анекдоте, промахнулся. Только вот, где и когда – не знаю.

– Не слыхал.

– Если хотите – расскажу.

– С удовольствием послушаю.

– Лет пятьдесят тому назад, в маленьком городке, где-то на Среднем Западе, у барной стойки скучал старый ковбой и допивал остатки своего виски. Кто-то робко спросил его: «Скажите, а вам когда-нибудь приходилось охотиться на медведя?». «Конечно», –