Оборона дурацкого замка. Том 6 - Макар Ютин

ноздри своим резким запахом. Загадочная тьма на краях арены работала не хуже дорогой вытяжки.

Саргон осторожно подошел к неподвижному телу, перевернул его на спину… И с криком отскочил обратно. Рэмбо продолжал пялиться на него своим спокойным, железобетонно-уверенным взглядом. Прямая спина и ноги, напряженные руки. Он казался живее всех живых. Если бы не сломанная, перекрученная шея да раздробленное запястье. Опять же, без синюшной кожи и малоаппетитных деталей. Как будто куклу сломал, а не человека убил.

"Вьетнамские флешбеки тебе вместо футбола по телеку, почему так жутко, а? Нельзя было сделать его человечнее? Или, наоборот, как пластмассового Кена. А то как будто труп лаком накрасили и снова жить заставили. Такой себе Буратино. Карло Коллоди не имел денег даже на полено, зато имел лопату вместо шарманки и жил рядом с кладбищем. А вместо мудрого сверчка деревянного (из-за трупного окоченения) мальчика встречает жук-могильщик.

Блин, я бы такое почитал… Тьфу!«, — Попаданец снова остановил взгляд на теле, повторно передернулся, а затем аккуратненько, ножкой-ножкой, перевернул "труп» на живот, — «Уродское Испытание!», — Пробурчал он себе под нос и от души пнул тело.

Жутковатое ощущение тревожило и никак не могло покинуть мысли. Саргон на эмоциях влил в пинок слишком много сил и удивленно поморщился: как будто парковой лавочке втащил. Удар, между тем, оказался слишком силен — тело быстро заскользило обратно в темноту.

При этом голова трупа мотнулась, повисла на плече. Случайно или нет, но взгляд непонятного существа оказался направлен прямо в лицо юному практику. Живые, яркие, выразительные глаза молча и осуждающе принялись пялиться прямо на Саргона, пока труп уезжал по полированной плитке в пространство за колоннами. Взгляд исчез последним, когда уже и голова, и даже стопы исчезли во мраке.

Когда тьма закрыла и глаза Рэмбо, юный практик облегченно вздохнул и сполз на пол, держась за сердце.

«Я обернулся посмотреть не обернулась ли она, чтоб посмотреть: не обернулся ли я?» — Напел попаданец и затрясся в приступе мелких, нервных, отдающих истерикой смешков.

Спустя пару минут, небольшая истерика постепенно сошла на нет и Саргон снова остался один на один с восьмеркой колонн и вычурным орнаментным полом. Снова начала нарастать тишина, однако уже не до такой степени, как перед боем с «Рэмбо».

— Ладно, официально признаюсь: я ни хрена не понял, в чем суть этого испытания. Победить чувака с плаката? Так у меня одно время и «Сталкер» висел, и «Май Литтл Пони». А у родителей в комнате, страшно сказать, Иисус да парочка святых. Нет, втащить Пинки просто потому, что бесит — круто, но вдруг Испытание не оканчивается битьем мордасов и от меня чего-то там хотят?

Саргон начал рассуждать вслух, но в таком странном месте свой голос слышался неестественно. Как будто и не он говорит. Поэтому следующие свои выводы он думал исключительно про себя, да еще и вернулся к прежней тактики верчения головой по всем направлениям: будь у Рэмбо хотя бы АК, который парню доводилось разбирать на ОБЖ и стрелять во время школьной экскурсии в воинскую часть, затаись враг и напади с автоматом внезапно, из-за колонн — и попаданец вполне мог умереть после первой же очереди.

Как минимум, серьезно пострадать. Пленка Ци не смогла бы сдержать даже пистолетную пулю: просто ослабила бы последствия.

«М-да. Может не надо было пинать Рэмбо? Где мне теперь его искать?», — Саргон покосился на вуаль тьмы, но интуиция в его голове четко сигнализировала: нельзя заходить за пределы колонн. Иначе можно и не вернуться. Парень не возражал. Не очень-то и хотелось.

Тем более, на границе света и тени снова началось некое движение, слышался скрежет, но ничего больше пока не происходило. Попаданец подождал немного, определил источник звука, а потом просто встал к нему лицом и продолжил размышлять о своем:

"Сины вообще очень любят всю эту псевдофилософскую муть. Бой с тенью, бой с собственным я, бой со своими страхами. Отражение внутреннего во внешнем, лечение подобного подобным и другой дзен. Звучит неплохо, однако на выходе вместо гармонии получаем либо пофигизм, когда индусы пьют из той же речки, куда трупы сбрасывают, либо огромный свод правил и норм на все случаи жизни, как в моем Китае.

Кстати, не самый плохой выход. Традиции чиновничества у них дают очень высокий бонус даже по меркам Европы, а там, вообще-то, в древности была восточная деспотия. Хоть какой-то социальный лифт, молодцы! Правда, минусы таких вот философских притч тоже очевидны.

Если бы Фрейд родился в Дальневосточной Азии, то написал бы длинный, вычурный свиток, непременно с идеальной каллиграфией и выверенными пятнами крови в уголке, о борьбе с суперэго. Например, в виде волка. Или с собственной матерью. Например, в стиле кунг-фу. Эдип отдыхает. Или с кишечником. В виде отрицания нечистых помыслов. Назвал бы концепт «Дао возвышенных небес» вместо «анальной эротики» и все были бы рады. В общем, встроил бы концепцию под другие реалии, а вот конечный продукт, боюсь…"

Второй противник не заставил себя долго ждать. Та же самая деревянная походка. Такой же детальный уровень проработки мимики лица, когда сомневаешься, живой ли человек перед тобой или искусственно сделанная кукла. На этом сходства заканчивались.

Вместо штанов цвета хаки и замызганной футболки — длинная алая мантия. Вместо пулеметных лент крест-накрест — широкополая шляпа, узловатый посох в руке. На лице — очки-половинки, на ногах — шутовские ботфорты. В этот раз человек не походил ни на одного виденного или прочитанного Саргоном персонажа. Скорее, являлся неким архетипом, смешением отдельных знакомых черт в едином образе.

«Ага. В первый раз — воин. Во второй раз — маг», — Сосредоточенно подумал юный практик. Он больше не хотел совершать глупых ошибок. В бою с Рэмбо он слишком поддался удивлению и расслабился. Ксин оказался прав: неуемная фантазия вкупе со знаниями прошлого мира едва не сослужили ему плохую службу.

Без своего стиля Богомола и высокого контроля Ци у парня не получилось бы увернуться от всех выстрелов.

«Или почти всех», — Подумал Саргон, мельком бросил взгляд на свое тело: несколько царапин на ногах, порванный халат на бедре с застрявшей в плотной ткани пулей (не смогла пробить пленку Ци после защитной одежды), содранную кожу на предплечье. Пять или шесть выстрелов либо задели его по касательной, либо их остановил пропитанный неизвестным составом халат вкупе с пленкой Ци на коже под ним.

«А атакуй он меня из засады или двигайся нормально, не стой на месте — так быстро я бы не победил. Если бы вообще победил. Пистолет с бесконечным запасом патронов, без инерции, без перегрева — имба похлеще открытого меридиана», — Мрачно думал попаданец.

Он уже понимал по своему новому противнику: легко не будет. Поэтому сходу нырнул в перекат за отброшенным ногой пистолетом. В отличие от тела самого Рэмбо, его оружие и не думало никуда исчезать. Лежало ровно в том же месте, где остановилось после выбивания из ладони врага.

Следующие пять минут превратились в ад.

Маг не давал ему ни единой передышки: сыпал молниями, бил огненными шарами, метал волшебные стрелы из посоха. Он также оставался стоять на одном месте, как и предыдущий соискатель, его меткость, а также скорость полета магических снарядов уступала мужику из Голливудских боевиков, вот только…

Неизвестный маг не знал ни о затратах маны, ни о времени каста, ни о стихийной противоположности. В общем, правила ДнД он соблюдать не хотел — шпарил без перехода всем, что подвернулось под руку.

Саргон с тихим офигением узнал «Бьякурай», «Серо», «Дайтоппа», «Копье Мардука», «Авада Кедавра», «Ворпал Ураган Хаоса», «Волшебная стрела», а также многие другие спеллы из игр, книг, сериалов и других источников, который любознательный парень успел прочитать в прошлом мире перед своей смертью.

Пришлось тяжко.

Большую часть заклинаний он не рискнул сбивать своим кнутом, имелась на нем зацикленная петля энергии, или нет. Серо или «Взрыв» из Третьих Героев, или «Ураган Хаоса» вообще заставляли его покидать возможную зону поражения из всех своих скромных сил. Но даже так спину, локти, ноги частенько задевало ударной волной, жаром или осколками плит на полу.

Ци тратилась как не в себя, тело дергалось, как у эпилептика в приступе падучей болезни, дыхание становилось все менее чистым, стали раздаваться хрипы. Очень плохой знак — он уставал. В отличие от своего противника.

Безликий маг продолжал разбрасывать заклинания