Книга пятая: Древний (СИ) - Злобин Михаил

Вторая машина остановилась позади от первой, метрах в ста, и из нее никто не стал выходить, так что я посчитал, что именно там скрывается основная ударная сила пришельцев. Тем временем, из ближнего автомобиля вышло четверо. Я сразу отметил на их поясах закрытые кобуры, которые вызвали у меня легкую улыбку. Мне-то чужие пули не повредят, а вот мои мигом отправят их на встречу с богом. И не спасут визитеров их гламурные костюмы комиксных героев, поскольку пуля из АК пробивает навылет металлическую трубу с четвертьсантиметровыми стенками, что им эта резина? Вообще не препятствие. И вряд ли у них там под обтягивающим нарядом могло поместиться что-нибудь пулестойкое.

Одна пара осталась стоять на месте, рассматривая меня под зеркальными забралами, а двое других двинулись ко мне. Их поза, в принципе, не демонстрировала враждебности, они шли, разведя руки в стороны и повернув ладони вверх, так что для меня это был обнадеживающее начало. По крайней мере, шанс на мирное окончание конкретно этой встречи возрастал.

Когда пара инквизиторов приблизилась, я рассмотрел, что у них из-за плеч выглядывают трубки, уходящие от подбородка куда-то за спину. Судя по всему, их костюм полностью герметичен и автономен, как скафандр, и воздействовать сквозь него Силой не получится. Если идущие против меня войной российские солдаты до конца не осознавали, с чем им предстоит иметь дело, и их ОЗК имели достаточно лазеек, куда я мог бы запустить Тьму, то эти ребята знали, к кому шли. И подготовились они соответствующе.

– Сергей? – Сразу опознал меня идущий первым мужчина. – Вас просто не узнать, вы так сильно постарели под тяжестью своих грехов.

Голос инквизитора доносился через небольшой динамик, расположенный под забралом. Он говорил на чистейшем британском английском, тщательно произнося каждый слог, поэтому проблем с пониманием его речи у меня не могло возникнуть даже в теории.

– Это смотря с чем сравнивать. Если с последними месяцами, то я очень даже помолодел.

И это было правдой. За время спокойствия в безымянной деревне я действительно скинул визуально лет пять, а то и все восемь. Теперь я уже не выглядел шестидесятилетним дедом, а вполне себе бодреньким мужичком, едва перешагнувшим за полтинник. Кстати, а ведь мне и правда скоро пятьдесят… после этой полуторогодовалой пропасти как-то с трудом в это верится…

– Я сравниваю с записями российских шоу, где вы выступали. Вы там выглядите гораздо моложе.

– О, приятно встретить своего поклонника в такой глуши.

– Не иронизируйте, Сергей. Мы таким образом изучали и дополняли ваш психологический портрет.

– И как, изучили?

– Вполне. Хотите услышать вердикт? Хищный и острый ум, которым, впрочем, вы предпочитаете пользоваться только когда начинаете чувствовать опасность. Патологическое упрямство, граничащее с компульсией, крайне обостренное чувство справедливости, но преимущественно в отношении себя самого. Склонность к агрессивным действиям и стремление разрешать вопросы с применением грубой силы. Пока все верно?

– Хрен знает, – безразлично пожал я плечами, не впечатленный этим разбором, – вы слишком общие качества называете. Под это описание можно подвести каждого третьего. А еще, вы не сказали ничего такого, чего обо мне нельзя было бы прочесть в интернете.

– Что ж, резонно. Вижу, вас так просто не пронять.

– Что вы хотите от меня? – Резко перешел я к сути, устав от длительного словоблудия, которое ни на йоту не проясняло целей этих странных людей.

– Поговорить.

– Мы уже говорим.

– Да, но пока не о том, о чем бы хотелось.

Я в ответ лишь фыркнул.

– Так это ж вы ходите вокруг да около, вместо того чтобы прямо назвать цель вашего визита ко мне. Будь моя воля, я с вами вообще бы не виделся.

– Хорошо, как скажете…

Под моим удивленным взглядом, инквизитор начал возиться со своим зеркальным забралом, словно собирался его снять. Второй незнакомец, до сей поры не проронивший ни слова, вдруг дернулся, будто пытаясь остановить напарника, но быстро замер и раздосадовано опустил руку. Судя по всему, в это мгновение между ними произошел неслышимый мне обмен репликами по внутренней связи. Еще одна зарубка в памяти – они могу общаться незаметно для меня. Если начнется схватка, это будет играть очень важную роль.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Справившись с кучей хитрых креплений, инквизитор наконец-таки откинул зеркальное стекло со своего лица, и на меня уставился взгляд ясных голубых глаз, обрамленных мелкой сетью едва заметных морщинок. Его нижняя часть лица оставалась все еще скрытой, так что понять его приблизительный возраст у меня пока не получалось.

– Так ведь гораздо лучше говорить, не так ли, Сергей? Меня зовут Брат Георг. Можно просто Георг, если вам угодно.

– Вы что, Георг, совсем не боитесь меня? – Меня действительно удивила смелость церковника, который, зная о моих способностях, так легко снял экипировку.

– А чего мне бояться? Вы с виду вполне адекватны, насколько это можно вообще сказать о Темном Жреце, надругавшимся над телами сотен тысяч своих соплеменников.

Выжидающий взгляд и пришедшая от инквизитора волна опасливых эмоций недвусмысленно намекнули мне, что это есть не что иное, как сознательная провокация. Он просто пытался вывести меня из себя, хотя прекрасно знал, что если я захочу его смерти, разделяющие нас метры меня никак не остановят.

– Вы очень смелый, Георг. Я бы даже сказал отчаянный. Вы же понимаете, что я могу убить вас одним только своим желанием, но все равно продолжаете меня дразнить.

– Дразнить? – Притворно удивился инквизитор. – Разве я сказал хоть слово неправды?

– Нет, но мне от этого не легче. Зачем вы тревожите мои старые шрамы?

– Извините, Сергей. Это была всего лишь проверка.

– Проверка меня?

– Ну да. Брат Кален, с которым вам довелось повстречаться в Беледуэйне, – рука священника указала на замершую позади него фигуру, – охарактеризовал вас просто крайне негативно. Он назвал вас настоящим воплощением зла, для которого человеческая жизнь даже не разменная монета, а просто пыль. Но тем не менее, он вернулся в лоно церкви живым, хоть и не сказать что здоровым.

Мой взгляд обратился на стоящего позади напарника инквизитора и впился в покрытое амальгамой стеклянное забрало. Я помнил, что сказал ему напоследок, но тот, видимо, слишком плохо молился, раз судьба свела нас снова. Человек ощутимо дрогнул под моим взором, и даже будто бы попытался отступить подальше. Но тут между церковниками снова состоялся неслышимый обмен репликами и некто Брат Кален сумел обуздать свой страх, оставшись на месте.

– Думаю, теперь можно поставить вас в известность, – продолжал Георг, – что мы пожаловали к вам не с пустыми руками. На теле каждого из нас закреплено множество датчиков, которые в режиме реального времени отслеживают показатели нашей жизнедеятельности. Температуру, пульс, частоту дыхания, давление. И стоит хоть одному из этих параметров недопустимо резко измениться, как об этом узнает вся группа. Иными словами, попытайся вы сейчас меня убить, переговоры прекратились бы немедленно.

– И я снова восхищаюсь вашей смелостью, Георг. Вы готовы были рискнуть жизнью, только для того, чтобы убедиться, что стоящий перед вами некромант не свихнулся окончательно.

– Моя жизнь уже давно принадлежит господу богу, и если он решит, что пришло время ее оборвать, значит, так тому и быть. Так вы называете себя некромантом?

– Давайте опустим прелюдии. – Раздраженно прервал я попытку увлечь меня очередным пустым разговором. – Что вы от меня хотите? Какого черта вы приперлись в это захолустье? Разве я кому-либо мешаю здесь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Позвольте быть откровенным, Сергей. Изначально, церковь планировала вас уничтожить, как угрозу. Мы так поступали испокон веков, едва ли не с самого первого дня своего существования объявив войну Темным Жрецам.

Мне стоило больших усилий промолчать и не ляпнуть что-нибудь из того, что поведал мне Древний. Например, что вся их религия есть не что иное, как детище Темного. Или что истинная причина этой охоты на некромантов вовсе не в стремлении сделать мир лучше, а в желании устранить конкурентов. Но я все-таки сдержался. Не думаю, что какая-либо церковь может позволить носителю таких знаний топтать эту землю…