Фиктивный брак - Тая Смоленская

ее нигде нет. И если сначала я решила, что она с детьми играет в прятки либо поднялась наверх, то спустя минут пятнадцать поисков понимаю, что ее нигде нет.

Страх пронзает меня толстой иглой. Дышать становится трудно. Я чувствую, как подступает паника. Лица людей вокруг не различаю. У меня в голове все мысли о плохом. Вдруг мою малышку похитили? А если с ней что-то случилось? И сразу же виню себя в том, что недосмотрела. Положилась на то, что здесь и детские аниматоры, и полно взрослых людей, и ребятня вокруг.

– Сонь, ты выглядишь бледной. Тебе плохо? – К моей руке прикасается Огнев, вырывая меня из транса.

Я резко оборачиваюсь к Тимуру. С трудом фокусирую взгляд.

– Ты не нашел Снежану? Ее нигде нет, – выдавливаю из себя, с трудом сдерживая слезы.

Выражение лица Тимура в мгновение  меняется. В глазах появляется тревога.

– Здесь закрытая территория, она не могла никуда уйти. Мы найдем ее, Сонь, скорее всего, она играет в одной из комнат наверху или прячется. Дети недавно в прятки играли, я сам видел.

– Да, ты прав. Я, наверное, зря паникую. Нужно найти ее. Я уже почти везде проверила.

– Ты посмотри во дворе, мало ли, может, на детскую площадку рванула, а я поспрашиваю персонал и попрошу Артема, чтобы он спальни на втором этаже проверил.

– Хорошо, – киваю.

– Не волнуйся, Сонь. Все с ней хорошо. Это детский праздник, она где-то заигралась, побежала за детьми, ты зря волнуешься.

– Да. Да, – повторяю на автомате. – Я пойду во двор.

Время тянется безумно медленно. Прошло минут десять, а ощущение, словно несколько часов. Снежаны во дворе ожидаемо нет. Я возвращаюсь в дом, выискиваю глазами Тимура, с надеждой смотря на него. Он замечает меня, отрицательно качает головой, переговариваясь о чем-то с хозяином дома и его женой. Одного взгляда на их лица достаточно, чтобы тревога ударной волной прокатилась по мне.

Они ее не нашли и понятия не имеют, где искать.

Господи.

Я быстро преодолеваю расстояние между нами. Слышу последнюю фразу Полины:

– Наверное, стоит прервать праздник и отправиться на поиски.

– Она не могла покинуть дом, до ручки двери не дотянулась бы, – задумчиво произносит Артем.

Тимур приобнимает меня за талию, притягивая к себе.

– Все будет хорошо, – – шепчет на ухо, и не знаю, кого он пытается успокоить больше: себя или меня. Потому что в его глазах тревога за дочь не меньше, чем у меня.

К нам неожиданно подходит официант, что-то говорит Артему. Так тихо, что мне не удается расслышать слова. Но по взгляду мужчины, обратившемуся в нашу сторону, я понимаю, что это касается Снежаны.

– Спасибо, – похлопывает официанта по плечу Артем, а потом сообщает нам хорошую новость: – Снежану нашли. Она в кладовке каким-то образом оказалась. Она, кажется, сильно испугалась. Плачет и не хочет выходить.

– О господи! – всхлипываю я, чувствуя, как отступили волнения и паника.

Я выворачиваюсь из объятий Тимура и мчу за официантом в сторону кухни.

Глава 22. Соня

Снежану я нахожу сидящей на полу в кладовке.

– Что случилось, солнышко? Ты потерялась и испугалась?

Я присаживаюсь рядом с ней, обнимаю и целую в макушку. Страх, который я сегодня пережила, не передать словами. У меня все еще дрожат руки и гулко бьется сердце. Я за время поисков дочери чего только не придумала себе. 

– Все хорошо, мама рядом. Пойдем, сейчас будут тортик резать, возьмем себе по кусочку, – успокаиваю свою малышку.

– Не хочу, – трясет головой дочь, а у меня от ее слез сердце изнутри разрывается.

– Тебя кто-то обидел? – спрашиваю, потому что это прямой сигнал того, что что-то произошло. Просто так Снежана от сладкого не отказалась бы. Мне приходится прятать от нее все конфеты и шоколадки.

Дочь молчит, и я догадываюсь, что причина именно в этом.

– Расскажи маме по секрету, что случилось. – Глажу ее по спинке, поднимаю с пола и осторожно пересаживаю к себе на колени.

– Аля сказала, что ее папа работает в море, они спросили о моем папе и не захотели со мной играть, потому что у меня его нет. Они играли в прятки, а меня искать никто не хотел, – заикаясь и всхлипывая, доверчиво жмется ко мне дочь. – И игрушки мне не дали.

Мое сердце замирает, а во рту появляется горечь. Почему дети так жестоки?

– У меня ведь есть папа? Где мой папа, мам? Он не любит меня? Поэтому никогда не приходит?

У меня горло сдавливает, и я не могу произнести ни слова. Снежана заглядывает мне в глаза в ожидании ответа.

– Он…

Я замолкаю, так как за спиной слышатся тяжелые шаги. Кто-то присаживается рядом с нами, и по парфюму с легкостью я узнаю Тимура.

Мы встречаемся взглядами и без слов понимаем, что думаем об одном и том же. Это идеальный момент рассказать все Снежке. К тому же она с ним хорошо поладила. Но я еще не готова. Я думала, у меня есть больше времени. 

– Солнышко, конечно, у тебя есть папа, и он… он… – я сглатываю, не зная, как произнести это вслух.

– И он не знал о твоем существовании, – подхватывает Огнев, забирая у меня дочь.

Теперь они находятся друг перед другом.

Снежана рукавом стирает слезы с глаз. Тимур же поправляет хвостики на ее головке. 

– А как только узнал, сразу же примчался. Я твой папа, малыш, и я очень-очень рад, что наконец-то смог познакомиться с тобой.

Я внимательно наблюдаю за реакцией дочери. Дети в ее возрасте очень впечатлительны, и я волнуюсь, как она воспримет все.

– Ты не врешь? – В ее глазах загорается огонек. Она моментально забывает об обидах. Смотрит на Тимура с недоверием.

– Нет, конечно. Мы с твоей мамой собирались сказать тебе об этом немного позже, когда мы с тобой хорошо подружимся, но раз такие дела пошли… – Разводит руками, улыбаясь уголками губ.

– Ты мой папа? – шепотом и робко-робко переспрашивает она. Словно не верит в реальность происходящего.

Тимур кивает. В его глазах лучатся тепло и нежность к дочери.

– Обнимешь папу? – спрашивает он.

– Только одной ручкой, вторая болит.

– Одной ручкой, хорошо. – Кадык Тимура дергается, и я замечаю, что и он безумно нервничает.

Снежана