Лука Витиелло - Кора Рейли

кушают.

— Мне нравятся девушки, которые едят нечто более существенное, чем салат.

Когда официант остановился у нашего столика, я заказал для нас обоих, пока Ария разбиралась с палочками для еды.

— Ты когда-нибудь пользовалась палочками? — спросил я, как только официант ушёл.

Мне пришлось подавить смех при виде глубокой сосредоточенности на лице Арии.

— Родители водили нас только в свой любимый итальянский ресторан, и вообще-то, ходить куда-либо одной мне было запрещено.

Конечно же, она никуда не ходила. Рокко Скудери держал меня в курсе событий.

— Теперь ты можешь ходить куда пожелаешь.

Ария подняла свои светлые брови.

— Правда? Одна?

Я наклонился вперед, чтобы люди за соседним столом не услышали меня.

— С Ромеро или со мной, или Чезаре, когда Ромеро занят.

Я мог сказать, что Ария не была счастлива от этого, но она действительно не могла ожидать, что я позволю ей ходить без защиты. Решив отвлечь ее, я взял свои собственные палочки для еды.

— Вот, дай покажу. — я показал Арии, как работать ими.

Прикусив губу очень отвлекающим образом, она попыталась подражать движениям, снова с выражением полной сосредоточенности на лице.

— Неудивительно, что нью-йоркские девушки такие худые, если они все время едят вот так.

— Ты красивее их всех, — сказал я без колебаний.

Ария посмотрела вверх, будто не была уверена, что я говорю серьезно. Это был самый долгий взгляд в глаза, который она когда-либо давала мне, и мне стало интересно, что она пытается увидеть.

Я придерживался линии, пытаясь заставить ее чувствовать себя комфортно и быть добрым к ней, не заставляя ее надеяться на что-то столь же нелепое, как любовь.

Ария была полностью защищена, даже если знала правила нашего мира и каким человеком я был. Ее наивность и невинность все еще заставляли ее надеяться на то, чего никогда не будет.

Я взял кусок говядины булгоги и протянул Арии. На ее лице промелькнуло удивление. Я с вызовом поднял брови.

Она приоткрыла губы, потом медленно сомкнула их вокруг палочек, и я чуть не застонал. Понимала ли она, какие образы создает в моем сознании?

— Вкусно, — сказала она, сладко улыбаясь.

Наблюдая за ее невинной радостью из-за такой простой вещи, как Корейская еда, я наполнился новой оценкой.

• ── ✾ ── •

Ария напряглась в тот момент, когда мы вернулись в нашу квартиру и быстро исчезла в ванной.

Я провел рукой по волосам, когда мои глаза остановились на кровати. Это будет наша первая ночь в квартире, в этой кровати.

Наблюдая за тем, как Ария развлекалась во время ужина, вновь разожгло мое желание к ней. Ее было трудно понять. Почему она была так напряжена?

Дверь в ванную открылась, и Ария вышла в длинной темно-синей ночной рубашке, которая красиво контрастировала с ее золотистыми волосами и бледной кожей. Мои глаза были прикованы к разрезу, демонстрирующий маленький кусочек ее гладкого бедра.

К сожалению, у Арии был вид оленя в свете фар. Я прошел мимо нее в ванную, чтобы немного остыть.

Я плеснул себе в лицо холодной воды. Мое тело пульсировало от желания предъявить права на девушку. Мне никогда не приходилось сдерживаться, никогда не хотелось, но Ария нуждалась в этом. Черт. Уставившись на стояк в моих трусах, я оттолкнулся от раковины.

Ария была моей женой. Она не должна все еще быть девственницей. Может, она готова для сегодняшней ночи. Может, она была напугана только из-за давления в нашу брачную ночь.

Разве ей не было любопытно? Я вспомнил, как охренительно мне было в мой первый раза, несмотря на нервы.

Когда я вышел из ванной, то увидел Арию стоящую перед панорамными окнами, она была повёрнута ко мне спиной, глядя на горизонт.

Я двинулся к ней, заметив, как напряглось ее тело. Когда я потянулся к ней, стало только хуже. Ее очевидная нервозность заставила меня сжать зубы, потому что я не знал, как успокоить ее. Я не был силён в словах утешения или ободрения. Моим первым инстинктом было отдать ей приказ прекратить быть напряжённой, но это было бы не очень хорошо.

Я потянулся к ней, и она напряглась еще больше, будто думала, что я схвачу ее, задёрну ее ночную рубашку и трахну прямо у этого окна — это то, что я хотел сделать, но никогда не сделаю, если она, блядь, не захочет меня.

Я прикоснулся костяшками пальцев к ее нежной коже и слегка провел ими вниз по ее спине, пытаясь показать ей, что буду сдерживаться ради нее, что буду осторожен с ней.

Если не считать мурашек, покрывавших ее кожу, она никак не отреагировала. Она явно не будет действовать по собственной воле. У меня не было проблем с лидерством; проблема была в том, что мой стиль руководства обычно не был для чувствительных девушек, и Ария была таковой.

Я протянул ей руку, зная, что она последует моему молчаливому приказу, потому что была воспитана повиноваться.

Наконец она повернулась ко мне, но ее взгляд остановился на шраме на моей ладони, по которому она провела кончиками пальцев. Моя кожа покалывала от почти несуществующего прикосновения. Странно, что с ним так бережно обращаются.

— Это из-за кровавой клятвы? — она подняла глаза и наконец встретилась со мной взглядом.

Она часто отводила глаза, и я не был уверен, было ли это из-за моей репутации или ее воспитание научило ее опускать взгляд.

— Нет. Вот, — сказал я, показывая ей шрам на другой руке. Он был намного меньше того, к которому Ария все еще прикасалась. — Это произошло в драке. Пришлось остановить удар ножа рукой.

Глаза Арии расширились, ее губы приоткрылись от удивления. Мне нужно было поцеловать этот рот.

Обхватив пальцами ее запястье, я повел ее к кровати. Она послушно последовала за мной, хотя я чувствовал, как ее пульс колотится в венах от страха. Я решил пока не обращать на это внимания, потому что у меня было чувство, что она будет все ещё девственницей через год, если я буду ждать, пока она полностью не расслабится в моем обществе.

Я притянул ее к кровати, сел и поставил ее между ног. Я поцеловал ее, наслаждаясь вкусом, тому, как она приспосабливалась к моим требованиям.

Я позволил себе откинуться назад и потянул ее за собой, мой поцелуй стал более грубым, более требовательным. Ощущение тела Арии на моем пробудило мой член.

Я провел по ее талии, грудной клетке и обхватил ее грудь. Эта одежда должна была исчезнуть. Мне нужно было почувствовать ее кожу. Ее тепло, ее