Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, сэр, – пробормотала я.
– И если, любовь моя, ты сказала правду насчет того, что от Хэла Эндрюса у тебя дыхание спирает, но ты бежишь искушения из-за меня, такая стойкость не прибавляет сияния твоему венцу. Мы оба знаем Хэла: он джентльмен и чистит ногти. И вежлив со своей женой. Если у тебя нет серьезных намерений, прекрати с ним флиртовать. Но если ты вправду хочешь его, то бери! На меня не смотри – я буду занят. Джейн – такая лакомая штучка, какие мне давно не попадались. Я жажду провести через ее угол биссектрису с тех самых пор, как мы познакомились.
– Брайни! Это правда? Ты никогда не подавал виду. Почему ты мне не сказал?
– Чтобы ты по-бабьи приревновала и начала проявлять собственнические замашки? Милая, мне пришлось дожидаться, когда ты сознаешься вслух, без уговоров и понуканий с моей стороны, что испытываешь глубокий интерес к другому мужчине… предполагая, что я могу испытывать то же самое к его жене. И я испытываю. Так что звони Джейн и прими приглашение на ужин. А там посмотрим, что из этого получится.
– А вдруг Джейн понравится тебе больше меня?
– Невозможно. Я люблю вас, миледи.
– Я про то, на чем сидят. Про то, как она занимается любовью.
– Это возможно, но маловероятно. Если это и случится, я не перестану любить тебя и то, на чем ты сидишь: эта штука из ряда вон. А Джейн попробовать все-таки хочется: уж очень она вкусно пахнет. – Он облизнулся и ухмыльнулся.
Так он и поступил, и она тоже – мы сделали это все четверо и много лет оставались хорошими друзьями, хотя они через два года переехали в Сент-Джо, где Хэл получил более выгодное предложение от школьного комитета. И нашим уютным семейным оргиям пришел конец.
Со временем мы с Брайаном разработали подробные правила относительно секса – как избежать риска и в то же время «грешить» свободно, не очертя голову, а с толком, чтобы иметь право посмотреть в глаза миссис Гранди и сказать ей, что здесь не подают.
Всеобщая вера в изначальную греховность секса не коснулась Брайана. Он глубоко презирал расхожие мнения.
– Если тысяча человек во что-то верит, а я один верю в обратное, то тысяча против одного, что не правы они. Морин, я содержу семью только благодаря тому, что у меня на все свое мнение.
Когда я рассказала Брайни, как меня заперли в шкаф, он рывком сел в постели:
– Вот ублюдок! Мо, да я ему руки переломаю!
– Тогда и мне переломай – я ведь шла туда с определенным намерением, которое и выполнила. Все остальное вытекает из этого голого, непростительного факта. Я подверглась неоправданному риску и виновата не меньше его.
– Так-то оно так, но дело не в этом. Милая, я не за то его упрекаю, что он тебя трахнул; любой мужик, если он не кастрат, трахнул бы тебя, будь у него только шанс. Так что единственный выход – не давать им этого шанса, если сама не хочешь. Если я зол на него, так это за то, что он запихал мою девочку в темный шкаф, запер ее там и напугал. Я убью его медленно, черт бы его побрал. Я его оскоплю. Я с него скальп сниму. Я ему уши отрежу.
– Брайни…
– Я ему кол вгоню… Что, дорогая?
– Я была плохой девочкой, знаю, но мне это сошло с рук. Не забеременела, поскольку и так беременна. Ничего не подцепила… кажется. И никто, по-моему, ничего не заметил, так что скандала не будет. Мне очень хотелось бы посмотреть, как ты будешь с ним все это проделывать, – я его презираю. Но если ты хотя бы щелкнешь его по носу, это происшествие перестанет быть тайной… и может повредить нашим детям. Верно?
Брайни смирился с житейской необходимостью. Я хотела, чтобы мы перестали ходить в эту церковь, и он согласился.
– Но не сейчас, любимая. Я пробуду дома еще недель шесть. Пойдем в церковь вместе…
Мы приходили рано и усаживались впереди, прямо перед кафедрой. Брайни впивался взором в лицо доктора Зека и не сводил с него глаз всю проповедь, воскресенье за воскресеньем.
У доктора Зека случился нервный срыв, и ему пришлось взять отпуск.
Мы с Брайни выработали свои правила секса, любви и брака далеко не сразу. Мы пытались сделать две вещи одновременно: создать новую систему правильного поведения в браке, которой любое цивилизованное общество должно было обучить нас еще в детстве, и – одновременно – выработать практичный набор правил поведения в обществе, которые защищали бы нас от арбитров морали Библейского пояса. Мы не миссионеры, чтобы обращать миссис Гранди в свою веру; нам нужна была только маска, чтобы миссис Гранди не заподозрила, что у нас совершенно иной образ мышления. В обществе, где считается смертным грехом чем-то отличаться от соседей, единственный выход – не давать им этого заметить.
С годами мы узнали, что многие говардовские семьи сталкивались с несоответствием программы Фонда Говарда нормам морали среднезападного Библейского пояса – а большинство членов Фонда были как раз выходцы со Среднего Запада. Из-за этих противоречий говардовцы или порывали с официальной религией, или делали вид, что следуют ей, как мы с Брайаном, пока не уехали из Канзас-Сити в тридцатые годы и не перестали притворяться.
Насколько я знаю, ни в Бундоке, ни где-либо на Теллус-Терциус официальной религии нет. Вопрос: является ли это неизбежным эволюционным достижением человечества на пути к истинной цивилизации? Или я принимаю желаемое за действительное?
Или я умерла в 1982 году? Бундок так отличается от Канзас-Сити, что мне трудно поверить, будто они существуют в одной вселенной. Теперь, когда я изолирована в каком-то подобии сумасшедшего дома, управляемого его обитателями, легко поверить, что авария, в которую попала старая-престарая женщина в 1982 году, оказалась роковой… и все эти сны о диаметрально противоположных мирах – просто бред умирающей. Может быть, во мне, нашпигованной седативами, искусственно поддерживают жизнь в какой-нибудь клинике Альбукерке, раздумывая – выдернуть штепсель или погодить? И ждут разрешения Вудро? Кажется, это его я вписала в записную книжку как своего ближайшего родственника.
А Лазарус Лонг и Бундок – всего лишь мои старческие фантазии?
Надо будет спросить Пикселя, когда он придет ко мне в следующий раз. Его английский не слишком богат, но мне больше не к кому обратиться.
Еще до того, как обставить свой новый дом, мы сделали одно замечательное дело – перевезли туда со склада наши книги. В коробке из-под печенья, в которой мы жили раньше, хватало
- Звездный зверь. Имею скафандр - готов путешествовать - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Set a diary - Майго - Прочая детская литература / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Мародер - Пол Андерсон - Научная Фантастика
- Доказательство Канта - Елена Янова - Космическая фантастика / Научная Фантастика / Периодические издания / Юмористическая фантастика
- Воспоминания о прошлом Земли. Трилогия - Лю Цысинь - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика / Разная фантастика
- Предпоследняя правда - Филип Дик - Научная Фантастика
- Необычный друг - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Бесконечная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Музыка, звучащая в крови - Грег Бир - Научная Фантастика
- Вне всяких сомнений - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика