Леший - Григорий Давыдов

А удастся ли?

Пока нас волокли по всему посёлку, на радость местной клыкастой ребятне, и введя в ступор тамошних жителей вообще, я мало что сумел разглядеть. Но вот то, что засунули нас куда-то глубоко, да под несколько замков, и с кучей стражи, я для себя подметил.

Ну, а пока сидели в камере, было море времени всё обсудить, и девушка выбила из меня признание моих неожиданных перемен, как игрового персонажа. Точнее, я сам всё рассказал - скрывать смысла не было: Ника была умна, да и всё уже плавало на поверхности - оставалось лишь зачерпнуть. В голове она явно затаила что-то по поводу меня, а затем выдала предложение по поводу нашего спасения.

Предложенный вариант Ники убить её, дабы та появился на точке возрождения где-нибудь в горах сначала прельстил меня, но затем, всё обмозговав, я решил, что это не прокатит. И причиной того было отнюдь не отсутствие в этом смысла, потому как, уйдя на респаун, Ника всё равно не сможет что-то изменить, а на раскачивание с пятидесятого до, хотя бы, сотого уровня, уйдут месяцы. Ведь всё равно можно было бы рискнуть - обратись она к другому клану орков, найди она нужные слова - и вот, битва, захват крепости, освобождение меня. Всё возможно, пускай и рисково, но...

Меня поразил визг беловолосой от удара. Страх из-за неожиданно появившегося в поле зрения Клыкастого? Даже не смешно. Эта девушка - кремень, покруче Брюса Уиллиса в плане бесстрашия. А, значит, причина была в чувстве боли... Иными словами, она поставила себе как минимум тридцатипроцентные ощущения, в то время как самым адекватным решением любого игрока была твёрдая десятка! После долгих, изнурительных расспросов, во время которых Ника либо тупо игнорила меня, либо посылала куда подальше, я всё-таки сумел прояснить: не меньше сорока. Сорок процентов! Только отъявленные мазохисты ставили себе ощущения выше тридцати, а некоторые рисковали из-за того, чтобы сильнее испытывать и приятные ощущения, потому как они были взаимосвязаны друг с другом. То есть, захоти ты по полной испытать удовольствие, распластавшись на любовном ложе вместе с какой-нибудь инопланетянкой, ставь себе большие проценты ощущений, но тогда будь добр терпеть, когда по тебе палят бластером, или бьют в рыло...

Так что предложение убить Нику я отмёл сразу. Не готов я заставлять её терпеть, пускай и не стопроцентные, но болевые ощущения, потому как... ну просто не могу! И не потому, что она мне нравится, или что-то такое: ну, не моё это - заставлять людей мучиться!

При слове "мучиться" в голове отчего-то сразу всплыло лицо Князя и МоегоДебила. Я невольно до боли сжал кулаки. Суки... Найду способ выбраться отсюда, найду вас, и устрою весёлую жизнь! А уж как - я придумаю, не переживайте, и готовьте побольше успокоительного - вам понадобится...

Зал Вождя

В то же время.

Инга хмуро смотрела на преклонивших перед ней колени воинов, развалившись на заваленном шкурами постаменте.

В углу Зала Вождя, представлявшего из себя огромную юрту, уютно потрескивал костёр, дым от которого плавно поднимался к потолку и исчезал в сделанном специально для таких целей отверстии. Контрастом такому умиротворённому уголку было всё остальное убранство юрты: висящие повсюду орудия смерти в виде гигантских топоров, которыми можно было размозжить череп слону, топориков поменьше, для удобного броска, кинжалы, мечи, плоские и прямые, как гладь воды, и изогнутые, подобные жалу скорпиона. Всё это вооружение когда-то принадлежало другим воинам её клана, которые посмели посягнуть на её право быть вождём.

Такой феномен, как женщина во главе клана, у орков случался не часто. А если быть точнее, то Инга являлась единственной женщиной-вождём с тех самых пор как Рагкх-Покоритель заселил своими потомками эти земли. Она, под смех соклановцев, вышла биться с предыдущим вождём, по праву Вызова на Бой, который имел любой воин племени, решивший, что он - достойный вождь. И под общий изумлённый вздох она победила за считанные мгновения. Мнение орков о женщине, как хранительнице домашнего очага, рассыпалось в пух и прах. Несколько десятков воинов подряд выходили на залитый кровью бывшего вождя песок арены, с одной единственной целью: одолеть неожиданного вождя по праву Вызова, и вернуть привычное понимание мира на свои места. Теперь и их оружие украсило стены жилища Инги...

Но с тех самых пор, как клан Секиры признал право женщины на трон, орки этого племени стали процветать из-за изменения политики клана. До этого он вёл позорное существование торгового клана, выращивавшего фрукты, пасшего скот, делавшего и продававшего одежды... Но Инга, прозванная за время своего правления Кровопускающей, начала делать упор на военном деле, переведя всю торговлю на создание доспехов и оружия, а также наняв превосходнейших мастеров секиры и меча, что занялись тренировкой немногочисленного воинства клана Секиры. Тогда Ингой было принято новое масштабное изменение, которое взбудоражило все оркские племена: женщины-орки взялись за оружие, встав на тренировочной площадке бок о бок с мужчинами. Клан Секиры превратился в полномасштабный боевой клан, где каждый ребёнок с детства начинал обучаться военному ремеслу, а женщины не представляли выход "в свет" без оружия.

Но многие другие племена орков, такие как клан Клыка, Дробящего Молота, или Зоркого Глаза, не признали новорожденную политику Секиры, и объявили ему войну. С тех пор она ведётся постоянно, но воины Инги были лишь рады бесконечным войнам. Они восхваляли своего вождя, и, казалось бы, ничто не сможет помешать увеличению величия клана... По крайней мере, так казалось ещё год назад.

Но теперь отряды, отправленные на разведку к Ледяным Холмам, не возвращаются, клан несёт большие потери, и ближайшие соседи уже довольно скалятся, затачивая боевые топоры... Но, видит Рагкх-Покоритель, она не допустит смерти своего народа!

- ... и до сих пор нет никаких вестей, - закончил свой доклад первый десятник, так и не подняв взгляд с пола.

Инга хмыкнула. Значит, вероятно, отряд Рурга также не стоит ждать. Воительница сжала до боли кулаки. В следующий раз она сама поведёт отряд! Лично уничтожит нечисть, засевшую в Холмах! Сама...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});