Демон пробуждается - Роберт Сальваторе

Киска нахмурилась. Существовало ли Гало на самом деле или было всего лишь плодом ее фантазии?

Если Гало не придумано ею, значит, она может полагаться на свою память и есть надежда, что со временем оживут и другие воспоминания.

Она хотела немедленно спуститься в гостиницу и расспросить о Гало, но вдруг услышала резкий металлический звук.

Кто-то карабкался по наружной лестнице. Она не особенно встревожилась — пока над краем крыши не показалось знакомое, опухшее от пьянства лицо.

— Ну, моя красавица, — сказал мужчина. — Вот, значит, где ты меня дожидаешься.

— Иди своей дорогой, — ответила Киска, но он уже залез на крышу и распрямился во весь рост.

— Я уже пришел, куда хотел, — заявил он.

Тут Киска услышала, что следом за ним поднимается еще кто-то, и поняла, что дело плохо. Они выследили ее, все трое. Она догадывалась, с какой целью.

Быстрая как кошка — недаром ее так назвали — девушка прыгнула вперед и ногой ударила мужчину в грудь. Когда он упал, она дважды ударила его по лицу.

Тут над краем крыши показалась голова второго преследователя; она и его ударила ногой, а когда он возмущенно закричал что-то, врезала еще раз, прямо в челюсть.

Он со стоном повалился в темноту, сбив третьего, и оба рухнули на булыжную мостовую. Увы, пока она с ними расправлялась, первый пьяница успел подняться и теперь обхватил ее сзади руками, плотно сомкнув их у нее на груди.

Она чувствовала на затылке его жаркое дыхание, отдающее перегаром дешевого эля.

— Вот так, вот так, моя славная, — зашептал он. — Не нужно вырываться. Вот увидишь, тебе понравится.

Он попытался куснуть ее за ухо, но она со всей силой откинула назад голову и еще раз ударила его по лицу.

Жило в ее памяти одно чисто чувственное воспоминание, не связанное ни с каким конкретным образом или именем: глубокая, всепобеждающая ярость. Сейчас, на крыше гостиницы в Палмарисе, она позволила этому чувству завладеть собой, переплавив его в такую испепеляющую ненависть, которой пьяница никак не мог от нее ожидать.

Она просунула руку под сцепленные мужичьи ручищи, и ей удалось немного сдвинуться вниз, подогнув ноги.

— Может, получится даже лучше, если ты будешь брыкаться! — воскликнул пьяница, не заметив, что лицо девушки оказалось как раз напротив его сцепленных ладоней.

Киска впилась зубами в его руку.

— Ах ты, шлюха! — завопил он и дернулся, собираясь ударить девушку.

Но при этом он разомкнул свою хватку. Киска повернулась и резко наклонилась. Удар пришелся ей по спине, но в пылу борьбы она не почувствовала боли. Развернувшись, она впилась ногтями в лицо насильника, подбираясь к глазам. Он замахал руками, и тогда девушка ударила его головой в грудь, схватила за волосы обеими руками и потянула вниз. Он ударил ее по голове, но она лишь дико вскрикнула и продолжала тянуть, а потом подпрыгнула, заехала ему коленом в лицо и услышала треск сломанной кости. Он упал на спину, прикрывая лицо руками, но разошедшаяся Киска и не думала на этом останавливаться.

Она рухнула на него и коленом с силой надавила ему на горло.

— Хватит! — жалобно взвыл он. — Я тебя отпускаю!

Но она не желала его отпускать. Била ногами, кусала, царапала. В конце концов, совершенно измочаленный и истекающий кровью, он ухитрился подняться, добежал до края крыши и спрыгнул вниз.

Девушка бросилась за ним и тут увидела свет в проулке. Она подошла к краю крыши, думая, что это один из товарищей насильника, и горя желанием разделаться и с ним.

И замерла в удивлении. Напавший на нее пьяница неподвижно лежал на мостовой и негромко стонал, из его многочисленных ран и царапин бежала кровь. Второй, которого она скинула с крыши, сидел, прислонившись к стене, и одной рукой держался за подбородок.

Третий стоял, подняв руки над головой и повернувшись лицом к стене прямо под тем местом, откуда смотрела Киска; в спину ему упирался кончик меча.

— Я услышал крик, — объяснил холеный красавец, тот самый, которого она уже видела в «Друге», — глаза его горели, на губах играла улыбка. — Я ушел вскоре после тебя; больше там и смотреть было не на кого.

Киска почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.

— Кое-какой подвиг я все же совершил, — он отсалютовал ей мечом. — Спас жизнь этих троих!

Киска не знала, что ответить. Ее гнев угас, и она отвернулась, глядя на поле недавнего боя.

В молчании прошло несколько неловких минут. Наконец молодой человек окликнул ее, но, прежде чем она успела ответить, внизу поднялась суматоха. Послышались голоса, в том числе и Грейвиса; по проулку бежали люди.

Смущенной, раздосадованной Киске отнюдь не улыбалось встречаться с ними. Больше всего ей хотелось сейчас остаться одной, но это было невозможно. Если бы, к примеру, она потихоньку спустилась с другой стороны здания, то есть попросту сбежала, то все эти люди тут же отправились бы ее разыскивать. Она вздохнула, подошла к лестнице и спустилась вниз, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. И тут же оказалась в объятиях Петтибвы и прошептала ей, что хочет домой, к себе.

ГЛАВА 12

«БЕГУЩИЙ ПО ВОЛНАМ»

Время тянулось бесконечно — они вставали перед рассветом и ложились спать только после полуночи. Братья Эвелин, Квинтал, Пеллимар и Таграйн учились не просто выживать, но оставаться в хорошей форме, уделяя сну всего четыре часа в сутки. Они освоили такие формы медитации, которые позволяли за двадцать минут полностью восстановить силы. На протяжении дня они занимались тем же, что и остальные студенты, — изучали свои религиозные обязанности, выполняли все работы в аббатстве и упражнялись в боевых искусствах. После вечерни начинались уроки, посвященные магическим камням, — как их собирать, какие ритуалы нужно проделать сразу же после того, как камни найдены; ну и, конечно, они изучали свойства разных типов камней. Кроме того, четверо избранных осваивали морское дело, используя для этой цели небольшое судно, покачивающееся на крутых, холодных волнах залива Всех Святых.

В вопросах боевых искусств и морского дела Эвелин уступал своим товарищам; религиозные занятия так же все больше и больше разочаровывали его. Как только он осваивал очередную религиозную церемонию, пропадало ощущение ее таинства и, следовательно, святости. Его мучил вопрос, были ли пятнадцать заповедей Господних действительно ниспосланы Богом, или их придумали люди для поддержания порядка в цивилизованном обществе. Что же касается магических камней, тут молодой человек испытывал полное удовлетворение. Тайна, сокрытая в них, не могла быть объяснена стремлением человечества к соблюдению закона и порядка. С точки зрения Эвелина камни поистине были даром Божьим, магией небес, обещанием вечной жизни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});