Ведун Сар - Сергей Шведов

— А где же Майорин? — обернулся вдруг к чиновникам свиты Василиск. — И что стало с римским флотом?

— Похоже, у империи флота больше нет, ни римского, ни византийского, — сухо ответил ему Пергамий. — Знать бы еще, что стало с самим Римом и где теперь его слава.

Глава 9 Либий север

Смерть Майорина потрясла Рим. По городу ходили упорные слухи, что соправителя божественного Авита отравили. Тело Майорина, привезенное в Вечный Город комитом Модестом, еще лежало непогребенным, а император уже принялся чинить суд и расправу. И первой жертвой его гнева как раз и стал несчастный Модест, в одно мгновение лишившийся чина, прав и состояния. Расторопный корректор Арапсий в два счета доказал, что бывший комит свиты если не предатель, то очень большой дурак. Ибо только дурак мог увести из Испании боеспособные римские легионы, оставив по сути беззащитными и Картахену, и флот. Чем не замедлили воспользоваться варвары. Город был разграблен, а суда сожжены. Римская казна понесла такие убытки, о которых комит финансов Дидий, недавно вернувшийся из Константинополя, не мог говорить без содрогания. Правда, он заверил божественного Авита, что византийский флот может и в одиночку справиться с вандалами, и в доказательство своей изворотливости преподнес императору пергамент, подписанный изящной ручкой сиятельной Верины. Старания Дидия были отмечены Авитом, хотя никакой практической пользы Риму не принесли. Увы, в силу трагически сложившихся обстоятельств римляне ничем не могли помочь Константинополю в предстоящей войне, а следовательно, чрезмерные требования с их стороны прозвучали бы просто нелепо. Зато этот пергамент можно было использовать для шантажа в случае триумфального возвращения в Константинополь сиятельного Василиска.

— Так что тебе рассказал Модест? — резко обернулся Авит к Арапсию, стоящему у окна. Императору уже перевалило за семьдесят. Возраст почтенный, с какой стороны ни посмотри. Но он по-прежнему был худ, подтянут и стремителен в движениях. Если бы не глубокие морщины на лице, никто не дал бы этому энергичному человеку более пятидесяти лет.

— Бывший комит клянется, что действовал он не по собственному почину, а по совету Викентия, легата, посланного епископом Львом в Испанию и далее в Вандалию для возрождения истинной веры в краях, подвергшихся языческому нашествию. Якобы отравитель Первика был допущен к императору Майорину по записке, написанной рукой Викентия. Правда, сам легат утверждал, что он записки не писал. Более того, он намекнул Модесту, что организатором убийства божественного Майорина является не кто иной, как комит агентов Орест.

Дидий, присутствовавший при этом разговоре, испуганно охнул и тут же прикрыл рот ладошкой под строгим взглядом императора.

— А ты что думаешь по этому поводу, Арапсий? — спросил Авит у расторопного чиновника.

— Мне эта версия не кажется правдоподобной, учитывая последствия той чудовищной глупости, которую совершил Модест. Мы знаем, кто воспользовался ситуацией, взял Картахену и сжег римский флот. Думаю, Первика был подослан к божественному Майорину Ратмиром. Это дукс в союзе с рексами вандалов и франков разгромил сначала готов Тудора, а потом овладел Картахеной.

— А Викентий?

— Легат предатель, в этом у меня нет никаких сомнений.

— А Орест?

— Никаких доказательств вины комита агентов у меня нет, — развел руками корректор.

— Зато у меня есть, — криво усмехнулся Авит и бросил при этом мрачный взгляд на Дидия. — Это заговор, Арапсий, и я не успокоюсь до тех пор, пока не выведу всех его участников на чистую воду.

Из императорского дворца встревоженный Дидий отправился к префекту Афранию. Комит финансов слишком долго отсутствовал в Риме, чтобы судить о событиях минувших, а главное, о тех, которым еще предстояло свершиться волею императора Авита, потрясенного смертью своего зятя и соправителя. Сиятельный Афраний нежился в бассейне с теплой водой с таким видом, словно впереди у него была целая вечность. Дидий же полагал, что вопрос жизни и смерти может решиться в ближайшие несколько дней. О чем он и заявил с порога старому приятелю. Взволнованный вид комита финансов произвел на префекта некоторое впечатление, и он соизволил наконец выбраться из бассейна. Пока рабы растирали белоснежным полотном худое тело Афрания, Дидий буквально места себе не находил. Волнение сыграло с комитом злую шутку, он случайно наступил в след, оставленный на мраморном полу мокрой ступней префекта, поскользнулся и рухнул в бассейн, подняв тучу брызг. Все произошло столь быстро и неожиданно, что Дидий едва не захлебнулся в воде, и только расторопность рабов спасла его от верной смерти. Комита финансов с огромным трудом извлекли из бассейна и разложили на скамье рядом с задыхающимся от смеха Афранием.

— Как видишь, вопрос жизни и смерти порой решается без участия императоров, — сказал, отсмеявшись, префект Рима.

Дидий, потрясенный близостью нечаянной гибели, только мычал в ответ. В себя он окончательно пришел только за столом, куда его отнесли на руках слуги сиятельного Афрания. Осушив кубок, наполненный живительной влагой, комит финансов обрел наконец утерянную способность связной речи.

— Падре Викентий сговорился с дуксом Ратмиром — это они отравили божественного Майорина.

— А я слышал, что соправитель Авита умер от несварения желудка, — усмехнулся Афраний. — Между нами, я бы этому нисколько не удивился. Майорин всегда славился неразборчивостью в пище. А его пристрастие к устрицам вообще превосходило все разумные пределы. Случайность играет в нашей жизни куда большую роль, чем это принято считать, Дидий. К сожалению, люди склонны искать преступление там, где его не было. Если бы ты сегодня утонул в моем бассейне, завтра весь Рим заговорил бы о чудовище по имени Афраний. Шутка сказать, префект задушил, а потом утопил своего самого близкого друга!

— Сожженный римский флот — это тоже случайность? — ехидно спросил Дидий.

— Это закономерность, друг мой, — вздохнул Афраний. — Когда выскочки мнят себя великими императорами и грезят о завоевании мира, то дело обычно заканчивается конфузом. У рекса Яна в городе было достаточно соглядатаев, и он просто воспользовался удобным моментом, чтобы посчитаться с римлянами. Ты мне лучше скажи, Дидий, с чего это божественному Льву пришло в голову назначить глупца Василиска командующим византийским флотом? Неужели в Константинополе не нашлось более даровитого полководца? Это что, случайность или еще одна закономерность?

Смущенный Дидий вынужден был рассказать старому другу о своей роли во всей этой неприглядной истории. Впрочем, комит финансов не сомневался, что действовал в интересах Рима и не его вина, что божественному Авиту не удастся воспользоваться плодами одержанной им дипломатической победы.