Сказание об Иле - Альберт Иванович Калинов

быстро поглотила. Ни с чем мужчины побрели назад.

– Постойте, – обратилась к ним Илея. Она стояла позади, обратив лицо к злосчастной преграде. – Постойте, – повторила она, указывая на стену. – Смотрите же!

– Что это?– не веря собственным глазам, спросил Сенака.

Ул оглянулся и был удивлен не меньше. В стороне, чуть и выше того места, куда склонились застывшие стволы, по отвесной плоскости снизу вверх, не зная законов притяжения, тек ручеек. Он едва виднелся на фоне серых скал, и лишь отсюда и была видна тонкая, блестящая струйка воды. Она не взбиралась наверх с трудом, нет, она текла спокойно. И достигала немыслимых вершин. И что же дальше? На этот вопрос никто из тех, чьим глазам открылось чудо, ответа дать не мог.

– Такого не бывает!– не веря увиденному, Сенака снова побежал разглядывать стену.

– Это не наваждение! Смотрите же сюда!

На отвесной стене, прилипнув к ней, держалась палка. Та самая, что бросил он со злости. Сенака протянул к ней руку и осторожно взял. Затем снова положил палку на стену. Та как ни в чем не бывало осталась на весу. Действо вызвало в Сенаке почти детский восторг. Так проделал он еще несколько раз. А следом легли на стену и обе его руки. Потом Сенака оторвал свои стопы от поверхности, и, на удивление Илеи и Ула, он не рухнул вниз, а спокойно повис. Да, да его тело держалось на весу. Затем Сенака оглянулся, и то, что он сделал в следующий момент, казалось и вовсе не возможным. Поднявшись в полный рост, рыбак встал на ноги. Он тут же огляделся и как ни в чем не бывало пошел по направлению вверх. Да, прямо по стене, как по полю. За ним все это проделал Ул, и он же помог Илеи встать на эту скалу.

Поднявшейся Илее захотелось оглядеться. Нет, ее ощущения конечно же были здесь другими ― ещё более странными и даже фантастическими. Над ее головой вместо неба громадой нависало то, что прежде было одной из сторон горы, а теперь превратилось в невообразимую по своим масштабам каменную крышу. И все держалось на своих местах, не падало.

Те исполины, что послужили переправой, сейчас были подвешены вниз кронами, они словно стояли на головах. Илея наклонилась, чтобы рассмотреть их. Она улыбалась, глядя на прежний мир с привычной точки обзора, а затем снова привела тело в вертикальное положение.

Далеко вверху корни деревьев были едва различимы и сливались с бескрайним, тянувшимся в обе стороны свинцовым навесом. Дочь Иля посмотрела назад. Нет, она не боялась упасть ― туда, за спину, в то размытое дымкой далеко, ведь ее тело ощущало себя здесь так же комфортно, как и в привычном для нее мире. Девушка огляделась вокруг. Ей показалось, что вдалеке, справа от нее, стояли такие же каменные деревья, как и те, по которым она только что переправилась сюда. Илея присмотрелась, но поднявшийся туман, как белая завеса, закрыл их. Где-то впереди горизонт обрывался почти ровной чертой и начиналась небесно-синяя пустота.

Путники подошли к ручью, он тек, как и прежде, не встречая преград, спокойно и прямо. Люди последовали за ним. Илея несколько удивилась, увидев сидевшую около ручейка стрекозу. Та время от времени включала моторчик ― очевидно, проверяя работу своих хитиновых механизмов. И вот, набрав обороты, стрекоза наконец юркнула вверх, но скоро перевернулась в воздухе набок и в таком странном положении легко продолжила полет.

Так, следуя за движением воды, путники подошли еще к одному краю. Дальнейший путь теперь им преграждала еще одна бездна – неописуемо бескрайнее небо. Пред этой пропитанной светом пустотой всякое движение теперь лишалось смысла. Она казалась преградой из преград, в сравнении с которой все остальные и не существовали вовсе. У черты поток ускорился, набрал разбег и забурлил, но вот, упершись в невидимую стену, остановился, вздыбился, взмывая вверх, и превратился в пену.

Сенака первым подошел к черте и, выставив перед собой палку, немного наклонился вперед. Коснувшись невидимой преграды, он чуть-чуть толкнул ее. Но она только прогнулась, увлекая за собою рыбака. Сенака попробовал приложить еще немного усилий, чтобы преодолеть незримую пленку. И вот по его пальцам потекли прохладные воздушные струйки, огибая ладонь, они пробежали по изгибам руки и добрались до лица. Упругая, прозрачная «перина» дала себя еще немного продавить, но до определенной точки, а затем в ней словно сработала пружина. Отскочив назад, палка едва не угодила в своего владельца и вырвалась из его ладони. Вернув руку обратно за черту, Сенака не стал повторять попытку, почувствовав в полной мере силу невидимой преграды. Теперь пришел черед Ула. Он лег, и взявшись за выступ у черты, понемногу стал подтягивать за край все тело. Как только его руки пересекли скрытую границу и дальше потянулись вниз, ища уступы, за которые можно было ухватиться, под ним вдруг обвалился край. Вниз, не издав ни звука, осыпался тот выступ, на котором Ул лежал, и тут же, не успев даже вскрикнуть, мгновенно улетел в синюю бездну и сам человек. Сенака, пытаясь схватить Ула, оступился и сгинул следом, оставив после себя лишь затухающий крик. За ними полетела и палка. Илея, охваченная ужасом от случившегося, стояла на краю одна.

Зеленый ковер накрыл всю долину от южных и до северных вершин. Прозрачное небо не давало и намека на какое-либо присутствие облаков. Легкий ветерок гладил шелк сочной травы. Маленькая птичка, пробороздив пару раз изогнутым клювиком свои яркие перышки, юркнула вверх и там стала ловко управлять восходящим потоком, скатывающимся с гор. Набрав нужную ей высоту, она вдруг застыла на месте. Острое зрение птички привлекло то, что распласталось там внизу. То, что было похоже на большую-пребольшую бабочку, потерявшую крылья. На нежно-зеленом покрывале лежала та, широко раскинув свои лапки. Птичка внимательно покрутила головой, взглянув на бескрылое создание. Резко меняя фокус, поочередно вглядывалась она то одним, то другим глазом. Наконец, убедившись в том, что для «бабочки» у того, что было внизу, совсем не подходящие размеры и вдобавок еще и невкусный окрас, птичка потеряла к находке всякий интерес. Сорвавшись с места, она продолжила рассекать густой, наполненный солнечными лучами воздух. Так в поисках чего-нибудь вкусненького птаха шмыгнула в сторону ближайшей из гор и была такова.

А внизу пушинка, оторвавшаяся от стебелька, склонившегося над рыхлой почвой, спланировала и уселась на нос. Да, да у создания, что с высоты птичьего полета напоминало бескрылую бабочку, был приличный нос. Увлекаемая