Не проси моей любви (СИ) - Светлана Рыжехвост

— хлебушек», мелькнула в голове короткая мысль, которая тут же растворилась в волне ужаса. Ужаса не позволяющего полноценно дышать.

Я рванулась, пытаясь вернуть себе контроль над телом. И тут, как будто мне было мало страха, в голове всплыло воспоминание: «А вот и ты, любовь моя".

Не могу и предположить, сколько я хрипела, сколько я билась и насколько глубоко погрузилась в темные, животные глубины страха.

Но у всего есть предел. И я, кажется, настолько наполнилась ужасом, что перестала его испытывать. Откашлявшись, я попыталась спросить, где я. Но голос вновь подвел меня. Ничего, я попробую снова. И снова. Терять мне, кажется, уже нечего.

— Где я? — мне удалось справиться с горлом. Вот только ответа не было. Вокруг меня была темнота и тишина. Он ушел? Может, мне все-таки показалось?

Завозившись, я, наконец, ощутила свои конечности. Ощутила и поняла — нет, во мне еще есть место для ужаса и паники.

Я была распята на постели. Привязана за руки и за ноги. Хотя, конечно, может это и не постель. Но под моей спиной определенно что-то пружинящее.

Глаза защипало, из-под век потекли слезы. Ненавижу. Ненавижу. Как же я его ненавижу. И боюсь. От страха тяжело дышать, мысли путаются. Я ведь читала несколько статей, несколько публикаций о том, как вести себя с психами. Но в голове пустота и неприятный звон. И паника.

Дергая руками и ногами, я молилась о том, чтобы веревки не выдержали. Всегда ненавидела такие моменты в фильмах — нет ничего более унизительного и страшного, чем быть привязанной к постели в такой беспомощной позе. Абсолютно беспомощной позе, я ведь даже ноги свести вместе не могу.

Все, что меня утешало, хоть немного утешало, это косточка бюстгалтера, которая болезненно впилась в бок. Я хотя бы одета.

Стоило мне чуть успокоиться, как мозг подкинул воспоминания о прочитанных статьях. Только не тех, полезных, про правильные разговоры. Не-ет, это были воспоминания о девушках, которых похищали и годами держали в плену. Они даже начинали любить своих мучителей! Некоторые успевали родить детей.

Хлопок двери, шорох шагов и постель прогибается под тяжестью севшего на ее край человека.

— Испугалась? Ну не плачь, я тебя не оставлю, — проворковал Сашка и моего лица коснулась мокрая ткань. — У тебя голова болит? Сейчас дам таблетку. Увы, от этого средства всегда такие последствия.

— Всегда? — я с трудом открыла глаза и посмотрела на него. — Всегда?

То есть, я не первая? И его не поймали? Господи…

— Девушки странный народ, — Сашка легко пожал плечами, — вам постоянно нужно куда-то идти, бежать, что-то делать. Хотя ваше единственное назначение — это быть рядом с мужчиной. Не оставлять его, радовать своим видом. Вдохновлять.

Кое-как проморгавшись, я пристально посмотрела на него и вкрадчиво произнесла:

— Отпусти меня. Ты ведь понимаешь, что людей похищать нельзя.

Он тщательно сложил тряпку, убрал ее куда-то на пол и как будто подвис. Судя по выражению его лица, внутри Сашки шла нешуточная борьба.

— Нельзя. Да, людей похищать нельзя.

Я боялась даже дышать. Неужели он сможет побороть свою болезнь?! Господи, пожалуйста, если он сейчас победит сам себя, я даже не буду заявлять в полицию!

— Но ты ведь и не человек, верно? — он ласково улыбнулся и погладил меня по щеке. — Ты выбраковка. Думала, я не знал? О, я знал, очень хорошо знал. И я был готов любить наших детей, хоть они и были бы наполовину тенями. Теперь я прослежу за тем, чтобы ты никого не принесла. Теперь я люблю тебя иначе, Мари. Ты принадлежишь мне.

— Никогда, я не твоя! — в отчаянии произнесла я.

Он зло сощурился:

— Моя. И я тебе это докажу!

Сашка резко приподнялся, навис надо мной и приблизил свое лицо к моему:

— Теперь ты полностью принадлежишь мне. Мы будем вместе, всегда. Я буду верным, Мари. Я никогда тебе не изменю.

— А если и тут будет залитие, ты снова уедешь к маме? — я смотрела в его безумные глаза и ненавидела себя за то, что не могу просто взять и заткнуться. — А я останусь здесь, как несчастная псина, брошенная в садовом домике жестокими хозяевами?

— Ох, моя бедная девочка, — он оперся на локоть, а другой рукой погладил меня по виску, — прости. Но у меня не было выбора. Я был глупый и думал, что необходимо принимать таблетки. А их испортила вода, я оставил флакон не закрытым. Пришлось ехать к маме, у нее всегда есть запас. Я тогда не знал, что таблетки только мешают мне жить. Если бы знал, у нас с тобой все было бы иначе.

— Ты не сможешь держать меня здесь вечно, — обреченно произнесла я. — Знаешь, пролежни не украшают людей.

Он отстранился, нагнулся, подобрал что-то с пола и выпрямился. Я не удержала панический вскрик, ведь в его руках матово блестел нож.

"О господи, Мари, договорилась!"

— Ты побледнела, — он хмыкнул, — я не безумец, любовь моя. Я не причиню вреда твоему телу. Просто перережу веревки.

— Тогда зачем ты меня связывал? — недоверчиво спросила я.

— Мне нужно было уйти, — Сашка пожал плечами, — я не хотел вернуться и найти пустую постель. Это так неприятно, ложиться в пустую холодную постель, Мари. Я скучал. Я скучал, а ты грела постель своему начальнику. За это я тебя накажу. Да, но не сразу. Сначала я помогу тебе стать идеальной.

— Идеальной? — я села на постели и потерла запястья, — что ты имеешь в виду?

— Посмотри вниз, — он осуждающе покачал головой, — у тебя складки на животе. Еще немного и твою фигуру будет не спасти. Ничего, здесь мне будет куда проще контролировать твой рацион.

Он встал и отошел от кровати. Я же, под его немигающим взглядом, медленно сползла на пол и осмотрелась. Кто знает, вдруг мы не очень высоко? Тогда можно прыгнуть в окно, а там уж кто-нибудь вызовет скорую и полицию.

Но едва я осмотрелась, как все мысли в моей голове поставили на паузу. Я с точностью до сантиметра знала дизайн этой квартиры. Знала, какие обои в коридоре, какая плитка в кухне. Знала, что есть еще две комнаты, раздельный санузел и небольшое хозяйственное помещение — без окон, но зато с крепкими полками. А еще я знала, что эта квартира находится чертовски высоко — четыре года назад в подъезде сломался лифт и мне пришлось подниматься пешком. Четыре года назад, до получения диплома, я взяла подработку и разработала дизайн для этой квартиры.

«Он чудовище».

— Нравится? Конечно, тебе не может не