Три вдовы из Гонконга - де Вилье Жерар

Холи был очень далек от добродетели.

Малко мгновенно разложил по полочкам вдруг мелькнувшую у него мысль и продолжил разговор:

– Эта история гораздо странней, чем она вам представляется, мой дорогой господин Тонг, ибо ваш друг был убит женщиной, которую вы, возможно, хорошо знаете...

И Малко рассказал китайцу о роли Мины в убийстве Чанга. На этот раз китаец во второй раз с трудом сдержал себя, чтобы не выброситься из окна: Мина не рассказала ему о том, что Малко присутствовал при этом убийстве! Лицо Холи Тонга так исказилось, что принц поспешно прервал свой рассказ:

– Что с вами? Вы знаете эту женщину?

В этот момент Холи в очередной раз потерял свой ореол святости: ведь действительно трудно было оставаться святым в Гонконге в 1968 году... Легко ли было в его-то возрасте терять свое благополучие! План, который только что созрел в его мозгу, был еще весьма туманным, но в нем мелькнула слабая возможность избавиться от Мины и ее притязаний...

– Она провела здесь минувшую ночь, – признался Холи. – Сегодня утром она отправилась на Макао. Эта женщина – проститутка из «Ким-Холла». Я был там вчера и привез ее к себе. Сегодня рано утром она попросила моего слугу проводить ее до парома на Макао.

Малко внимательно посмотрел на китайца. Все, что он рассказывал, почти походило на правду. Потрясение Холи объяснялось тоже довольно легко, однако что-то в его рассказе смущало Малко, у принца не было времени, чтобы выяснить все досконально: прежде всего следовало найти Мину.

– Сегодня у нас не будет сеанса, – объявил Малко. – Но я вам бесконечно благодарен. Это удача, что девушка именно вчера пришла к вам ночевать.

– Да-а... это удача, – словно эхо протянул Холи.

Только вот для кого?

Малко быстро откланялся и вышел из дома. Улица, на которой располагалась вилла Холи, была безлюдной. Малко огляделся по сторонам – никого. И тем не менее принц был уверен, что за ним постоянно следят. Иначе Ченг Чанга не убили бы во второй раз...

Холи посмотрел в окно на отъезжавшую от дома машину Малко. Руки китайца дрожали. После принятого им решения он больше никогда не сможет смотреть на себя в зеркало без отвращения.

Тем не менее, в глубине своей «чистой» души Холи предпочитал быть живым ублюдком, чем мертвым святым.

* * *

Дик Рийян маленькими глотками пил кока-колу в кафетерии «Хилтона», поглядывая при этом на красивых официанток с лунообразньми лицами и крупным задом, что весьма редко встречается у азиаток.

После рассказа Малко лицо американца засветилось от радости, но тут же помрачнело.

– Макао?.. – проворчал он. – И вы надеетесь найти ее там за два дня?

– А разве португальцы не помогут?

Дик даже радостно присвистнул от такой наивности.

– Португальцы смертельно боятся китайцев. Если последние будут резать вас на части, то наши помощники даже пальцем не пошевельнут...

Превосходный пример западной солидарности!

– Я попробую съездить туда один, – самоотверженно предложил принц.

Рийян с сомнением покачал головой.

– На ваши поиски может уйти уйма времени, а авианосец прибывает уже послезавтра. Существует, правда, одна возможность, но я далеко не уверен, что ею можно воспользоваться. У нас есть агент на Макао – удивительный тип! Он не состоит на службе в оперативном отделе, а является как бы «спящим агентом», засланным туда несколько лет назад, и я по указанию Вашингтона ни когда его не использовал. Мне даже запретили входить с ним в какой-либо контакт. Его берегут для самых серьезных дел... Впрочем, тем хуже для них. Свяжитесь с агентом, даже если это его «засветит». Я знаю, что у этого парня великолепные связи на Макао. Он сможет вам помочь.

– Как его имя? Американец улыбнулся:

– Вы мне, наверное, не поверите, но я не знаю его настоящего имени. Больше того, я даже не знаю, американец ли он. Этот человек держит лавку по продаже почтовых марок на Альмейда Рибейро. Я думаю, вы легко ее найдете.

Нужно сказать, что Макао едва ли чуть больше по территории, чем площадь Согласия в Париже.

– Как он меня узнает? – спросил Малко.

– Я дам вам один предмет для связи. Это серебряная монета в один доллар, выпущенная в 1902 году. В действительности же в том году подобных монет в обращении не было. Хитроумно, не правда ли?

– Если я найду девушку, то у меня может появиться еще одна проблема – паспорт...

Рийян приобрел себе постоянную головную боль, пытаясь разрешить эту задачу.

– Не думаете ли вы, что у меня есть возможность запросто раздавать паспорта? Если Государственный департамент узнает об этом, мне придется служить где-нибудь у черта на рогах. Вы напишите мне расписку и клятвенное заверение, подтверждающее, что паспорт необходим для защиты жизненно важных интересов страны. Надеюсь, это уверит Госдепартамент. В противном случае нужно будет либо вернуть этот чертов паспорт, либо поклясться, что он утерян...

Даже в Гонконге высокопоставленная администрация железно держалась за власть!

– Я подпишу любой документ, – заверил Малко.

Американец поднялся с места.

– Хорошо. Идемте в мой кабинет. Я дам вам монету. Паромы на Макао идут через каждые два часа.

Глава 15

Идеи Мао царили повсюду. Огромные плакаты с красными иероглифами были расклеены на деревьях, на стенах домов. Даже на авенида Салазар босоногие мальчишки раздавали листовки водителям проезжавших здесь машин. Кроме того, установленные повсюду громкоговорители для обслуживания предстоящих в воскресенье автомобильных гонок после каждых двух тоскливых песенок извергали самые свежие афоризмы гениального Мао.

Подпрыгивая на сиденье такси без малейших признаков рессор, Малко заметил возвышающийся над бухтой Прайс Гранде каркас огромного недостроенного здания казино, которому теперь уже не было суждено стать достроенным. Поднимаясь по обочине авениды Салазар, мотор такси натруженно чихал.

Какая-то трогательная меланхолия царила во всем облике этого маленького дряхлого городка с домами в пастельных тонах. Городок как будто замер в ожидании перемен: Макао постепенно переходил под полный контроль коммунистов.

Куда ушло то время, когда богатые китайцы, торговавшие с заграницей, превратили этот провинциальный городок в настоящий ад порочного азарта и низменных страстей? Богачи уже давно убежали отсюда, и теперь епископ, последний символ сопротивления «красным», должен был испрашивать разрешения у коммунистов на открытие своего костела по воскресеньям. Всю неделю перед дверью католического храма, возвышавшегося на холме Армида де Пенха, дремали два португальских солдата, которые запрещали верующим входить в костел.

На Макао осталось совсем мало португальцев, живущих здесь больше по необходимости, и ад азарта и страстей превратился в коммунистический рай.

На ровной глади Ривьер де Перль виднелись лишь два старых, заржавелых грузовых судна и несколько изношенных джонок с истрепанными в лохмотья парусами.

Каждый год на Макао с трогательными и порой забавными усилиями привлечь на пустынные улицы хоть немного людей организовывались зрелищные автомобильные гонки «Гран-при». В этом же году, несмотря на все меры, предпринятые устроителями, никто не мог с точностью сказать, состоятся ли эти соревнования. Будучи по этой причине в плохом расположении духа, коммунисты пригрозили убить гонщиков, приверженных империализму.

С левой стороны дороги показался еще один каркас из стали и бетона. Водитель Малко, португальско-китайский метис, состроил гримасу сожаления:

– Еще одно казино, которое никогда не будет достроено: его владельцы уехали в Сингапур два года назад.

Сингапур! Совсем другой мир! А ведь он находился среди тысяч необитаемых островков всего в каком-то часе езды по Китайскому морю на суперсовременных глиссерах. Однако стоящий возле своего причала глиссер был единственным современным объектом на Макао: весь остальной морской транспорт, казалось, был продуктом девятнадцатого века.