Пламя в сердце (СИ) - Аркади Алина

— Он мёртв, я его убила, — сглотнула, это звучало ужасно. — Он там блокировал магию, чтобы я не ушла в другой мир, но я смогла подчинить Фарана заклинанием и натравить на него так же, как он натравливал их на нас несколько тысяч лет.

— Ты всё правильно сделала, не вини себя. Бровик фанатик, питающийся своей ненавистью и желанием отомстить, он бы никогда не остановился, понимаешь?

— Да. Он сделал много плохого, не только нам, убивал магов, забирая их силу себе и всё только ради мести. Что с Трэйси?

— Она в подземелье, её ждёт магическая казнь — король вынес решение, впервые такое жёсткое за пару тысяч лет. Она призналась, что последних двух магов помогла убить отцу она, да и в остальном её поступки ужасны. Как ты вернулась?

— Позвала Хаяту… тогда, в Храме, на церемонии, она сказала, что я могу попросить её о помощи, и она помогла. Только не поняла куда переместилась, вокруг была темнота.

— Ты не поверишь: как и в прошлый раз просто упала на меня сверху, прямо в руки, я от неожиданности даже вскрикнул, — он улыбался, видимо, это было то ещё зрелище.

— Ты сразу понял, что она это не я? — смотрела на него в ожидании ответа важного для меня.

— Практически сразу, всё говорило о том, что это скорее другой человек: на торжестве вела себя странно, шарахаясь от людей, не понимала о чём я с ней говорю и не могла дать внятный ответ, а потом, когда начала превращать наш дом в свалку ненужных вещей, окончательно убедился — это не ты. Ну и Айри с Лэйс пришли ко мне с подозрениями, чем окончательно расставили все точки над «и».

— Ортас, ты с ней…

— Нет, милая, нет. Поцеловал только раз, и то, извини, не испытал тёплых эмоций как с тобой, — мои губы тут же попали в плен мужских, горячих и родных. — Так меня целуешь только ты, любимая.

— Ты понимаешь, что теперь всё: нет Бровика, а значит Фараны больше не придут, больше не будет рейдов, не нужно сражаться?

— Понимаю, и теперь все узнают об этом. Мы сможем жить спокойно, посвятим время друг другу и нашему малышу.

— А отец?

— Приходил, убедился, что ты в порядке, только восстановиться нужно. Кстати, Айри дала согласие на брак с ним?

— Правда? — я повернулась в удивлении. — И когда?

— Как оказалось на нашей свадьбе. Хотели торжество сделать через месяц, но ты пропала и всё отложили. Мард без тебя не захотел, и Айри тоже. Но теперь всё можно, и думаю уже через неделю мы будем праздновать новый союз.

— Знаешь, я так и не успела поговорить с тётушкой, хотела после праздника, а получилось всё… Сможем к ней сходить?

— Конечно, завтра и сходим. Тем более им тоже нужно отдать приглашение на свадьбу дар Эрда. У Крата и Лэйс сразу после них — у нас пора праздников. Знаешь, когда ты была не совсем ты, сказала, что нам нужны слуги и лучше всего перебраться в родовое поместье, может так и сделаем?

— Я бы не хотела, если честно… — мне нравилось быть с Ортасом вдвоём, нравилось готовить для него и делать всё самой. — Мне нравится этот дом, я считаю его своим, здесь хорошо и уютно, и мы здесь одни. Но если ты пожелаешь, мы переедем, возражать не буду.

— Нет, меня всё устраивает, к тому же пока я не могу отказаться лицезреть тебя в одной сорочке по утрам, — этот мужчина хитро улыбался, и я поняла, что пока мы не готовы впустить никого постороннего в наш хрупкий мир.

* * *

— Тётушка? — открыв дверь позвала её с порога.

— Оливия? — женщина выскочила мне навстречу, заключая в свои объятия. — Я так рада!

Как Ортас и обещал, на следующий день отправились в Маарт навестить тётю. Мне так не удалось рассказать ей обо всём, что случилось за эти пять месяцев, а она заслуживает того, чтобы всё узнать. Отец рассказал ей много: про маму, про моё рождение, про новую силу и обряд в Храме с Ортасом.

Пили чай в гостиной и обсуждали прошедшее торжество и планы на будущее. Сегодня сообщили тёте про будущего малыша, и она была бесконечно рада за меня. На очереди Летиция, боюсь от радости задушит в объятиях сначала меня, потом сына. Снова будет требовать, чтобы мы перебрались в поместье, или хотя бы обзавелись слугами, потому как леди из высшего не подобает делать всё самой. Мы с Ортасом снова согласимся с ней, но сделаем всё по-своему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Поднялась в свою комнату, такую родную, привычную, здесь я провела большую часть своей жизни. Этот дом навсегда останется для меня самым родным, тем местом, где я выросла. Хотела забрать мамин портрет, единственное, что у меня осталось в память о ней. Открыв ящик, достала небольшую рамку, ещё раз рассматривая женщину, на которую я была так похожа. Невероятно сожалела, что сейчас её не было рядом, она не видела, как я росла, не присутствовала на моей свадьбе, никогда не увидит своего внука.

Покрутив в руках портрет, вдруг заметила, что сбоку, между склеенными слоями торчит кусочек бумаги. Странно, никогда прежде этого не замечала, хотя рассматривала его не одну сотню раз. Поддев бумагу, вытащила свёрнутый в несколько раз листок, пожелтевший от времени. Дыхание перехватило, пальцы дрожали в нерешительности открыть. На листе аккуратным женским почерком выведены строчки:

«Милая моя девочка!

Когда ты это прочтёшь меня, к сожалению, рядом с тобой не будет. Я не увижу, как ты вырастешь: твои первые шаги и первые слова, слёзы радости и горечи, первую любовь, поступление в академию и создание семьи. Я знаю, Ая никогда не откажется от тебя, не бросит, не оставит одну в этом мире. Эгоистично с моей стороны перекладывать ответственность на плечи сестры, но по-другому поступить, к сожалению, я не могу.

Я не открою тебе тайну, кто является твоим отцом и почему всё получилось именно так, не могу рассказать всего. Сейчас мною управляют эмоции и желание обезопасить тебя в этом мире. Лишь желаю, чтобы твоя жизнь была спокойной и безопасной, без потрясений, утрат и ужаса. Отдавая тебе всю мою силу, надеюсь, что в будущем ты станешь прекрасным лекарем, способным лечить и применять свой дар исключительно во благо.

Чтобы ты не узнала в будущем, знай — я тебя люблю.

Твоя мама».

Прочитав письмо, так и сидела, не в силах пошевелиться. Даже сейчас понимала: эта женщина навсегда останется для меня загадкой, для всех насеё самопожертвование так и останется необъяснимым и непонятым. Почему она поступила именно так, а не иначе? Почему не оставила меня отцу, оставшись в живых? Почему отдала всю силу зная, что во мне уже есть огонь? Множество вопросов, которые навсегда останутся без ответа. Но теперь я знаю кто я такая, кто мои родители и какой силой обладаю — ответы мне больше не нужны.

Эпилог

— Ортас, ну хватит уже! Идёмте в дом! — муж смастерил из снега горку, и теперь они оба весело хохоча съезжали в сугроб на своей пятой точке. Ну ладно Марсан, ему всего пять, но муж, взрослый же человек.

— Милая уже идём, гости собрались?

— Ещё не все, но отец уже здесь, и твоя сестра тоже.

Будто не слышали вовсе. У них были особые отношения, я поняла это сразу. Ортас уделял сыну невозможно много внимания, иногда беря заботу о нём полностью на себя. Понимая друг друга без слов, часто лишь обмениваясь взглядами, в такие моменты они словно находились в собственном маленьком мире, в который иногда не пускали даже меня.

После рождения сына, муж часто брал заботу о нём на себя, пока я была на занятиях или занималась лечением. Желала окончить академию, образование не перестало быть для меня важным элементом, поэтому получила два диплома. Как не возмущалась Летиция, слугами мы так и не обзавелись, постепенно привыкнув полностью обходиться без чьей-либо помощи. Нам было хорошо втроём, без посторонних, без лишних глаз и мы отчаянно старались сохранить наш маленький семейный мир. Даже когда появился Марсан, мы научились справляться сами, заменяя друг друга в заботах о сыне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мне навстречу мчались мои любимые мужчины: мокрые, взъерошенные и запыхавшиеся. Я любила их обоих — невероятной, безумной любовью матери и жены. Наши с Ортасом чувства с годами стали лишь глубже, он по-прежнему с трепетом и нежностью прикасался ко мне, и я всем своим существом ощущала желание родного мужчины.