Время карликов - Игорь Рыбинский

А от этой девочки, которая, наверняка, сидит сейчас на балконе и смотрит на сверкающий солнцем залив, ему не нужно ровным счетом ничего. Никакой работы, никаких услуг – только одно, чтобы она полюбила его, чтобы всегда была рядом, а в редкие минуты разлуки звонила бы на его мобильник и страстно шептала:

– Приходи скорее, я умираю, потому что не могу жить без тебя.

Высоковский опять зажмурился, представляя ее лицо, и, потеряв бдительность, произнес вслух:

– Может, в церковь заскочить, свечку поставить?

Он произнес это в раздумьи, но все равно открыл один глаз, посмотрел в зеркало над панелью приборов. Виктор вряд ли это расслышал, а если до него и донеслись какие-то отдельные слова, то он ничего не понял. Подрезов крутил баранку и следил за дорогой.

4

Наивная девочка – когда утром ее доставили к нему в офис, она вошла, высокая и стройненькая, полуприкрыв глаза роскошными ресницами, разве могла она догадываться, что великий человек чуть не задохнулся только от одного ее вида. А когда прозвенел нежный голосок, у Владимира Фомича и вовсе уши заложило.

– Что? – переспросил Высоковский.

– Вот мое резюме, – сказала девушка и положила перед ним листок с набранным на компьютере текстом.

Владимир Фомич пробежался глазами по строчкам. Учеба в Москве, потом Гетеборгский университет, работа старшим менеджером в отделе маркетинга фирмы «Вольво», руководитель департамента развития какого-то шведского банка, заместитель начальника отдела в Центральном банке, помощник министра финансов. Замечательная карьера для двадцатисемилетней молодой женщины. Но теперь начнется ее самый настоящий взлет. Только она об этом еще не догадывается, бедная.

– Вот рекомендации и характеристики, – снова журчит прекрасный голосок, и тонкая пластиковая папочка повисла в пространстве над столом.

– Не надо, – потряс головой Владимир Фомич.

Девочка, девочка! От тебя никто ничего не требует: ни рекомендаций, ни знаний, ни опыта, ни работы.

– У меня только один вопрос.

Высоковский поднял со стола ручку «Parker», сняв колпачок, повертел ее в руках, разглядывая золотое перо, – эти движения были хорошо отрепетированны и весьма эффектны: этакая расслабленная минутная задумчивость перед началом тяжелого и напряженного труда.

– Ваше семейное положение?

– Не замужем.

– Но с кем-то Вы жили в Москве?

Вопрос звучит двусмысленно, но Владимир Фомич продолжает крутить ручку между пальцами и совсем не замечает, как покраснела девушка.

– Я жила с мамой.

– Это я к тому, – по-деловому говорит Высоковский, возвращая ручку на место, – что если у Вас есть кто-то и Вы планируете изменить Ваше семейное положение, то квартирка, которую Вам предоставили, может оказаться слишком тесной.

– Нет, нет, – опять покраснела красавица, – у меня ничего не изменится. А квартира огромная и шикарная для одинокого человека.

«Какая умница, – пронеслось в голове, – да цены тебе нет. Да пусть у тебя будет хоть миллион бой-френдов, всех в асфальт укатаю!»

Владимир Фомич в двух словах объяснил девушке, какую работу он поручает ей. Говорить хотелось еще и еще, но совсем о другом.

– Сейчас Вы получите последний сводный баланс всего холдинга. Изучайте. А потом подготовьте свои рекомендации по увеличению рентабельности. Если в процессе работы будут приходить в голову какие-нибудь идеи, то прямо ко мне. А вот номер моего личного телефона.

Высоковский взял со стола свою визитную карточку и на обратной стороне записал номер и свое имя «Владимир».

– Если интересные мысли придут среди ночи – все равно звоните. Ради дела я готов пропустить очередную серию скучного сна.

Девушка взяла из руки босса визитку и наконец-то посмотрела на Владимира Фомича. Причем, с некоторым удивлением. Этот взгляд понравился ему. Все правильно: сначала удивить, потом заинтересовать, после чего до любви уже совсем близко – пара миль морской прогулки на океанской яхте. Солнце, ветер, соленые брызги, столик на верхней палубе и коктейли, которые подает темнокожий официант в белом смокинге. А вечером, когда за окнами салона только рассыпанные над океаном звезды, и мексиканцы, закончив «Бессеме мучо», вдруг теми же пронзительно-прекрасными голосами под шипящую ностальгию гитарных струн вдруг запоют «То березка, то рябина…» Какая женщина устоит, когда на подносике ей приносят весь мир, лежащий в безмятежности рядом с бокалом коктейля «Маргарита».

Все это будет, это не просто мечты, это – план захвата самого ценного, что пока не принадлежит ему. И Высоковский зажмурился, представляя ослепительной красоты невесту в подвенечном платье, украшенном бриллиантами, умирающую от восторга и зависти многочисленную толпу. Все остальные – все эти Дианы, Стефании – просто замарашки в сравнении со сказочной принцессой, смотрящей на него влюбленными глазами и скромно шепчущей «Да!» ждущими его поцелуя губами.

Тут же Владимир Фомич стиснул зубы от ненависти ко времени, которое нолзет так медленно, и все же в висках стучало: звон отдавался в ушах, словно где-то рядом проносился курьерский поезд или же игральный автомат в бешеном темпе выбрасывал на жестяной лоток максимальный выигрыш, но только не жетонами, а золотыми монетами с отчеканенным его – Высоковского – профилем.

В кабинете работает мощный кондиционер, но все равно почему-то душно. Надо ехать за город, возвращаться в загородную резиденцию, обязательно взяв с собой девушку, чтобы показать ей и ее комнатку в роскошном доме.

И он, так и не открыв глаза, после того как закрылась дверь за его «экономической советницей», прошептал еле слышно:

– Елена Павловна. Лена! Леночка!!

Какое счастье, когда можно позволить себе ловить кого-нибудь бескорыстно.

5

Каждое утро ее привозят в резиденцию, раскинувшуюся среди сосен на берегу Финского залива. Небольшой кабинет с огромным рабочим столом, компьютер, два телефонных аппарата: один для внешней связи, с селектором для общения между работниками аппарата президента холдинга. Вот, пожалуйста, «001» – это номер самого Владимира Фомича. Он внимателен: ровно в десять всегда спрашивает: «Елена Павловна, как настроение? Вас все устраивает? Есть ли просьбы или пожелания?».

И Лена отвечает каждый раз:

– Довольна всем.

Однажды, стоя у окна, она увидела, как по крыльцу спустился Высоковский, подошел к своему лимузину, сел в него и машина повернула по направлению к стальным воротам. Бронированное стекло рядом с водителем медленно поползло вверх, на мгновение мелькнул знакомый профиль, и Лена даже прижалась к окну, чтобы успеть разглядеть его получше. Но потом, уже возвращаясь в кресло, вздохнула: «Не может быть!».

И вот однажды утром, вылезая из «геленвагена», не успев даже взойти на крыльцо, она нос к носу столкнулась с Владимиром Фомичом.

– Ну как? – спросил он. – Есть идеи? Лена растерялась и ответила:

– Пока только вопросы. Особенно по поводу отчетности «Лидер-банка».

– Это замечательно, – почему-то обрадовался Высоковский, – сегодня вечером Вы мне подробно обо всем расскажете. В конце дня я подъеду. Очень прошу: дождитесь меня, пожалуйста.

Последнее слово он произнес, глядя ей прямо в глаза. Потом прыгнул в свой бронированный лимузин, а Лена так растерялась, что забыла посмотреть: кто же был за рулем огромной машины.

День прошел, и свет за окнами начал меркнуть, слышно было, как в биллиардной катали шары охранники. Они недавно поужинали, и Петр Иванович – их начальник – приглашал и Лену, но она отказалась. Есть не хотелось, было тоскливо, а потом стало и совсем тошно. Биллиардисты, думая, что их никто не слышит, рассуждали о женщинах, и каждый оказался большим специалистом. Она ждала хотя бы звонка, ругала себя за то, что ждет неизвестно чего, и неожиданно вспомнила, как однажды, униженная шведскими иммиграционными чиновниками, ревела возле автобусной остановки в Гетеборге и как потом все хорошо закончилось. Но сегодня уже нет причины для слез, а если даже они и потекут, то никогда уже не подойдет высокий и красивый мужчина, не скажет:

– Что случилось?

В подстриженную траву падали с сосен шишки, где-то гавкала собака, прикованная цепью к своей будке.

«Вот так же и я, – подумала Лена, – только лаять мне нельзя. Остается одно – выть в одиночестве». Она пыталась успокоить себя, повторяя: какая же я глупая. Зачем роптать на судьбу: оклад больше, чем у министра, работа много усилий не требует, хорошая квартира. Счастье!

Но захотелось плакать еще больше, потому что разделить это счастье не с кем. И тут раздался звонок.

– Елена Павловна, – донесся голос Высоковского, – прошу меня извинить, но я тут заболтался с губернатором. Так устал от того, что пришлось выслушивать всякую ерунду, голоден к тому же, как волк. Спускайтесь на крыльцо: я сейчас подъезжаю, беру Вас, и мы поедем куда-нибудь поужинаем вместе.